Онлайн книга «Мертвецы не танцуют»
|
Семь свечей в одну сторону, а затем семь свечей в другую, а мы посередине, правильно, надо отдохнуть. Дрянная ночка выдалась. Это если мягко говорить. – Мы в кармане, – сказал Курок. – В черной дыре. – В какой еще дыре? – В пространственной. Редкое явление, но встречается. Искривление, люди попадают в него и ходят по кругу до смерти… – Как интересно, – сказал я. – Говорят, надо кровью побрызгать, – сказал Курок. – Кровь любое пространство выпрямляет, сыздавна известно. Вот вы в Рыбинске от мутантов как спасались? – Никак. – Ясно. От мутанта есть несколько способов… – Ну вот ты и побрызгай, – посоветовал я. – Кровью. Курок пожал плечами. – У меня крови мало, – сказал он. – И она неправильная вся, белокровная, такая не пойдет. Для того чтобы выбраться, нужна сильная кровь. Поглядел на меня. – Прыгни в люк, уродец. – Я так и знал. Да пожалуйста, прыгну. Я просто к тому, что кровь очень помогает, облегчает. И надо немного, еще останется, ты не беспокойся… – А я не беспокоюсь. Пристрелить, что ли? Я снял карабин, стал поглаживать курок, поглядывать. Огоньки колыхнулись, заплясали на свечах, замерли, сквозняк. – Что делать-то будем? – спросил Курок У меня не было никаких идей – нельзя же считать идеей поливание стен кровью? Во-первых, это погано, во-вторых, кланяться всякой мерзости не в моих правилах. И никакой крови. – Никакой крови, – я помотал головой. – Как скажешь. Тогда есть научный способ, на мутантах опробован. Если человек вдруг понимает, что к нему привязался мутант, он действует так Курок вытер лоб. – Действует примерно вот как. Человек закрывает глаза, вертится, останавливается вдруг. Открывает глаза, намечает направление, кидает кошку, идет по кошке. Снова закрывает глаза – и снова вперед, и до тех пор, пока не выйдет мутант, он небольшой, ноги короткие, вполне можно его опередить. – Опередить? – Ага. Но это, конечно, если человек понимает, а такое редко встречается. На то и мутант, чтобы мутить. К нам, конечно, не мутант привязался, тут проблема, видимо, в самом тоннеле, не в порядке что-то с ним. Из-за мертвецов. Зло. Когда его слишком много, да еще в замкнутом пространстве, дурные вещи происходят… Это правильно, прав Курок, абсолютно. Поэтому злодеев надо успокаивать как можно раньше. Если этого не делать, то они злодейской силы набираются, и сложно уже с ними. Тут все как у праведников, чем дольше негодяй упражняется во зле, тем труднее его победить. И с жизнью злодеи тяжело расстаются, в муках, в гноище и нарывах, геенна заранее протягивает к ним свои лапы, редкая вонь при смерти злодея повергает в трепет… Хотя о другом надо думать. Как выбраться. Понятно, что бродить туда-сюда бесполезно, забродимся, выбьемся из сил. И этот спуск вниз… – Сначала кончится вода, – рассказывал Курок. – Вода всегда заканчивается первой, некоторые пьют очень много. А как кончится вода, так сразу кончится и свет, лампа ведь на воде работает. Без света туго. В темноте есть особенно сильно хочется. Еда быстро кончится, а здесь еды не найти, я даже крыс не видел… Свечи. Пламя опять дрогнуло, огненная дорожка колыхнулась, точно сквозняк… – Воду можно слизывать с рельс, – сказал я. – Рельсы тут длинные, так что воды вполне хватит. – Язык сотрешь – рельсы ржавые, кстати. – Это еще лучше, от рельс организм железом здорово пополнится. – Главное, чтобы не свинцом. Свинец – очень вредный для человека. Слушай, Дэв, а кто тебя звал? Ну, там? – Никто. – Она? Она ведь? Красавица твоя? Знаешь, сирены, они под самых важных людей подделываются. Получается, она для тебя самая важная. А ты ее лечить не пробовал? Говорят, холодная вода помогает. Главное, держать подольше… Неожиданно Курок замолчал, подумал чуть, а затем стал считать. Вслух. – Раз, два, три, четыре. Я смотрел на него. Сорок восемь – и свечное пламя колыхнулось снова. Интересно. Курок считал еще два раза. – Пятьдесят секунд, – сказал он. – В среднем. Каждые пятьдесят секунд в тоннеле что-то происходит… Точно сдвигается маятник огромных подземных часов… Знаешь, Дэв, в темноте люди не живут, в темноте они перестают быть людьми… – Знаю, знаю. Пятьдесят секунд? – Пятьдесят секунд, точно… Смотри на меня. Дэв, смотри на меня, ладно? Ладно. Астроном не спеша отправился вдоль свечей. А я размышлял о том, что в этом, наверное, имеется смысл. Включать в каждую группу вот такого, как Курок. Астронома. Япет не дурак, что уж тут говорить. Интуиция, так это называется. Чутье, редкая способность в некоторые минуты воспринимать действительность непосредственно. Вот сейчас нас эта самая интуиция серьезно выручила. Сначала Курок в приступе паники нагреб свечей, а потом в приступе непонятно чего расставлял их по рельсу. Я не очень хорошо понимал, что он задумал, ну да ладно. – Надо разметить путь, – крикнул Курок. Он добрался до последней свечки. Пламя колыхнулось. – Опять выдох, – сообщил Курок. – Пятьдесят секунд – и снова. Как пульс. Курок двинулся назад. Ко мне. Гася и подбирая свечи, семь штук потушил, семь осталось. – Придумал выход? – спросил я. – Вроде бы. Свечки еще есть… Есть вроде… Собирайся. Я всегда собран. – Отлично. Теперь слушай. Курок стал вдруг серьезным и строгим, не похожим на себя. Астрономическим, пожалуй. А я к другому привык уже. – Держись рядом со мной. Выполняй все мои требования. Если отстанешь… Тот, кто отстанет… Здесь и останется. Ясно, герой? – Ясно, – ответил я. – Тогда за мной. Он двинулся вдоль горящих свечей, не торопясь, отмечая колыхания воздуха, на седьмой свечке наклонился и зажег восьмую, приставил ее на рельс метров через десять. Затем девятую, затем… Продвигались. Курок шагал первым, считал, ставил свечу. Я начинал понимать. Он размечал пространство. Чтобы не пропустить поворот. Можно было бы натянуть леску, но с огнем вышло красивее. Когда в линию выстраивались все четырнадцать, Курок просто переставлял их из конца в начало. По одной. – Медленно, тут спешить не требуется, – приговаривал Курок. – Постепенно, совсем постепенно. Шагаем, уже немного… Все руки сжег, воск горячий. Перчатки, что ли, дай… Я стал снимать с пояса перчатку, она зацепилась, и вдруг Курок ойкнул. |