Книга Приют одинокого слона, или Чешские каникулы, страница 66 – Татьяна Рябинина

- Нам же сказали быть здесь.

- Мы что, рабы? Или заключенные? - Лида смотрела на него с плохо скрываемой ненавистью. - Хочу и пойду. Дай денег!

- Довольна, сучка? - Миша вспомнил Генкину улыбку - наверно, его собственная сейчас была примерно такой же. - Что, теперь уже можно не притворяться? Легче стало?

- Заткнись! Хватит хрендеть!

Мише показалось, что Лида стала вдруг похожа на дурную кошку, которая шипит, зажмурившись, прижав уши и выставив клыки. А кошек он не переваривал с детства. Снова, как вчера, зашумело в голове, потемнело в глазах. Он вскочил и сделал шаг к Лиде.

- Не подходи! - Лида напружинилась, и ненависть в ее глазах стала такой ослепительной, что даже смотреть на нее было жутко. - Хочешь как вчера? А что, если я скажу всем, что это ты убил Генку?

- Что?! - оторопел Миша.

- А вот то! Доказывай потом, что ты не верблюд. Так и скажу: убил, мол, из ревности.

- Стерва!

- Ну и что? Так дашь ты мне денег или нет?

- Пошла на хрен! Иди и говори, что хочешь и кому хочешь.

- Я и сама возьму!

Прежде чем Миша успел что-то сказать или сделать, Лида ловко выхватила из внутреннего кармана его висящей на стуле куртки бумажник и выскочила из номера.

Миша без сил опустился на кровать и со стоном обхватил руками голову. Идиот! Думал, что страшнее Динки зверя нет. Что дважды снаряд в одну и ту же воронку не попадает. Ах, ах, Лидочка, неземная, воздушная! Ну, со странностями, но у кого их нет. Вот и получай, фашист, гранату. Бачилы очи, шо куповалы... Да куда там «бачилы»! Слепой был, как крот. Причем, по собственному желанию - ничего видеть не хотел.

Вот и вчера. Чуть было не растаял, кретин картонный!

Когда выходили из ресторана, Лидка догнала его и шепнула: «Приходи через полчаса, Оксана с Вадимом в бар пойдет. Мне с тобой поговорить надо».

Ей, видите ли, надо. Это ему надо было послать ее по вполне определенному адресу. Нет, пошел, идиот. А она сидит в постели, намазанная, как проститутка, и в пижаме такой же, проститутской. И ручонки тянет: ах, Миша!

Нет чтобы подумать, что грабли - это не роскошь, а средство для встряски мозгов. Дрогнул сначала. Подошел, сел рядом. А она, похоже, решила навести мосты. И для этого осчастливить его. Собою, драгоценной. Начала глазки закатывать, дышать, как паровая машина, и пуговицы ему расстегивать. Хоть бы раз что-нибудь подобное раньше устроила. Нет, изображала из себя бревно дубовое. Деву непорочную. Единственная эрогенная зона - кошелек. Это с ним. А с Генкой?

Вот тогда-то он и не выдержал. Как будто заволокло все красной пеленой с черными молниями. Схватил за шею и начал душить. Только ее визг привел его в чувство.

- Молчи! - бросил он ей сквозь зубы и спрятался за дверью туалета. А когда все толпой забежали в номер, вышел тихонько и присоединился к ним, никто и не заметил.

Честно-то говоря, он и не надеялся, что Лида промолчит. Но она посмотрела на него и рот захлопнула. Почему, интересно? А ее сегодняшняя угроза? Это как, всерьез? Что она задумала?

- Zavřeno [23] , - неприветливо буркнула официантка, выглядывая из двери ресторана, и добавила по-английски: - The bar is closed [24] .

Эта неопределенного возраста дама словно прибыла из начала 70-х: короткое синтетическое платье, обтягивающее пышные бедра, не менее пышная прическа, густо подведенные глаза.

- Really? [25] - приподнял брови Макс.

Видимо, было в его голосе или лице что-то такое, что официантка стушевалась.

- Just a moment [26] , - она заглянула в зал, посмотрела по сторонам, пару раз позвала некого Ярду, надо понимать, бармена, и сама вернулась к стойке, изображая крайнюю предупредительность: чего изволите?

Макс потребовал бутылку «Бехеровки», довольно крепкого пойла на травах. Они сели за столик в углу. В зале было темно: окна закрывали тяжелые темные шторы. Официантка включила маленькую настольную лампочку: беленький домик с красной черепичной крышей, из окошка которого лился свет. Впрочем, света этого было так мало, что они могли видеть, в лучшем случае, рюмки и бутылку, но никак не лица друг друга.

Вадим подумал, что сейчас спиртное вряд ли возьмет Макса, но того, видимо, уже отпустило, и он поплыл после первой же рюмки. А после третьей приблизил свое лицо с сумасшедшими глазами к самому лицу Вадима и лихорадочно зашептал, брызгая слюной:

- Я знаю, кто убил Генку. И Лорку тоже. Сказать?

- Откуда ты знаешь? - Вадим беспомощно оглянулся по сторонам, словно кто-то мог их подслушать. Ему хотелось хоть на несколько секунд оттянуть неизбежное.

- Знаю, - горько улыбнулся Макс. - Я ее видел. Видел, как она шла к Генке в комнату. И Лорка видела. Только она Лорку видела, а меня нет.

Вадим вцепился ногтями в ладони и ничего не почувствовал. Макс молчал, словно предвкушая и растягивая удовольствие. Вадим налил золотистую жидкость в рюмку и залпом выпил. Вкуса не было - как и боли в поцарапанных ладонях.

- Это Лидка.

- Как?! - Вадим поперхнулся и натужно закашлялся.

- А вот так. Я спускался по лестнице и услышал наверху шаги. И свет увидел от свечки. Это могла быть либо Ксана, либо Лидка. Вы с Лоркой были еще внизу, а Мишка - на улице. Я пригнулся, она меня не увидела.

- Подожди-ка, - перебил Вадим. - Если она тебя не видела, то как ты мог ее видеть? Тем более в темноте. Что там света от свечки!

- Я милую узнаю по походке. Лида топает, как беременный бегемот. А потом я спустился в туалет. Моя свечка была там. Я ведь в туалет сначала пошел, а потом уже наверх поднялся.

- Подожди! А чего тебя наверх понесло, да еще без свечки? - насторожился Вадим. Что-то в этом рассказе ему не нравилось.

Макс молчал, покусывая губу. Потом он снова наполнил свою рюмку, выпил, поморщился.

- Вадим... - он рассматривал свои руки, которые в тусклом свете лампочки казались древесными корнями. - Понимаешь... Я не помню, зачем я поднимался наверх, да еще без свечки. Ты же знаешь, я был здорово пьяный. А в таком состоянии у меня из действительности выпадают куски. Я помню, что блевал внизу. Помню, что поднимался наверх. Помню, что спускался. А вот что было между - ну, хоть убей.

- Интересное кино! - возмутился Вадим. - А может, это ты Генку?.. И сам не помнишь.

- Не-ет! - хитро прищурился Макс. - Когда Лидка пошла к нему, он был еще жив. Я слышал его голос. Он сказал, чтобы она заходила. Так вот, когда я снова был в туалете... Помнишь, мы еще смеялись, что там зеркало на двери, ну, примета плохая? Так вот, я дверь не закрыл. Слышу, дверь из кухни тихонечко открылась. Смотрю в зеркало - Лора на цыпочках крадется. По лестнице поднялась. И что-то они там друг другу сказали.