Книга Больше, чем страсть, страница 70 – Джудит Макуильямс

Чувства нахлынули на него бурным потоком, дыхание стало прерывистым.

— Что вам нужно? — Грубый тон Аннабел подействовал на его сверхпылкие чувства как ушат ледяной воды.

— Я пришла пожелать вам доброго утра и посмотреть на ваши успехи в игре в шахматы. — Маргарет сделала вид, что не заметила оскорбительного тона девочки.

— Тогда зачем он здесь? — Аннабел указала на Филиппа. — Он не умеет играть в шахматы.

— Шекспир был прав, — пробормотал Филипп.

— Кто? — спросила Аннабел.

— Человек, сказавший, что неблагодарное дитя жалит острее, чем змеиное жало, — ответил Филипп. Аннабел нахмурилась.

— Значит, я должна лгать и говорить, что вы хорошо играете?

— Ваш отец неплохо играет в шахматы. — Маргарет попыталась спасти разговор, принимающий все более скверный оборот. Возможно, Аннабел и не дочь Филиппа, но она, без сомнения, так же резка, как и он.

— Но вы его обыграли, а ведь вы всего лишь женщина.

— Я обыграла его потому, что я хороший шахматист. Хотите поучиться? — предложила Маргарет.

— Наверное. — Аннабел побежала к шахматной доске с быстротой, противоречащей безразличию ее слов. — Как я должна начинать? Маргарет подождала, пока Филипп не втиснулся в детское креслице.

— Кивните изящно вашему противнику. Шахматы — игра джентльменов. — Маргарет повторила первое указание, полученное ею.

— Я не джентльмен, — возразила Аннабел.

— Это пустяки. Выполняйте указания.

Аннабел неловко кивнула Филиппу, потом посмотрела на фигуры.

— Я хочу играть белыми, раз они ходят первыми,

— Мне кажется, — сказал Филипп, — что поскольку вас двое против меня одного, белыми должен играть я.

— Это не важно, — возразила Аннабел. — Маргарет все равно может обыграть вас.

К счастью, Филипп только покачал головой в ответ на эти бесхитростные слова.

— Давайте попробуем дебют из центра и пойдем с пешки d, — сказала Маргарет.

— А? — Аннабел посмотрела на Маргарет непонимающим взглядом.

— Каждая клетка на шахматном поле имеет обозначение, — объяснила Маргарет. — Нижняя линия клеток обозначается буквами от а до h, начиная слева, а поперечные линии обозначаются цифрами от единицы до восьми, начиная снизу. Так что пешка d — это ваша четвертая пешка слева.

— Вы говорите вот об этой? — И Аннабел передвинула вперед указанную пешку.

— Очень хорошо, — похвалила ее Маргарет, выжидая, какой ход сделает Филипп. Ответный ход он сделал с осторожностью, так что Маргарет потребовалось почти полчаса, чтобы объявить шах и мат его королю.

— Я выиграла! — радостно вскричала Аннабел. — Но я не поняла, почему я не могу забрать его короля. Я его выиграла.

— Короля никогда не берут. Игра кончается до этого.

— Почему? — не унималась Аннабел. Маргарет пожала плечами.

— Таковы правила. Может быть, дело в том, что это очень древняя игра — тогда короли считали себя очень важными, никто не смел и предположить, что их можно захватить.-Даже в игре.

— Короли и сейчас полагают, что они всемогущи, — сказал Филипп, поднимаясь. — В следующий раз я буду играть белыми.

— Но мне больше нравятся белые, а разве есть какая-то разница, Маргарет?

— Да, есть. Белые начинают игру, а это значит, что они сразу переходят в наступление, тогда как черные должны защищаться. По крайней мере до тех пор, пока не перехватят инициативу.

— Прошу прощения, миледи, — прервал ее объяснения голос Комптона. — Приехала мисс Мейнуаринг. Она говорит, что вы ее ждете. — Едва заметно сжатые ноздри дворецкого говорили о том, что он думает о столь ранних визитерах.

— Благодарю вас. Я сейчас спущусь, — сказала Маргарет, вспомнив прощальную реплику Дэниелса о том, что они увидятся сегодня. Наверное, они с Друзиллой решили во время танца навестить ее вместе. Маргарет преодолела чувство неприязни, понимая, что оно совершенно необоснованно — ведь помогать их любви было ее целью с самого начала. «Нет, — поправилась она, — не помогать их любви. Цель — помочь Друзилле унизить нашего общего отца. Помогать же любви Друзиллы — просто способ этого добиться».

— Не уходите, Маргарет, — приказала Аннабел тоном, очень похожим на тон Филиппа в его самом повелительном варианте. — Я хочу еще поиграть.

— А я нет. — Филипп направился к двери. — Я намереваюсь покинуть вас, пока я проиграл только одну партию.

— А мне нужно повидаться с моей гостьей, — сказала Маргарет девочке, сердито сверкающей глазами. — Почему бы вам не навестить бабушку?

— А я не хочу! Я хочу еще раз сыграть! — закричала на нее Аннабел.

— Так решили вы, — сказала Маргарет и вышла из детской, не обращая внимания на крики Аннабел, приказывающей ей вернуться.

Она вздохнула, пытаясь не пасть духом от этой вспышки детского гнева;

Подойдя к лестнице, Маргарет была разочарована, увидев, что Филипп уже спустился вниз. Войдя в гостиную, она быстро огляделась, не желая признаваться даже себе самой, что Филиппа здесь нет.

— Я прошу прощения за появление в такой неурочный час, кузина Маргарет, но мама запретила мне ездить в парк, а если бы я пришла позже, ваша гостиная уже была бы полна визитерами и кто-нибудь услышал бы, что мы говорим о мистере Дэниелсе, и рассказал бы об этом маме. — Друзилла уныло вздохнула. — Клянусь вам, все именно так, как говорит мистер Дэниелс.

— Что все?

— Что мы совсем как Ромео и Джульетта.

— Нет! — сказала Маргарет, которой не понравилось это сравнение. Друзилла достаточно впечатлительна — ей не надо погружаться в шекспировские трагедии.

— Именно так, — настойчиво повторила Друзилла с упрямством, совершенно не соответствующим ее обычной сдержанности.

— Я имела в виду, что Джульетте было всего тринадцать лет, — сказала Маргарет.

— Тринадцать! Быть не может!

— Прочтите пьесу. Впрочем, довольно о Шекспире, расскажите лучше о вашем ожерелье. Вчера вечером ваша матушка просто метала громы и молнии. Кажется, она считает, что я почему-то отчасти тоже виновата.

— Ах это. — Друзилла вспыхнула розовым румянцем. — Мне так жаль, что я вовлекла в это вас, кузина Маргарет, но я не знала, что мне делать. Если бы я сказала, что потеряла его дома, мама обвинила бы слуг. Маргарет не поняла.

— Так вы потеряли его дома? Друзилла горестно покачала головой.

— Я вовсе его не теряла. Просто то, что я сказала, было единственным объяснением, почему ожерелье исчезло. Видите ли… — Друзилла устремила на Маргарет умоляющие глаза, — я отдала его мистеру Дэниелсу, потому что он не виноват в том, что его постоянно преследуют неудачи. Ведь это мой жемчуг. Папа подарил его мне.