Книга Развод по-русски [= Типично женское убийство ], страница 32 – Александра Авророва

Продумать позицию не удалось — появилась Ира.

— Сейчас моя очередь, но я не уверена, нужна ли. Мне кажется, я в субботу все подробно тебе рассказала.

— Да, я помню. Ира, слушай, а с имитацией голосов… следователь уже точно про нее знал, когда с тобой беседовал?

— Стопроцентно. Он задал прямой вопрос, это я хорошо помню, потому что сперва растерялась, не зная, как ответить. А, поняла! Ты считаешь, Лизу выдала Ксюша? Она, конечно, не так проста, как кажется, и весьма себе на уме, только она ведь не была на дне твоего рождения и не знала про тамошний скандал, а следователь знал. Получается, болтун скорее Женя. Его ведь допрашивали до всех нас, еще на квартире Андрея, да?

— Или Величко.

— Ну, это вряд ли. Зачем ему это надо?

— Если б я знала! — вздохнула Вера. — Еще одно! Шарфик…

— Да, следователь его мне показывал, а я забыла тебе сказать. Откровенно говоря, я его сразу узнала, очень уж он приметный, но на всякий случай сказала, что не уверена. Я ведь не обязана точно помнить всю Лизкину одежду, правда?

— А когда ты его видела последний раз?

— На каком-то из наших сабантуев, с месяц, наверное, назад. Вообще-то, Лизка запросто могла забыть его потом в офисе или еще где-нибудь посеять. Сняла и оставила, а кто-нибудь подобрал! Она же жуткая растеряша, я так следователю и сказала. К тому же в понедельник никакого шарфика на ней не было. Был бы, я б запомнила. На ней был костюм с вырезом лодочкой.

— Спасибо! А теперь позови, пожалуйста, Элеонору Павловну. Ты не представляешь себе, как я ее боюсь!

Бухгалтер и не пыталась умерить боевой блеск в глазах.

— Ну, Вера Дмитриевна, — злорадно обратилась она, — начинайте. Или меня сразу отправят в пыточную камеру?

— Элеонора Павловна, — попыталась объяснить Вера, — я очень хочу помочь сестре. А что бы вы сделали на моем месте?

— Ну, я, слава богу, не на вашем месте.

— Могу только за вас порадоваться, Элеонора Павловна. Скажите, пожалуйста, о чем вас спрашивал следователь?

— Об отношениях Андрея и Лизы. И, если вы считаете, что я что-то утаила, так крупно ошибаетесь. Лиза разрушила две семьи, и покрывать ее я не собираюсь.

— Две? — не поняла Вера.

— А жена Бориса? Двадцать лет, между прочим, прожили, как один денек, а теперь стара, видите ли, стала! Как нищенствовать с ним, так всем была хороша, а для денежек, видите ли, рылом не вышла!

— Вы ее знаете?

— А я Борьку знаю еще с той поры, когда без штанов бегал. Если уж на то пошло, так я ему двоюродная тетка.

Вера кивнула. Некоторые особенности поведения собеседницы прояснились — в частности, изрядно удивившее обращение к шефу на «ты».

— Значит, вы сказали следователю, что у Андрея с Лизой конфликт, да?

— Ну, можно выразиться и так. Я-то сказала покруче.

— А про что еще он спрашивал?

— Про понедельник. Во сколько Лиза уехала, во сколько вернулась. Да я не в курсе — меня не было.

— А где вы были?

— А в налоговую ездила, — покладисто выложила бухгалтер, не оправдав Вериного опасения, что взорвется гневом от нахального вопроса. — Уехала в двенадцать, вернулась после пяти. Еще про среду пытал. Ну, в среду мы все были на месте, все подтвердили, что с утра Ритка взяла ключ да поехала к Андрею. А, пистолетом еще интересовался! Таким людям, как ваша сестра, Вера Дмитриевна, не то, что пистолета — газового баллончика давать нельзя. У нее же атрофировано чувство ответственности! Давно я смотрела на нее и думала — если есть справедливость на земле, рано или поздно она допрыгается! И допрыгалась, поздравляю!

— Вы так уверены, что убила она?

— А то кто же? Я, что ли? Мне Соколов поперек дороги не стоял.

— Лизе тоже. В любом случае она скоро получила бы развод. А разве он не стоял поперек дороги другим? Тем, с кем общался по работе?

— Значит, вот вы куда клоните? Может, и стоял. Он парень умный, глаза у него на месте, язык подвешен. Только зря вы время тратите! Не деловой у этого убийства антураж. Типично женское убийство.

— Слишком типичное, — прокомментировала Вера. — Скажите, пожалуйста, и все-таки кому Андрей мог стоять поперек дороги?

— Анне Ароновне Гольдберг, — бодро отрапортовала бухгалтер.

— Потому, что так сказал Борис Иванович, или так считаете вы?

— Ну… мое мнение не должно расходиться с мнением босса, на то он и босс. Гольдберг получила крупную ссуду, и мы дали поручительство. Дела у нее идут блестяще, и при нормальных обстоятельствах через два года она полностью расплатится. Но я лично за нее ручаться бы не стала. Ничего плохого про нее не знаю, но не стала бы.

— А у Андрея с нею были конфликты?

— Они своих дел напоказ не выставляли, а Борис сразу положил глаз на Лизу и поэтому махнул на ее муженька рукой. Мол, пусть поимеет маленькую тайную денежку, только бы не мешал. А Андрей, похоже, хотел сразу все — и денежку, и жену. Так не бывает!

— А в секторе у Андрея конфликты были?

— В секторе? Ну, что вы! — Элеонора Павловна демонстративно всплеснула руками. — Все мы его обожали, а он нас. У нас же не сектор, а райская обитель.

Вера вздохнула.

— Не хотите отвечать?

— Не имею ни малейшего желания. А вы спрашивайте, спрашивайте! Босс разрешил.

— И следователю вы так же отвечали?

— А это уж мое дело.

— Вы не помните, куда делся пистолет?

— А то как же! Помню. Лиза унесла его домой. В сумочке.

«Вот вредная баба! — подумала Вера. — Врет и не краснеет. Вернее, не врет, а издевается».

А вредная баба продолжила:

— Еще про имитацию голосов вопросик задайте. Нам Ксюша краткий конспектик ваших вопросов сообщила, мы в курсе. Не интересовались у меня имитацией голосов! И хотела бы вас порадовать, да врать не приучена. Не интересовались! А вот шарфиком интересовались! И, по-моему, в понедельник торчал у нее из сумочки какой-то шарфик светленький. Гарантии не дам, но не исключаю! Вот так!

— Спасибо, — улыбнулась Вера, — вы очень нам помогли.

Элеонора Павловна подняла в изумлении брови, фыркнула и удалилась.

Марат по сравнению с нею показался Вере верхом доброжелательности. К сожалению, про день убийства он, подобно большинству, сообщить ничего нового не мог.

— В тот день я сбежал с работы к своей подруге, — разведя руками, признался он. — Она замужем, и дневные часы для нас на вес золота. Вы уж Борису Ивановичу не говорите! Ему наврал, что встречался с заказчиком. Вернулся после пяти, расписался в журнале и отвез Лизу к Борису Ивановичу. Про пистолет меня следователь спрашивал, только я, слава богу, в глаза его не видел и не слышал о нем ничего. Про имитацию голосов? Нет, не спрашивали, по-моему. По крайней мере, не помню. А вот про рабочие конфликты Андрея следователь спросил, и я ответил. Все-таки я протокол подписывал, я же не мог наврать!