Книга Дикая роза, страница 62 – Анита Миллз

– А где же твой кофе?

– Думаю, такое чудо не способен был бы приготовить даже сам Клей Макалестер, – ответила она с улыбкой. – Я думала, что не смогу вынуть ложку из этого кофе.

– Ты это говоришь потому, что не пробовала его кофе. У него ты вообще до дна не достала бы ложкой.

– Небось у тебя научился его варить?

– Хочешь, я сделаю вторую попытку?

– Лучше не надо.

Она села за стол напротив него и, окунув ложку в мед, стала лить его тонкими, тягучими струйками на лепешку, а затем спросила:

– Ты нашел, в чем везти Паучка?

– Да, в гардеробе оказался старый кофр, весь изъеденный молью, так что, думаю, котенок в нем сможет нормально дышать.

– Отлично. Не забудь, что его надо завезти к Уиллеттам по дороге туда, а не обратно. Иначе он будет страдать от жары.

– Неужели ты думаешь, что я собираюсь выслушивать его мяуканье хоть на секунду дольше, чем нужно?

– Передай Мэри, чтобы она… нет, лучше напишу ей записку, – решила Энни.

– Сомневаюсь, что она сумеет ее прочесть, – заметил он, вспомнив письмо этой достойной женщины.

– Если я ограничусь не очень сложными словами, то сумеет.

Энни встала и пошла в другую комнату. Вскоре он услышал, как она открывает ящики и что-то ищет в них. Вернулась она с пустыми руками.

– Не помню, куда задевала бумагу, – сказала она и снова села за стол. – Я хотела написать, какая еда ему нравится и чего он совсем не ест.

– Не думаю, что Мэри станет специально для него готовить.

– Разве так сложно добавить сырое яйцо в молоко? – возразила она.

– Но я могу ей это передать на словах.

– От свинины его тошнит, от костей – тоже.

– Я все запомню.

– А если она будет давать ему рыбу сырой, он есть не станет.

– Скорее всего, она определит его в сарай, – высказал он свое мнение.

– Только не это. Он там умрет с голоду, Хэп. Я ни разу не видела, чтобы он поймал хоть одну мышь.

– Тебе, Энни, могут не понравиться мои слова, но у меня такое впечатление, что от котенка нет ни малейшего проку, – сказал он специально, чтобы поддразнить ее.

– Может быть. Зато он очень забавный, хоть часто бывает невыносимым.

– А как ей обращаться с другим котенком?

– С Твеном? Ну, Твен – совсем другое дело. С ним никаких проблем. В этом смысле он похож на тебя. Ест абсолютно все, за чем не нужно охотиться. Я даже однажды видела, как он ел сырые бобы. – Она отрезала кусочек лепешки и поднесла его ко рту. – Где же, интересно, мои письменные принадлежности? Не могла же я их упаковать. Мне трудно представить, что я сделала это. На днях писала Коре, а вот куда их потом дела…

– У меня есть бумага, Энни. Я дам тебе листок.

Хэп уже покончил с едой и, встав из-за стола, отправился в другую комнату. Возвратился он с блокнотом и карандашом в руке.

– Ну вот, напиши все, что считаешь нужным, а я уж позабочусь, чтобы это попало к миссис Уиллетт.

– Там у тебя на первых страницах письмо, – пробормотала она, поднося ко рту чашку.

Он с удивлением взглянул на нее:

– Ты что, его видела?

– Да, когда ждала тебя в повозке. – Он покраснел, и она поспешила добавить: – Ты уж извини меня. Мне не следовало его читать, но было так скучно сидеть там.

– Это, в общем-то, не письмо, – сказал он. – Понимаешь, есть один человек, который хочет, чтобы я написал историю своей жизни. И вот я подумал – а почему бы и нет? Хочу это сделать для сынишки Клея – у них с Амандой, знаешь, на подходе ребенок.

– Он для тебя, наверное, очень много значит.

– Клей? О да! Он для меня все равно что сын. Мы с ним прошли вместе через многое – и через его буйное детство, и войну, и службу в рейнджерах. Но мы никогда с ним не говорили об этом. Да, пожалуй, и не было особой необходимости. Мне хотелось бы, Энни, чтобы ты познакомилась с ним.

– Мне тоже.

– Так вот, я решил записать все это на тот случай, если никогда не увижу ребенка Клея или если меня уже не будет к тому времени, когда он вырастет. Мне есть что рассказать и о его отце, и о себе. Боюсь, очень скоро не останется людей вроде меня, которые могли бы всю жизнь носиться за индейцами с шестизарядным револьвером за поясом. Мне хотелось бы, чтобы он имел хоть какое-то представление о том, как все это было на самом деле.

– А если родится девочка? Что, если у них будет дочь, Хэп?

– Не имеет значения. Думаю, девочке тоже будет интересно узнать о своем отце. А если рассчитывать в этом смысле на Клея, то он не будет о себе рассказывать – ему это не кажется таким уж важным. Он ведь, по сути, не знал своих родителей.

Хэп открыл блокнот, собираясь вырвать оттуда чистую страницу, но, увидев свое сочинение, пробежал его глазами и сказал:

– Трудно все-таки выбрать, о чем писать, и еще труднее угадать, что покажется интересным ребятам.

– Наверное, все, что ты когда-либо делал. – Она взяла его руку и прижала к своей щеке. – Тобой, Хэп, восхищаются все. Ты у меня настоящий мужчина.

– Ну вот, решила надо мной посмеяться, – смущенно пробормотал он. – Я просто делал то, что обязан был делать.

Она взглянула на него сквозь влажные ресницы и произнесла с какой-то напряженной улыбкой:

– Но ты ведь не обязан ехать туда со мной.

– Ошибаешься, это часть нашей сделки, – возразил он и, еще больше смутившись, высвободил руку и вырвал из задней части блокнота страницу. – Вот, держи. На твоем месте я писал бы самыми простыми словами.

– Ты куда идешь?

– Хочу посадить котенка в кофр.

– Смотри, будь осторожен! – крикнула она ему вслед.

– Но Паучок же не дикая кошка, в конце концов.

Держа в руке карандаш, она некоторое время думала, с чего начать, затем написала:

Мистер Уокер привезет Вам сегодня утром Паучка. Мы с ним поженились вчера в Бейкеровом Проезде, и он едет вместе со мной искать Сюзанну. Пожалуйста, позаботьтесь ради меня о Паучке и Твене. Мне было очень хорошо в их обществе. И прошу Вас, не дайте Джиму прогнать их в сарай. Прошу также по возможности вбивать яйцо в молоко Паучку. И не давайте ему сырой рыбы.

Энни закончила писать и прочитала свое послание. Оно было написано так, будто она не хозяйка котят, а их мать. И Хэп был прав, предупреждая ее: текст получился слишком сложным для Мэри, и та может его попросту не понять. Снова перечитав написанное, Энни удрученно отметила, что сформулировала свои мысли не лучшим образом: из второго предложения следовало, что она вышла замуж не за Хэпа, а за Паучка. Но она надеялась, что Мэри все-таки сообразит, что к чему. И она знала, что Уиллетты будут ужасно рады вести о ее замужестве.