Книга Строптивая невеста, страница 85 – Арнетта Лэм

Она постучала в дверь комнаты Иланны. Та сразу открылась.

— Что происходит? — спросила Иланна.

— Я не знаю, думала, может, ты знаешь.

— Мусульманин сказал мне: «Я скоро вернусь». Черт бы побрал его проклятую душу.

Зрелище разгневанной Иланны было праздником для жителей «Рая», все клялись, что это выдает в ней особу королевского рода. Элпин была согласна с этим мнением.

— Страж ушел, — сказала она.

Иланна вышла в коридор и повела Элпин к лестнице.

— Ш-ш-ш, — шикнула она, на цыпочках спускаясь по ступеням.

У входа также никого не было.

Элпин охватило ликование. Бегство стало возможным! Что-то в ней боролось против этого, призывало остаться. Но остров звал ее, напоминая обо всей той лжи, которой окружил ее муж. В прошлый раз он легко вернул ее назад. Ей, возможно, и в этот раз не повезет, но она будет уповать на небеса, они помогут ей. Она должна попытаться.

Она притянула к себе Иланну и прошептала:

— Пойди на кухню и посмотри, стоит ли на карауле Рэбби. А я проверю малую залу.

Глаза Иланны вспыхнули надеждой.

— Мы вернемся домой?

Любовь пронзила сердце Элпин. Долг и обязанности тянули ее в другую сторону.

— Может быть.

Иланна обняла ее:

— Бампа Сэм и все остальные... ты нужна им.

— Я знаю. А теперь надо спешить.

Торговое судно «Британский Бык» низко сидело в воде. Поднявшийся прилив натягивал швартовы. Элпин и Иланна стояли на палубе возле трапа, устремив взволнованные взгляды на дорогу, ведущую в соседний порт Тайнемут.

Они выехали два часа назад и сели на корабль до Кале.

Им удалось беспрепятственно сбежать. Взошла полная луна, и отражение ее сияло на глади моря.

Элпин с бьющимся сердцем впилась руками в поручни. В любой момент трап могут отцепить, и корабль отправится в путь.

Поедет ли Малькольм за ней? Конечно. Он бросится к ее ногам и вновь начнет выпытывать, почему она пыталась сбежать от него. Но на этот раз он действительно захочет это знать. Она расскажет ему о своих обязательствах перед жителями «Рая». Он выслушает и постарается понять дилемму, которая мучает ее. Он отправится с ней на Барбадос, и это будет их медовый месяц.

— Что это?

Элпин услышала голос Иланны и взглянула на дорогу.

— Там — в воде.

Элпин повернулась и увидела фрегат, входящий в порт за ними. На палубе толпились сотни солдат в красивой униформе. Их голоса далеко разносились над водой, но она не понимала слов: они говорили на другом языке.

Прислушиваясь, она вспомнила сапожника в Бриджтауне, который был немцем.

Она перешла палубу, чтобы взглянуть на них поближе. В десяти футах от нее на палубе соседнего корабля стоял офицер, увешанный медалями и лентами. Он вытащил карту и расстелил ее на бочке. Один из младших офицеров держал фонарь. Они совещались.

Вдруг она услышала, как мужчина произнес:

— Кил-дал-тон, здесь! — и указал рукой в перчатке на карту.

Килдалтон. Зачем вооруженные немецкие солдаты направляются в Килдалтон? Она вдруг испугалась, наблюдая, как офицер раздавал приказания. Они причаливали. На палубу вывели лошадей.

Ее вдруг поразила одна мысль: побег удался слишком легко, так, словно Малькольм хотел этого.

Джон Гордон приехал среди ночи. Малькольм был разгневан. Кто был тот молодой человек в шапочке с кокардой? Почему на крепостных стенах не было часовых? Почему конюшни не охранялись?

Она почувствовала, что от страха у нее перехватило горло.

— Мы возвращаемся.

— Что? — переспросила Иланна.

— Мы должны вернуться в Килдалтон.

Теперь, когда его гнев превратился в глухое раздражение, Малькольм растянулся в кресле и наблюдал, как его мачеха налаживает дипломатические связи.

Чарльз Эдуард Луи Филипп Сильвестр Казимир Мария, более известный под именем принца Чарли, мрачный, но от того не менее грациозный, восседал в одном из больших кресел. Леди Мириам утихомирила враждебность Джона Гордона, и вождь горного клана бесцельно слонялся по комнате. Комин Мак-Кей по-прежнему был вне себя, но сидел тихо.

Леди Мириам говорила по-французски, чтобы принцу было легче понять ее.

— Уверена, Ваше королевское высочество, вы согласитесь, что, несмотря на то, что вашего визита многие ждали с нетерпением, время для него выбрано не слишком хорошо.

В свои пятнадцать лет принц казался до странности взрослым. Его расчетливый взгляд скользнул от Гордона к Мак-Кею, а потом вернулся к леди Мириам.

— Горцы меня поддержат.

Комин Мак-Кей вскочил:

— Прежде, чем вы доберетесь туда, вас повесят. Как вы посмели явиться в Шотландию в сопровождении Джона Гордона и дюжины его воинов?

Принц улыбнулся:

— Но пятьдесят ваших солдат тоже могут сопровождать меня.

— Я привел их не для этого. Я приехал повидаться с внучкой, — Комин зло поглядел на Гордона. — Мне не нравится, что мной манипулируют, используя девочку.

Девочку. Малькольм с небывалой силой ощутил свое одиночество. Он смирил боль, подумав о том, что, по крайней мере, Элпин сейчас в безопасности. Она уже далеко от Килдалтона.

— А теперь, господа, — произнесла леди Мириам, — продолжим. Как я поняла, вы, Комин, приняли извинения Джона и преподали ему урок правильного отношения к женщинам.

Дед Элпин снова сел. Он был обижен на своего приятеля-горца. В его глазах полыхало недовольство, спина была гордо выпрямлена. Это так напоминало Малькольму Элпин, что он снова загрустил. Пока леди Мириам убеждала принца, что в его интересах было бы немедленно вернуться в Шотландию, Малькольм ругал себя дураком и жалел, что ему не представится случая вернуть Элпин. Он поклялся снова подружиться с ней, но, как только они остались наедине, плотские желания возобладали над доводами рассудка. Отпустить ее было труднее, чем все, что ему приходилось делать раньше. Но по крайней мере, она в безопасности.

Дверь распахнулась, и предмет его дум вбежал в комнату.

Все повернулись к ней. Малькольм вскочил на ноги.

— Малькольм! — Элпин задыхалась, ее щеки порозовели. Она подбежала к нему. — Сюда идут солдаты. Немцы. Они приплыли на корабле. Он в Саут-Шилдсе.

— Кто это? — поинтересовался принц.

— Моя жена, — ответил Малькольм.

— Девочка — моя внучка, — объявил Комин Мак-Кей.

Опасность надвигалась. Малькольм взял Элпин за руки. Ее пальцы были холодны, как лед.

— Успокойся, милая. Мама, налей ей чего-нибудь выпить.