Онлайн книга «Немецкий детектив»
|
В 1965 году женился на Хельге, урожденной Шнайдер, 1943 года рождения, бывшей танцовщице театра Гартнера и телевизионной балетной группы. Познакомились они на одном из пасхальных балов. Хорстман быстро заслужил репутацию талантливого репортера. Полагают, что он был автором серии критических репортажей о положении в Греции, которые в 1971 году были напечатаны в другой газете. В своей его уже давно отодвинули на «запасную колею», хотя и сохранили прежнюю оплату. Вначале занимался социальными и культурными проблемами — образованием, жизнью студентов, здравоохранением, театром. Но, начиная с 1972 года, стал проявлять активный интерес к так называемой внутрибаварской преступности: скандалам в строительстве, крупным аферам, сенсационным криминальным случаям». Советник Хедрих добавил: — Надеюсь, не надо напоминать, что мы в своей работе никак не связаны ни политическими, ни религиозными, ни личными взглядами человека, ставшего предметом расследования. Все это мы констатируем лишь в интересах полноты информации. Но в случае Хорстмана все время следует иметь в виду, что здесь вполне могут пересекаться различные мотивы и к делу могут относиться на первый взгляд весьма далекие обстоятельства. Прошу всех обратить на это внимание и все соображения передавать прямо мне или Циммерману. * * * Хельга Хорстман очнулась от тяжелого сна и недоуменно уставилась на неопределенного возраста женщину, сидевшую у кровати. — Кто вы? — Разве вы меня не помните? — с бесконечным терпением последовало в ответ. — Вчера ночью мне поручили о вас позаботиться. — Значит, вы за мной шпионили! — недоверчиво воскликнула Хельга. — Я говорила во сне? — Меня зовут Ханнелора Дрейер, — напомнила женщина, — если вы это забыли. Хельга Хорстман обеими руками потерла помятое лицо, которое в неполные тридцать лет было отмечено явными следами бурной жизни, переживаний и страстей. И напротив, лицо ее собеседницы, бывшей гораздо старше, даже после бессонной ночи хранило прямо-таки деревенскую свежесть. Заметив это, Хельга не выдержала и атаковала: — Чего вы тут подглядываете? — Мне поручили позаботиться о вас, я уже сказала. — Следить, стало быть? За телефоном тоже? А где моя сумочка? * * * Из рапорта Ханнелоры Дрейер: «Первый звонок фрау Хорстман в 06.03. Голос мужской. Ход разговора: Неизвестный: Хельга? Ответ: Квартира фрау Хорстман. У телефона Ханнелора Дрейер. Неизвестный: Могу я говорить с Хельгой? Ответ: Фрау Хорстман спит. Простите, кто говорит? Неизвестный: Это неважно. Как она? Ответ: Пожалуйста, назовите свое имя, и я вам все скажу. Или, еще лучше, позвоню вам сама, когда фрау Хорстман станет лучше. Дайте мне ваш номер. В 06.05 разговор был прерван. Следующий разговор того же содержания последовал в 06.50. Третий — в 06.56. Звонил, как позже выяснилось, Вальдемар Вольрих». * * * — Где моя сумочка? — снова, с растущим беспокойством спросила Хельга Хорстман. — Лежит на столике возле вас, — сказала Ханнелора Дрейер. — Вам звонили шесть раз. Звонил герр Тириш, пожелал вам поскорее поправиться и заверил, что всегда к вашим услугам. Можете на него положиться. Еще — фрау Эдита Мариш, она передала наилучшие пожелания и высказала искреннее сочувствие. Позвонит еще раз. Один звонок был мне, по службе. — Вы говорили — шесть? — недоверчиво переспросила Хельга. — В оставшихся трех случаях между шестью и семью часами звонил неизвестный, который не захотел назвать свое имя. — Что он сказал? — Ничего. Хельга Хорстман напрасно старалась преодолеть действие снотворного — глаза ее закрылись, голова упала на подушку. Слишком толстый слой туши на ресницах растекся и размазался по лицу, отчего она стала похожа на усталого циркового клоуна. С трудом Хельга произнесла: — Пожалуйста, уходите. Вы мне больше не нужны. — У меня приказ опекать вас так долго, как я сочту нужным. — Да не нужны вы мне! — выдавила Хельга из последних сил. — Об этом предоставьте судить мне. Приказано не оставлять вас до тех пор, пока вы не сможете говорить — с комиссаром Циммерманом, естественно. — Что ему нужно? — Поговорить с вами, когда вы придете в себя. Произойдет это здесь или в управлении — зависит от вас. Достаточно сказать мне, что вы предпочитаете. * * * Первое совместное совещание отделов по расследованию убийств и дорожной полиции по делу «труп на Нойемюлештрассе» началось в субботу в 10.40 в полицай-президиуме. Инспектор Фельдер переписал участников. От дорожной полиции — капитан Крамер-Марайн и его техник-эксперт Вайнгартнер, от их отдела — Циммерман, Фельдер и фон Гота. — Полагаю, капитан, — начал Циммерман, — у ваших людей не было достаточного времени, чтоб оценить собранные материалы? — Первые серьезные выводы не удастся сделать раньше понедельника, — подтвердил Крамер-Марайн. — Такое же положение с материалами, которые собрали мы, — заметил Фельдер. — Значит, как обычно, ничего нового, — констатировал Циммерман. — Кое-что у меня есть, — заявил капитан, не скрывая удовлетворения от того, что может удивить комиссара. — Мои люди рано утром снова осмотрели место происшествия и нашли еще след от очень широкой и почти новой шины заднего колеса большого лимузина. Длина следа — тридцать пять сантиметров, причем сантиметров двенадцать-пятнадцать весьма отчетливые. — Значит, это может послужить доказательством? — тут же спросил Циммерман. — Безусловно. Нужно только найти шину, которая оставила этот след. — Вы предупредили все гаражи, склады запчастей и бензоколонки? — встрял с вопросом фон Гота. Крамер-Марайн, не скрывая удивления, перевел взгляд на Циммермана, недовольный таким неквалифицированным вмешательством сотрудника Старого Льва. А потом поучающим тоном сообщил: — В таких серьезных случаях, как гибель человека и бегство водителя с места происшествия, это происходит автоматически. — Спасибо, — покраснел фон Гота. — Ну что ж, подождем, что скажут эксперты, — решил Циммерман, покосившись на фон Готу. — Следующее совещание — если вы, капитан, не возражаете — завтра утром в то же время. По окончании этой, скорее, формальной встречи «спецы по трупам» занялись своими делами. Первым вопросы задавал комиссар: |