Книга Дикарь, страница 30 – Данелла Хармон

— Вы чем-то встревожены, мисс Пэйдж?

— Все в порядке, — солгала она, не желая обижать его. — День был очень тяжелый, вот и все.

— Это я во всем виноват. Вчера я вернулся домой довольно поздно и проспал все утро, иначе нагнал бы вас значительно скорее.

— Наверное, похмелье мучило, а, Гарет?

— Заткнись, Чилкот.

— Похмелье? — переспросила Джульет, удивленно подняв брови.

— Последствия выпитого ирландского виски, которое ощущается на следующее утро, — язвительно пояснил Перри. — Должен признаться, я и сам их ощущал.

— Мы все ощущали, — пробормотал Одлет, придерживая рукой сундучок Джульет.

— Как бы то ни было, — продолжал Гарет, — но я готов был убить Люсьена, когда узнал о том, что произошло. Вы знаете, что мы с братом не ладим, мисс Пэйдас Никогда не ладили и никогда не будем. Я сожалею лишь, что наши разногласия отразились на вас.

— Вот как? Я этого не заметила, — сказала озадаченная Джульет. О чем, черт возьми, он толкует?

— Но ведь он заставил вас уехать из замка, не так ли?

— По правде говоря, нет. Я уехала по доброй воле.

— Не может быть!

— Да. Он сказал, что не станет опекуном Шарлотты, но что я могу, если пожелаю, остаться в Блэкхите сколько угодно. Он вовсе не заставлял меня уехать, я уехала сама.

Гарет выругался вполголоса:

— Он позволил мне думать, что заставил вас уехать!

— Зачем ему это делать?

— Да, объясни, зачем ему это, Гарет? — озадаченные не меньше Джульет, хором спросили приятели.

Лицо Гарета потемнело от гнева и смятения.

Перри деликатно кашлянул.

— Я подозреваю, что его светлость что-то замышляет, — задумчиво сказал он, — хотя одному дьяволу известно, что это может быть на сей раз.

— Да уж, действительно, это известно одному дьяволу, — сердито сказал Гарет и в сердцах поддал сапогом валявшийся под ногами камешек. — Я убью этого интригана! — Он стукнул кулаком по стволу ближайшего дерева и, ругаясь вполголоса, отошел на несколько шагов, чтобы взять себя в руки.

Джульет подошла сзади и прикоснулась к его локтю.

— Сожалею, лорд Гарет. Я знаю, вы вините своего брата, но, если бы не я, вы с вашими приятелями не стояли бы здесь посреди ночи так далеко от своих домов и постелей.

— Постелей? — ухмыльнулся Чилкот, обменявшись взглядом с сэром Хью. — Уверяю вас, мадам, что если бы кто-нибудь из нас был в постели в этот час, то наверняка не в своей…

— Уймись, Чилкот! — оборвал его Гарет. Он снова подошел к коню и раздраженно дернул стремена. — Ты разговариваешь с моей будущей женой. Прояви к ней уважение.

Чилкот опустил глаза, но Джульет успела заметить, как вся компания исподтишка обменялась взглядами. Она поняла, что друзья Гарета незаметно изучали ее, — наверное, определяя, достойна ли она их предводителя. Их можно было понять. Она была всего-навсего неотесанной провинциалкой из колонии, которая говорила, одевалась и думала не так, как они. Не мудрено, что они придирчиво отыскивают в ней недостатки.

— Извините меня, мисс Пэйдж, — сказал Чилкот с притворным раскаянием. — Иногда я веду себя как придурок с куриными мозгами.

— Ты всегда ведешь себя как придурок с куриными мозгами, — пробормотал Гарет. Рукавом сюртука он насухо вытер седло, похлопал коня по крупу, потом обхватил Джульет за талию и вместе с Шарлоттой легко поднял в седло. Мгновение спустя он вскочил в седло позади нее.

Его грудь прикасалась к ее спине, а руки, когда он взял поводья, сжимали ее с обеих сторон.

— Значит, ты все же намерен сделать то, что задумал? — небрежно бросил Перри.

Гарет сурово взглянул на приятеля:

— Разумеется, намерен. Если этот коварный мерзавец собирается играть в свои игры со мной, то у него ничего не выйдет. Пришло время проучить могущественного герцога Блэкхитского. — Он улыбнулся коварной улыбкой. — Люсьен приказал мне не иметь ничего общего с мисс Пэйдж.

Так что если я женюсь на ней, он лопнет от злости. Ну, живо, поехали! Нельзя терять времени.

В течение следующего часа Джульет немного подремала, убаюканная мерным покачиванием седла, теплом рук Гарета и усталостью. Открыв полусонные глаза, она увидела, что тучи уплывают к юго-западу, а на востоке встает заря, окрашивая небо в розовые и золотистые тона.

Ее голова уютно лежала на твердом, мускулистом мужском предплечье. Она вздрогнула и отстранилась, покраснев от смущения. От ее резкого движения проснулась и захныкала Шарлотта, требуя свой завтрак.

— Доброе утро! — раздался бодрый голос Гарета у нее над головой. — Надеюсь, вам удалось немного вздремнуть?

Джульет поморгала глазами и оглянулась вокруг. Поля и живые изгороди вдоль дороги уступили место зданиям, — все еще темным в этот предрассветный час. В воздухе сильно пахло угольным дымом.

— Я вздремнула, а вот вам этого не удалось, милорд.

Мы уже в Лондоне?

— Да. Хотя, чтобы добраться до Спитлфилдз, нам придется пересечь почти весь город.

Хныканье Шарлотты перешли в требовательный крик.

— Что с ней случилось? — озабоченно спросил он.

— Она проголодалась.

Он напряженно замер.

— Вот как?

Перри, ехавший впереди, оглянулся и насмешливо приподнял бровь. Сэр Хью ухмыльнулся.

Шарлотта заливалась пронзительным криком.

Гарет откашлялся.

— Гм-м… наверное, вам нужно заняться ею. Мы могли бы остановиться здесь, а вы устроились бы где-нибудь за деревом или еще как-нибудь…

Сэр Хью теперь хихикал не скрываясь.

— Думаю, я сумею покормить ее прямо здесь, лорд Гарет, — сказала Джульет.

— Прямо здесь?

— Ну конечно… — Подняв полы своего плаща, она закутала Шарлотту, оттянула лиф платья и приложила малышку к груди. Шарлотта сразу же успокоилась. Полы плаща надежно укрывали сцену кормления от посторонних взглядов, но тем не менее вся компания, пришпорив коней, обогнала их, отъехав на некоторое расстояние.

— Я… я в этом ничего не смыслю, — промямлил весьма смущенный Гарет.

— Если хотите стать отцом, то вам придется привыкнуть, милорд.

— Да, но… я хочу сказать… — пробормотал Гарет, красивое лицо которого заалелось и стало совсем красным, когда Шарлотта начала издавать громкие чмокающие звуки возле материнской груди. — Господи, помоги мне!..

«Господи, помоги мне», — подумала Джульет, ягодицами ощутив, как затвердела и напряглась его плоть, стимулированная, очевидно, картиной, возникшей в его воображении при громком чмоканье Шарлотты.