Книга Атласные мечты, страница 16 – Мэгги Дэвис

– Ты прекрасна… – Его черные глаза в обрамлении длинных ресниц мерцали в полумраке гостиной.

Сильные пальцы, сжимавшие ее талию, заметно дрожали. Выражение его лица было исполнено страстным желанием, и это пугало ее.

– Я сошел с ума, – едва расслышала Элис его невнятное бормотание, – если решился на это. Но ты должна стать моей. – Он провел руками по ее волосам, и тяжелые огненно-рыжие пряди рассыпались по ее плечам. – Я подумал об этом сразу, как только увидел тебя сегодня на подиуме.

Элис стояла без движения, как статуя, внутренне убеждая себя в том, что все пройдет гладко, если только она не станет паниковать. Однако ее тревожил горячий напор Николаса Паллиадиса: такое поведение совершенно не вязалось с тем ее спокойным, циничным партнером по ужину, рассказывавшим ей про женщин и про то, что они способны сделать за деньги.

Он бросил на нее странный взгляд.

– С тобой все в порядке?

Элис была не в силах произнести ни слова. Она стояла, стиснутая в объятиях Паллиадиса, ожидая его поцелуев. Разве не это он намеревался делать?

Его руки приспустили узкие лямки платья с ее плеч.

– Такого со мной никогда не случалось, – пробормотал он тихо, словно разговаривая сам с собой. – Я никогда еще не терял голову.

Тяжелая, покрытая бисером ткань соскользнула, обнажив ее высокую грудь.

Николас жадно вглядывался в это совершенное творение природы. Казалось, у него недостает решимости прикоснуться к белоснежной коже Элис.

– Ты воплощение красоты. Неужели ты действительно существуешь? – Она понимала, что он не ждет от нее ответа. – Это пламя волос, белизна кожи!

Паллиадис провел кончиками пальцев по ее вздымавшимся грудям, пробуя на ощупь их нежную шелковистость.

Это прикосновение вывело Элис из состояния оцепенения. Она вздрогнула и отшатнулась от него.

– Боже, я испугал тебя! – Паллиадис еще крепче обнял ее. – Нет, нет, я не сделаю тебе больно. Тебе нечего бояться. – Его лицо омрачилось. – Кто-то плохо обращался с тобой? В этом дело?

Широко раскрыв глаза, сам не понимая, что с ней происходит в данную минуту, Элис могла лишь в смятении смотреть на него.

– Э, – начала она, – я…

Она не договорила.

– Нет, нет, это невозможно! Ничего подобного не могло произойти: ты выглядишь слишком невинно. – Он наклонил голову. Его теплый рот коснулся ее губ и прочертил влажную линию от щеки до подбородка и вновь назад, стремясь разомкнуть ее губы. – Мне бы не хотелось думать о чем-либо подобном, – прошептал он. – Это все испортило бы.

Элис видела прямо перед собой длинные ресницы Николаса, морщинки в уголках его глаз, завитки курчавых черных волос на лбу. Она почувствовала, как его тело затрепетало, когда он наконец проник языком между ее губ, запечатлевая столь сладостный и страстный поцелуй, что ее холодное сопротивление было окончательно сломлено.

Она закрыла глаза, с легким трепетом предвкушения отдаваясь своим ощущениям. Однако Николас внезапно огпрянул от нее. Нащупав «молнию» на платье, он резко дернул ее вниз.

– Теперь я желаю убедиться, так же ли совершенно в тебе все остальное.

Тяжелое вечернее платье скользнуло вниз и упало на ковер у ее ног. Элис неожиданно оказалась в одном прозрачном нижнем белье, чулках и зеленых атласных туфельках. Груди и плечи были едва прикрыты ниспадающими прядями рыжих волос.

Элис услышала, как он судорожно набрал воздух в легкие.

– Боже мой, до чего же ты прекрасна!

Элис качнулась к нему, охваченная странным физическим возбуждением, которое буквально сводило ее с ума. Неожиданно пробудившаяся чувственность пугала ее саму, наполняя тело болезненным томлением, требующим удовлетворения.

– Тебе не стоило слишком много пить, правда? – прошептал он.

Пить? Да, действительно, комната плыла перед ее глазами. Но она не была пьяна, с ней происходило что-то странное. Сильнейший трепет, который был ей неведом прежде, полностью овладел ее телом. Она не смущалась своей наготы перед этим незнакомым мужчиной, что само по себе уже было достойно изумления.

«Закрой глаза, – сказала она себе, – и не думай ни о чем».

Но отрешиться от происходящего было невозможно.

Руки и губы Николаса Паллиадиса ласкали ее; его прикосновения были вездесущими. Элис слабела в его объятиях.

– Да, – раздавался шепот в ее ушах. Он прикасался ртом, целовал и соблазнительно посасывал в тех местах, где уже побывали его искусные пальцы. – О да, да, – простонал он у нежной округлости ее груди, очерчивая ее темно-розовые ореолы и превращая соски в тугие точки.

Элис льнула к нему, ее пальцы впивались в его плечи, когда он целовал ее длинную шею, плечи и руки, будто желая испробовать ее полностью. От потрясения и смятения она издала короткий страстный стон.

Для Николаса это словно послужило своеобразным сигналом. Он отстранился и с невероятной быстротой скинул смокинг, затем рванул пуговицы на рубашке и сорвал ее с себя, возобновляя свои пылкие ласки.

– Я хочу тебя, – прошептал он.

Его обнаженная грудь, мощная и мускулистая, с жесткими черными волосками, прижалась к нагим грудям Элис. Они стояли перед огромным окном, так что весь Париж к северу от Эйфелевой башни мог лицезреть их. Она, во всяком случае, чувствовала себя так, будто находилась на ярко освещенной сцене перед переполненным залом.

Он поднял ее на руки и понес по темному коридору в спальню, которая немного напоминала роскошную каюту первого класса на океанском лайнере. Темно-фиолетовое бархатное покрывало было откинуто на ночь слугами, открывая атласные простыни.

Николас опустил ее на постель, нетерпеливо отбросив в сторону покрывало.

Он встал в изножье кровати и, избавляясь от оставшейся одежды, не отрывал взгляда от Элис, от ее стройных ног в черных ажурных чулках и огненных прядей волос, разметавшихся по подушке. Элис пребывала в полном смятении. Ей было удивительно ощущать свою наготу, прохладу шелковистых простыней, пульсирующую горячими толчками кровь. Ее страх, оцепенение, владевшее ее телом, сменились любопытством, желанием испытать наконец новые ощущения. Пути к отступлению были отрезаны. Начиная с того момента, когда Николас расстегнул «молнию» на ее платье, он действовал в безумной спешке.

Она попыталась сосредоточить внимание на поджаром мускулистом теле Николаса Паллиадиса, который действовал на нее самым невероятным образом: лежа на атласных простынях, Элис ждала его с какой-то обреченностью и рабской покорностью, словно бесправная наложница своего господина.

Девушка медленно стянула чулки и уронила их на край кровати. Пока она проделывала это, Николас отшвырнул свои ботинки, следя черными глазами за изящным изгибом ее бедер и ровной поверхностью плоского живота с рыжим треугольником волос внизу. Он сорвал с себя брюки и отбросил их в сторону. Трусы полетели следом. Теперь он стоял перед роскошной кроватью беззастенчиво нагой и разглядывал Элис жаркими черными глазами.