Книга Американский детектив - 4, страница 173 – Джон Гоуди

Лицо губернатора было непроницаемо. Тяжелым невидящим взглядом он уперся в противоположную стену.

— Значит, оставшись здесь, мы получаем больше шансов?

— Я… я бы сказал, да.— Браун замялся.— Есть еще одна возможность, но это просто дикая идея Вильсона. Если бы Береговой охране удалось перебросить к вам трос с северной башни Торгового центра, то по нему можно было бы пустить спасательный пояс…— Голос, в котором явно звучал скептицизм, умолк.

— Мы готовы на все, — сказал губернатор. Он задумался;— Отзовите своих людей с лестниц:

Браун не отвечал.

— Вы слышали? — спросил губернатор.

— Может быть, — не спеша заговорил Браун,— пусть они лучше продолжают подниматься к.вам, губернатор. На всякий случай. То, о чем я говорил, это только мои догадки.

— Отзовите их, — повторил губернатор. — Нет смысла жертвовать ими ради бесполезного дела.

Брауну пришло в голову, что то же самое он слышал от командира пожарной части. Он устало и машинально кивнул в знак согласия.

— Да, губернатор. Но двое из них вернуться уже не могут. Под ними путь перекрыт огнем.

— Мы впустим их внутрь, — сказал губернатор. — Дадим им выпить и чуть подкрепиться. Это чертовски мало, но ничем больше помочь им не сможем. — И уже другим тоном продолжал: — Ладно, Браун. Спасибо за информацию. — Повесил трубку. Когда обернулся к Бет, на лице его было прежнее выражение.— Вы меня о чем-то спросили?

— Беру вопрос обратно.

— Нет, — губернатор покачал головой. — Вы заслужили ответ. — Он задумался, а потом сказал: — Не знаю, есть ли у нас шанс, но, честно говоря, сомневаюсь. Ну вот, слово и сказано. И мне это неприятно по многим причинам.

Она тихо ответила:

— Я знаю, Бент.

— Откуда вы знаете мои причины?

Ее улыбка была почти незаметной, это была та самая древнейшая, все понимающая, загадочная женская улыбка.

— Просто знаю.

Губернатор уставился на нее, потом тихонько кивнул.

— Может быть.

Широким жестом он обвел не только офис, но и все здание.

— Меня привело сюда тщеславие, а за него всегда приходится платить. Я люблю аплодисменты. Всегда их любил. Мне нужно было идти в актеры. — Он неожиданно улыбнулся.— Но, к счастью, я здесь. У всех на виду.— Его улыбка стала еще шире.

— Мне то, что я вижу, нравится. — Губернатор умолк на несколько секунд. — С кем-то вроде вас, — вдруг сказал он, — я, может быть, дотянул бы и до Белого дома. — Он снова помолчал. — Я смог бы все. — Он выпрямился.— Но, как бы то ни было, я здесь, и, как я уже сказал, за тщеславие человек всегда должен платить. Это закон природы. — Он медленно покачал головой.

— Мне можно с вами? — Она, все еще улыбаясь, встала.

Они вместе вышли в банкетный зал, остановились в дверях и осмотрелись. Там все было как прежде: люди собирались в кучки, расхаживали взад и вперед, официанты разносили подносы с напитками и закусками, были слышны разговоры, тут и там даже смех, который, правда, был слишком громким и нервным. Но была заметна и разница.

«Это вроде сцены бала в театре,— подумала Бет,— в опере или даже в балете, такое живое, но явно неправдоподобное скопление людей, которое занимает внимание зрителей, пока из-за кулис не выйдут главные герои».

Ей стало интересно, такое ли впечатление у губернатора, и по его улыбке поняла, что да.

— Выходим на сцену, — сказал он.

Президент телекомпании первым остановил их.

— Здесь становится жарко, Бент.

Губернатор улыбнулся.

— Вспомните прошлое лето, когда отключилось электричество у трехсот тысяч жителей и им приходилось обходиться без кондиционеров.

— Чужие проблемы никогда не помогали мне решать мои.

— Мне тоже, — признал губернатор, — но, с другой стороны, если ничего нельзя изменить…

— Я взял за правило, что всегда буду пытаться что-то изменить. По-моему, и вы тоже.

Губернатор кивнул. Улыбался своей рассчитанной на публику улыбкой, но в голосе его не было и капли веселья.

— Не в этот раз, Джон. Не сейчас.

— Что же, нам просто ждать, что будет?

— Пока это единственное, что нам остается, — ответил губернатор и пошел с Бет дальше.

Потом к нему подошел мэр Рамсей с женой.

— Есть новости?

— Пытаются запустить лифт. Как только получится, сообщат.

— А те пожарные все еще взбираются по лестницам?

— Двое из них, — ответил губернатор, — доберутся сюда. Двух других я вернул обратно.

На скулах мэра заиграли желваки.

— Можете мне сказать, почему?

— Потому что те двое, которые доберутся сюда, уже не смогут вернуться. На лестнице под ними пожар.

Мэр вздохнул.

— Это значит, что и вторая лестница небезопасна.

— К сожалению, это так.

Паола Рамсей сказала:

— Мы звонили Джилл. — Она улыбнулась Бет: — Она просила передать тебе привет. — Потом добавила: — Она всегда тебя очень любила. — Снова пауза. — Иногда я говорила себе, что ты понимаешь ее лучше, чем я, и меня это злило. Но теперь уже нет.

«Это тоже из тех слов, которые рождаются только в такую минуту, — подумала Бет.— Почему?»

— Я этого не знала.

— Это уже не важно. Все уже прошло. Джилл… — Паола задохнулась и покачала головой. — Она молода, Бет, она еще ужасно молода.

— И теперь она должна будет рассчитывать только на себя. — Она взглянула на губернатора. — Я совсем не светская дама, Бент. Я просто испуганная женщина. Почему мы торчим здесь? Кто в этом виноват? Я спросила Гровера Фрэзи, но…

— Гровер,— сказал мэр,— растерян и перепуган.— В его голосе звучало презрение. — Но при всем том он был и остается джентльменом. Гровер Фрэзи — член клуба избранных. Моей жене он сказал: «Ну-ну, Паола, все скоро будет в порядке — я надеюсь». Или что-то в этом роде.

— Я хотела бы, чтобы кто-то понес за это ответственность, — сказала Паола Рамсей. — Кто-то из тех безответственных и непорядочных людей, которые делают, что им вздумается, называя это деловой активностью. Им все сходит с рук… Кто бы ни был виновен в этом, черные или белые, мужчины или женщины, выдающиеся педиатры или университетские священники, кто угодно, я хочу видеть собственными глазами, как они получат свое. — Она запнулась. — Нет, как они получат свое, я не увижу, да? Но хочу хотя бы знать, что это произойдет. Называйте меня мстительной, если хотите. Называйте меня…

— Я скажу только, что вы правы, Паола, — ответил губернатор. — Признаю, что нынешняя исключительная ситуация меняет и мои воззрения на преступление и наказание.