Книга Сердце красавицы, страница 9 – Джейн Портер

Девушка повела ее к лифту, возле которого шла оживленная дискуссия. Мужчины, одетые в национальные одежды, говорили довольно громко, поэтому не услышать их мог разве что глухой. Разговор шел на арабском, но это не помешало Джеслин понять, что темой их беседы был шейх Фер и его предстоящая в сентябре свадьба.

Джеслин почувствовала себя так, словно земля разверзлась у нее под ногами. Значит, Шариф снова женится, и его второй женой, без сомнения, будет еще одна принцесса. Боль, неожиданно сильная и острая, пронзила ее сердце.

Словно в тумане она вышла из лифта, который привез их на самый верхний этаж отеля, и села за указанный ей столик. Из окна открылся захватывающий вид на город, но Джеслин ничего не видела.

— Болит голова? — прозвучал над самым ее ухом вкрадчивый голос Шарифа.

Джеслин вздрогнула.

— Ужасно, — с вымученной улыбкой сказала она.

— Думаю, хорошая еда тебе поможет. — Он сел напротив нее и подозвал официанта.

Шариф сделал заказ, не спрашивая ее мнения, но Джеслин была ему даже благодарна за то, что он, сам того не зная, дал ей время собраться с силами. Аппетита у нее не было, и даже изумительно выглядящая и пахнущая закуска не могла этому помочь. Сделав через силу несколько глотков под пристальным взглядом Шарифа, Джеслин сдалась.

— Пищевое расстройство? — поднял брови Шариф, глядя, как Джеслин положила столовые приборы и отодвинула от себя тарелку. — Раньше ты этим не страдала.

Джеслин отпила сок и только потом ответила:

— И не страдаю. Просто очень устала. Сегодня был трудный день. Больше всего мне хочется покоя. Мои планы изменились так неожиданно, что я еще не успела к этому привыкнуть.

— Понятно.

Шариф произнес это слово бесстрастно, но в Джеслин вдруг вспыхнула злость, которая заглушила даже ее боль.

— Сомневаюсь. Я вообще не понимаю, почему тебе понадобилось заставлять меня отказываться от отпуска, который я заслужила. Ты мог бы помочь моим ученикам без всяких условий, но ты не захотел. Конечно, я ведь нужнее твоим дочерям, окруженным любовью отца и когортой прислуги, готовой выполнить любой их каприз! Аарон и Уилл, который, можно сказать, уже почти сирота, справятся сами. Как-никак, они мальчики, будущие мужчины.

Глаза Шарифа на миг превратились в холодные серебристые лезвия, но он быстро овладел собой.

— Тебе не нравится, что из этой дуэли я вышел победителем?

— О, ради бога! — воскликнула Джеслин. — Только не нужно слов о том, что побеждает сильнейший, и прочее.

— Почему? Разве ты не знаешь, что жизнь — это вечная битва? А в наше время сильнейший — это тот, в чьих руках сосредоточена власть.

— Ты пришел к этому выводу, став шейхом?

— Я пришел к этому выводу, когда впервые задумался об этом.

Шариф откинулся на спинку стула, не сводя с нее глаз. Джеслин вдруг стало неуютно в его присутствии, чего раньше с ней не случалось.

— Тебе не кажется, что не совсем верно делить людей только на победителей и проигравших? Ты рассуждаешь об этом с точки зрения человека, которому повезло родиться с серебряной ложкой во рту.

Шариф пожал плечами.

— Не спорю, мне повезло, но это ничего не меняет. Если в природе действует естественный отбор, то в человеческом обществе — естественно-социальный, и слово «сильнейший» просто приобретает несколько иной смысл.

На некоторое время им пришлось замолчать, потому что подошел официант, катя перед собой столик с заказом. Однако он не стал перекладывать блюда на их стол, просто поставил столик ближе к Джеслин и ушел. Поймав ее недоуменный взгляд, Шариф пояснил, причем в его глазах вспыхнули веселые искорки.

— Тебе известно, что по нашему обычаю женщина должна прислуживать мужчине.

— Если только она состоит с ним в родственных или иных отношениях, — сквозь зубы улыбнулась она.

— Разве ты на меня не работаешь и нас не связывают деловые отношения?

Джеслин вскинула голову и с подозрением посмотрела на него.

— Может, ты все-таки ответишь, почему появился в школе именно сегодня?

— Я уже говорил, что рассчитываю на твою помощь.

— Не знаю, не знаю, — тихо пробормотала она, но Шариф ее услышал и сощурился.

— Ты сомневаешься, что мои девочки, «окруженные любовью и роскошью», — немного изменил он ее слова, — могут не успевать в школе и поэтому мне понадобился репетитор на лето?

— Тогда забудь про «должна» или «не должна»! С людьми, в чьей помощи нуждаются, так обращаться не принято.

Их взгляды скрестились. Шариф склонил голову, скрывая улыбку, но уголки его губ подрагивали.

— Я оскорбил тебя, не сказав «пожалуйста»?

Джеслин стоило большего труда не выплеснуть ему в лицо стакан с водой. Она отвернулась и несколько секунд смотрела в окно, пытаясь взять эмоции под контроль.

— Ты меня обидел, — наконец произнесла она, поворачиваясь к нему. — Десять лет назад тебе бы даже в голову не пришло сказать мне такое. Наоборот, это ты ухаживал за мной.

— Потому что мы были в Лондоне.

— А ты не был шейхом, — горько улыбнулась Джеслин. — И тогда ты не рассуждал о жизни как о борьбе, как о победителях и проигравших.

На несколько секунд между ними повисло молчание.

— Этот раунд ты выиграла, — процедил Шариф, накладывая себе щедрую порцию риса с морепродуктами и мясо ягненка.

Джеслин грустно покачала головой. Куда исчез Шариф, которого она знала и любила? Где тот веселый, жизнерадостный и предупредительный молодой человек, каким он был на протяжении двух с половиной лет, что они встречались, в котором ни слово, ни жест не выдавали принадлежности к правящей династии? Его место занял высокомерный тип, пренебрежительно взирающий на людей, которые были ниже его по происхождению.

Девушка поежилась и закинула ногу на ногу. При этом ее колено задело ногу Шарифа, и от этого мимолетного прикосновения по ее телу прошла дрожь. Как бы ни изменился Шариф, но одно осталось неизменным: он по-прежнему обладает способностью возбудить в ней желание, с сожалением была вынуждена сознаться себе Джеслин.

Это были безрадостные мысли, и она знала только одно средство, чтобы забыть о любых неприятностях. Этим испытанным средством была работа или разговор о ней.

— Так почему тебе понадобился репетитор на лето? Что ты вообще от меня ждешь?

— Если одним словом, то я жду от тебя чуда.

— Но я не волшебница, а учительница, — растерянно произнесла Джеслин, не ожидавшая от него такого ответа.

— Тогда тебе придется ею стать. — Взгляд Шарифа устремился куда-то за ее плечо и замер в одной точке. — Наверное, что-то произошло с ними в течение последнего семестра. Директриса заявила мне, что вряд ли школа примет их обратно в новом учебном году. По крайней мере, не всех. И оценки по предметам хуже некуда. Я пытался поговорить с ними, но они почти все время молчат. И разлучать их я не хочу. Они уже и так потеряли свою мать. Поэтому мне нужна твоя помощь.