Книга Во власти бури, страница 23 – Данелла Хармон

— По-моему, ваше единственное прикосновение затянулось, миледи. В конце концов вы…

— Что я?

— вы — Ну что же?

— Вы обручены…

— Это верно, но почему вы так долго не могли составить такую простую фразу? Неужели язык заплетается?

— И мысли тоже, — буркнул Колин Лорд.

Это заставило Ариадну засмеяться от удовольствия. Наконец-то она положила ветеринара на обе лопатки! Хотелось растянуть эту победу надолго, зайти еще дальше, совершенно обезоружить его.

— Вам нравится, доктор? — осведомилась Ариадна, блуждая пальцами в светлых волосах.

— Нравится…

— Мне тоже. У вас прямо-таки шелковые волосы! Шелковые, как белье, что на мне надето.

Колин Лорд выпрямился, отстранился, и его затуманенный взгляд стал насмешливым.

— Надеюсь, вы позволите мне к нему прикоснуться?

— К чему? — испугалась девушка, поспешно отдергивая руку. — То есть… к моему белью?!

— А что тут такого? Я только хочу убедиться, что мои волосы и впрямь такие уж шелковые на ощупь. Вы уже вторично сделали это интригующее сравнение, как бы предлагая мне задаться вопросом, насколько оно соответствует истине.

— Вы ведете себя недопустимо нагло, сэр!

— Когда вам снова вздумается поиграть с огнем, миледи, вспомните, что можно обжечься, — резонно заметил Колин, поправляя волосы намеренно медленным жестом.

— Максвелл никогда не отреагировал бы так!

— Я же не Максвелл.

— И слава Богу!

— Возможно, будь этот джентльмен не так безупречно воспитан, ваши руки не тянулись бы к другим мужчинам.

— Как вы смеете!

Колин не удостоил ее ответа, развязал вожжи и приказал жеребцу продолжать путь. Потом он бросил на Ариадну взгляд дядюшки, занятого нравоучительной беседой с племянницей не самого безупречного поведения.

— Я бы вам советовал последить за руками, миледи, не то они натворят такого! Вы можете даже пожалеть, что у вас вообще есть руки.

Пристыженная Ариадна снова забилась в угол и отвернулась.

Не играй с огнем — обожжешься.

Сколько раз в детстве она слышала эти слова, но никогда не думала, что придется услышать нечто подобное, уже будучи взрослой.

— Полагаю, мне следует извиниться, — буркнула она неохотно.

— Вот уж совсем не обязательно. Не каждый день меня оглаживает прекрасная дама, да еще и восхищается моими прелестями. В моей жизни такого еще не было.

— Давайте забудем, что это случилось, — взмолилась Ариадна, мучаясь сожалением.

— Забывайте, если хотите. Что до меня, я намерен лелеять дивные воспоминания.

Господи, неужели минуты назад победа была в ее руках? Этот человек снова перевернул все с ног на голову и теперь потешался над ней — должно быть, мстил за временную капитуляцию. Ариадна жаждала как следует отбрить наглеца, но, как назло, ничего путного не приходило в голову. Оставалось только мрачно смотреть в сторону. Ужасный тип еще и начал насвистывать в унисон с перестуком копыт Шареба, словно нарочно для того, чтобы окончательно взбесить ее.

Титаническим усилием Ариадне удалось обуздать нараставший гнев. Искоса взглянув на ветеринара, она обнаружила, что он тоже наблюдал за ней с добродушной усмешкой.

— Поверьте, я ненавижу пикироваться. Может, помиримся?

Девушка пожала плечами и отвернулась. Вероятно, он воспринял это как отказ, потому что оставил ее в покое и возобновил свой раздражающий свист. Однако ей не улыбалось провести таким образом остаток дня. Вспомнив странное поведение жеребца, в то время как она пыталась, немилосердно флиртуя, смутить ветеринара, девушка спросила:

— Доктор?

— Да, миледи.

— Помните, как Шареб чуть не опрокинул нас в канаву? Думаю, он каким-то образом воспринял ваше состояние… Мне пришло в голову, что животные реагируют на вас иначе, чем на других.

— Вы находите?

— Во всяком случае, жеребец рванул в галоп ни с того ни с сего. Если вспомнить, когда именно это случилось, вывод напрашивается сам собой.

— Что значит ни с того ни с сего? Мы могли просто не заметить, что его встревожило.

— Ничего. И вы это знаете. Хотите еще один пример?

Когда я его запрягала, вы стояли совсем рядом и у него был хороший шанс вас лягнуть. Но он этого не сделал, хотя, будь на вашем месте кто угодно другой, тот получил бы по заслугам. И потом, смотрите, как примерно он ведет себя.

Ну, что скажете?

— Что мой приятель Штурвал попросил его быть умницей.

— А если серьезно?

Колин Лорд помолчал. Солнце горело на его светлых волосах, и казалось невозможным отвести взгляд от этой картины.

— Что я могу сказать? Животные хорошо ко мне относятся.

Ариадна посмотрела на сильные руки с длинными ловкими пальцами, и ей вдруг пришла в голову недопустимая, постыдная мысль. Каково это — ощутить эти пальцы на своем теле? Сладкий холодок пробежал по ее спине.

«Как, однако, все странно! И неловко! С чего это вдруг такое приходит мне в голову? Такое, о чем можно думать разве что после венчания, переступая порог супружеской спальни рука об руку с человеком, равным по происхождению!»

Ариадна посмотрела на лоснящийся круп Шареба, бежавшего теперь ровной рысцой, на его уши, повернутые назад, и подумала, что тот прислушивается. Подслушивает их разговоры.

— Погода стоит удачная для поездок, — сказала она, пытаясь отвлечься светской беседой.

— Угу.

— В дождь нам пришлось бы хуже.

— Угу.

— А вам и правда было приятно, доктор, когда я гладила по волосам?

— Я думал, вы уже все забыли.

— А вы? Вы забыли?

— Я и не собирался, если помните.

— Знаете что? — воскликнула Ариадна, осененная неожиданной идеей. — Вам нужно познакомиться с кем-нибудь! Я имею в виду — с какой-нибудь милой, приятной женщиной, достойной вас. Я этим займусь, доктор, раз мы теперь друзья… ведь мы по-прежнему друзья, не так ли? Только подумайте: пройдет совсем немного времени, и моя жизнь наладится, я выйду замуж за обожаемого Максвелла. А вы, доктор? Вернетесь к своему одиночеству?

Ей показалось, что по лицу Колина пробежала тень, но он ничего не ответил, глядя вперед, на показавшиеся на горизонте холмы.

— Вам необходимо изменить свою жизнь, — настаивала Ариадна.

— А почему вы решили, что я одинок?

— Как же можно не быть одиноким, если никогда по-настоящему не любил? По-моему, логика проста.

— Я не совсем одинок, миледи.