Книга В объятиях врага, страница 67 – Элизабет Стюарт

– Нетрудно узнать, кто служит горничной у хозяйки дома, – с усмешкой ответил Фрэнсис. – Я твердо знал одно: кроме тебя, у меня в этом доме больше нет друзей, которые рискнули бы послать мне такую записку. Но все-таки расскажи мне, каким образом ты раскрыла его план?

– Я в ту ночь не могла заснуть и решила взять молитвенник в библиотеке. – Энн нахмурилась, вспоминая кошмар, пережитый той ночью. – Когда я добралась до кабинета отца, дверь была прикрыта неплотно. Я услыхала голос Эдмунда Блейка и решила послушать… Я подумала: вдруг он расскажет отцу о нашей встрече у озера? А оказалось… В общем, Блейк и мой отец сговаривались подстроить несчастный случай на охоте.

– Посмотри на меня, Энн, – тихо сказал Фрэнсис, повернув к себе ее лицо за подбородок. – Ты должна мне обещать, что больше не будешь бродить по Рэнли по ночам… ни под каким видом. С наступлением темноты ты должна оставаться в этой комнате и запираться на ночь. – Он обнял ее крепче. – И не вздумай ничего предпринимать, даже если будешь точно знать, что я в опасности! У меня в замке есть свои люди, они позаботятся, чтобы со мной ничего плохого не случилось.

Энн упрямо покачала головой. Она знала, что в случае надобности перевернет небо и землю, чтобы ему помочь, и ничто ее не остановит. Фрэнсис сжал ее лицо ладонями, его тихий голос зазвучал настойчиво и серьезно:

– Запомни, сейчас в руках у Гленкеннона есть лишь одно оружие, которое он мог бы использовать, чтобы меня уничтожить: это ты, Энн. К счастью, сам он пока об этом не догадывается, но помоги нам бог, если он узнает! Он принесет тебя в жертву, не задумываясь, чтобы добраться до меня.

– Но если бы я тебя не предупредила, ты уже был бы мертв!

– Я знал о его планах еще до твоего вмешательства, милая.

Энн резко отстранилась и с изумлением уставилась на него.

– Ты знал?! Но откуда ты мог знать?

– На этот вопрос я ответить не могу, милая. Просто учти, что у меня есть свои источники.

Энн с досадой покачала головой:

– Так, значит, все мои волнения и труды пропали даром? Значит, я рисковала понапрасну!

Фрэнсис снова притянул ее к себе, губы у него вздрагивали, с трудом удерживаясь от улыбки.

– И вовсе не понапрасну, любовь моя. Эта записка подарила мне надежду. Я уже готов был все бросить и отправляться восвояси. Мне казалось, что ты больше знать меня не хочешь.

– Ты… хотел все бросить? Я в это не верю, – улыбаясь, покачала головой Энн.

Фрэнсис выразительно потер щеку.

– Совсем не так давно ты весьма недвусмысленно дала понять, что ты обо мне думаешь. – Внезапно он схватил ее за талию и опрокинул на кровать, крошечные искорки заплясали в таинственной глубине его глаз. – Я два дня обдумывал свою месть. Придется преподать тебе урок: на поцелуй джентльмена не следует отвечать пощечиной!

Под его горящим взглядом сердце у нее учащенно забилось, дыхание пресеклось, а он еще крепче прижал ее к себе. Его губы, требовательные и властные, приникли к ее губам, язык с томительной неспешностью проник глубоко ей в рот, и теплая сладкая дрожь желания пробежала по всему ее телу.

Энн хотелось продолжения, хотелось чего-то большего. Погрузив пальцы в прохладный шелк его волос, она притянула его голову к себе, но Фрэнсис внезапно отстранился, хотя дымка страсти все еще застилала его глаза.

– Вот это, милая, куда более приемлемый способ отвечать на поцелуй.

Он больше не стал целовать ее, а вместо этого он опустил голову ей на грудь и прижался лицом к бархатистой коже у нее под подбородком. Его руки тихонько гладили ее бедра, и от этих прикосновений внутри у нее проснулась знакомая сосущая боль.

Энн обвила его голову руками и крепко прижала к груди.

– Ты не мог бы остаться… хотя бы до утра?

– Нет, любовь моя, – вздохнул Фрэнсис. – За это мне пришлось бы заплатить своей жизнью. Конрад меня ждет, и я обещал, что сегодня надолго не задержусь.

– Когда же ты должен покинуть Рэнли?

– Сегодня ночью.

Энн вздрогнула, словно от удара.

– Сегодня?! – повторила она, отстранившись.

– Да. У нас уже все готово, и я пришел только попрощаться.

Энн в растерянности смотрела на своего возлюбленного. Нет-нет, только не сейчас, она еще не готова, она не вынесет расставания с ним!

– Ты оглянуться не успеешь, как я вернусь, милая, – пообещал Фрэнсис, вновь прижимая ее к себе. – Не пройдет и месяца, как мы увидимся. Только, ради всего святого, соблюдай осторожность.

Энн кивнула и, тяжело вздохнув, прижалась щекой к его сильно и ровно бьющемуся сердцу. Фрэнсис был такой живой… дай-то бог, чтобы он таким и остался!

– Помни, у меня здесь есть друзья. Что бы ни случилось в Рэнли, через неделю мне становится об этом известно.

– Придется мне чем-нибудь себя занять на эти несколько недель, пока тебя не будет, – проговорила Энн, стараясь, чтобы ее голос звучал шутливо.

– Начинай готовиться к свадьбе, – посоветовал он шепотом. – Она произойдет скорее, чем ты думаешь! А теперь мне пора, милая.

Фрэнсис поцеловал ее еще раз и неохотно поднялся. Энн хотелось задержать его еще хоть на минуту; подойдя к шкафу, она достала рубиновое ожерелье.

– Вот. Ты должен вернуть его Дженет.

Фрэнсис взял в руку цепочку сверкающих камней и поднес ее к свету.

– У тебя что, очень много драгоценностей?

Энн грустно покачала головой:

– Нет. Все мои украшения отец держит у себя.

– В таком случае это ожерелье тебе пригодится. Ты даже представить не можешь, с какой легкостью горсть монет или блестящий камушек открывают любые двери, особенно когда надо выбраться из затруднительного положения. – Фрэнсис сунул руку в карман и протянул ей три золотые монеты. – И это тоже прибереги, – добавил он. – Спрячь их подальше на всякий случай. Девушке в твоем положении не следует оставаться без гроша в кармане.

Энн проводила его до дверей.

– Я вернусь за тобой, милая. Помни об этом, – сказал он на прощание, до боли сжав ее плечи.

Энн попыталась улыбнуться, твердя себе, что не должна плакать: Фрэнсису и без того тяжело.

– Уходи, – прошептала она, проведя пальцами по его щеке. – Бог тебе в помощь.

Он поцеловал ее еще раз – торопливо, крепко, почти свирепо. Она все-таки выжала из себя прощальную улыбку, и Фрэнсис исчез за дверью.

Улыбка на лице Энн тут же превратилась в страдальческую гримасу. Зажав рот руками, она прислонилась к двери и безмолвно разрыдалась.

* * *

Длинные солнечные лучи позднего лета золотили шотландский пейзаж, подсушивали заболоченные низины и превращали проселочные дороги в узкие вьющиеся речки пыли. Солнце совершало свой путь по небу с невыносимой медлительностью и упорно не желало ускорять бег, хотя Энн проверяла время тысячу раз в день.