Книга Песня реки, страница 70 – Синтия Томасон

Анна не могла удержаться от улыбки, особенно когда представила себе, как Филип отреагировал бы на это признание вдовы. Она даже услышала, как он сдавленно смеется, и даже почти поверила в его присутствие.

– Конечно, вы правы, бабушка. И я буду чувствовать себя прекрасно. Но за то короткое время, что мы знакомы с Филипом, мы еще ни на один день не разлучались.

– А-а, расцвет любви! – вздохнула Офелия. – Прекрасно, если есть уверенность. Настоящее чувство – сокровище, и память вечно хранит его, когда цветы увядают. – Она откинулась в кресле, и взор ее затуманился. Офелия перенеслась в далекое счастливое прошлое. Но усилием воли она вывела себя из страны грез, и глаза ее засияли энергией действия. – У меня созрел идеальный план. Я знаю, как разогнать твою тоску, дорогая. Покупки! Как только прибудет твой чемодан, ты наденешь свои наряды, напудришь нос, и мы отправимся в Даунтаун-Кроссинг. Ну как, принимается?

– Замечательная мысль! – оживилась Анна, пытаясь разделить энтузиазм бабушки. Она действительно обрадовалась, что Офелия предложила совершить этот выход, памятуя об уговоре с Анри. Первым делом нужно отправить телеграмму в его контору на Шартрез-стрит. – Только мне хотелось бы перед покупками заглянуть на ближайший телеграф. Это не займет много времени. Я надеюсь, вы не будете возражать?

– Ни в коем случае, дорогая, – сказала Офелия. – Это твой день, и ты вольна делать что твоей душе угодно.

Громкий металлический звон заставил ее повернуть голову к гигантскому буфету, занимающему целую стену. Офелия глянула через плечо на Миру Манчестер, стоявшую спиной к ним, – та драила плоские сервировочные ложки.

– Мира, нельзя же так усердствовать, – пожурила Офелия служанку. – Ради Бога, потише! Почти час возишься с двумя ложками. Не могу поверить, что за это время нельзя вычистить все серебро.

Мира продолжала бренчать лопаточкой о серебряный поднос, создавая впечатление, что она в самом деле очень занята. Наконец она повернулась к своей хозяйке.

– Сейчас закончу. Осталось совсем немного, миссус. Просто с гостями посуды набралось больше, чем обычно.

– Хорошо, но поторопись, пожалуйста. И последи за чемоданом Анны. Как только его привезут, попроси мистера Хайнса принести к ней в комнату. Потом отправляйся в каретный сарай и скажи Ллойду, чтобы приготовил фаэтон и подогнал к подъезду.

– О-о, фаэтон – мой самый любимый из всех ваших экипажей, мэм. – Слова полились из Миры, что струи из фонтана. Кому не понравится прокатиться в таком очаровательном кабриолете! Держу пари, девушка останется довольна. – Служанка затрясла плечами, изображая дрожь восторга и восхищения. – Куда леди отправляются с утра, миссис Салливан?

– Купим кое-что для Анны. Она скоро выходит замуж, ты знаешь.

– Это замечательно! – сказала Мира, все еще трудясь над посудой.

– Анне нужно приданое, все целиком, – пояснила Офелия и повернулась к Анне. – Верно, дорогая? Свадебное платье, ночная одежда, белье и… О Боже, как много еще надо обдумать!

– Потом еще куда-нибудь поедете? – спросила Мира, не поднимая глаз.

– Мира, что за неуместные вопросы! – одернула ее Офелия.

Служанка сгребла серебряные приборы, погрузила их на поднос и направилась на кухню.

– Прошу прощения, мэм. Я спрашивала только на тот случай, если мистер Дэнверс приедет домой днем, как он теперь это часто делает. Он вполне может спросить, где вы, и станет беспокоиться, если я не смогу ничего сообщить ему о вашем местонахождении.

Офелия, явно смягчившись после такого объяснения, кивнула:

– Очень хорошо, но мы долго не пробудем. Я уверена, что мы с Анной вернемся раньше мистера Дэнверса. Так что ты можешь не тревожиться.

– Да, мэм.

Мира попятилась с подносом на кухню. Там она поставила груз и, положив руки на широкий разделочный стол, с облегчением вздохнула.

– Будь внимательнее, девочка, – пожурила она себя. – Ты должна действовать более тонко. Помни, что тебе говорили, иначе все это будет на твоей спине!

Через час экипаж остановился у телеграфа. Анна отправила послание Анри, сообщив ему адрес Салливанов. Вернувшись к карете, она удовлетворила любопытство бабушки, сказав, что известила семью Филипа об их благополучном прибытии. Здесь, вдали от Миссисипи, она чувствовала себя уверенно, надеясь, что слухи о ее мнимых злодеяниях не дойдут до Бостона. Поэтому она решила пока не рассказывать Офелии о своих трудностях в Кейп-де-Райве, если только ее не вынудят особые обстоятельства. А когда все уладится, если, конечно, Анри сумеет вернуть ей доброе имя, она объяснится с Офелией, но не сейчас, пока они только начинают восстанавливать узы родства.

Анна воспринимала это сближение со смешанным чувством удивления и благодарности и не хотела чем-нибудь навредить их неокрепшим отношениям. Наконец она позволила себе с надеждой взглянуть на многие вещи, в том числе и на предполагаемую поездку Анри в Кейп-де-Райв. Возможно, ему и удастся убедить стражей порядка в том, что она не виновата.

Через несколько часов в особняк Салливана принесли ответную телеграмму от Анри. Только получила ее не Анна.

Мира Манчестер открыла дверь и выглянула через порог. Юноша в форме почтового служащего держал в руке стопку бумаг, скрепленных большой скобой.

– Что это? – взволнованно спросила служанка.

– Телеграмма для мисс Анны Конолли, – сказал молодой человек, показывая краешек бланка.

Мира мгновенно распознала в клочке бумаги счастливый шанс заполучить в должники Франклина Дэнверса.

– Давай сюда, я ей передам.

Молодой человек прижал скобу к груди.

– Нет, по инструкции положено вручить лично адресату.

Мира пригвоздила его суровым взглядом.

– Не занимайся ерундой, тем более что мисс Конолли сейчас нет дома. Я передам ей телеграмму, когда она вернется.

– Да, но как я узнаю об этом? Лучше я занесу позже. Я же сказал…

«Строптивый, однако ж!» – подумала Мира.

– Послушай, парень, – сказала она, ослепляя его улыбкой, сделавшей ее в свое время одной из любимиц Скалли, – ты пришел в дом Салливана. Ты знаешь, какие здесь бывают важные люди и сколько их за день проходит через эту дверь? Так они и станут бегать к тебе за своими депешами или ждать, когда ты снова их принесешь! Почему они должны страдать из-за твоей дури? Давай телеграмму, и я позабочусь, чтобы она попала к мисс Конолли, как только она вернется, минута в минуту. – Мира протянула руку ладонью вверх, наблюдая, как юноша продолжает мяться на пороге. После томительно долгого противостояния Мира сунула руку за вырез платья и далее под сорочку и извлекла оттуда долларовую бумажку. Она помахала ею перед лицом молодого человека и сказала:

– Видишь эту бумажку? Давай телеграмму – и чаевые твои, если это тебя волнует больше всего. Привык, поди.