Онлайн книга «Черный треугольник. Дилогия»
|
– Тут совсем другое, – сказал Димитрий, – совсем другое… Я, к сожалению, не вправе объяснить вам, что произошло в действительности, и разъяснить таким образом недоразумение. Но если мое слово что-либо для вас значит, поверьте: ни Василий Мессмер, ни Федор Карлович к ограблению не причастны. В этом они чисты и перед богом и перед вами. – Всевышний в доказательствах не нуждается, Александр Викентьевич, – сказал я грубей, чем мне бы хотелось, – он все знает и все видит. Что же касается меня… Я верю вам и вашему слову, но я хочу, чтобы вы меня правильно поняли… Он мгновенье колебался, потом твердо сказал: – Я вас понял. Вам нужны доказательства, и я позабочусь о том, чтобы вам их представили. Я обещаю, что у вас вскоре будут доказательства невинности Василия Мессмера и Федора Карловича. – Я вам заранее благодарен, Александр Викентьевич. Если вам в этом потребуется моя помощь… – Нет, не потребуется. Вам придется выполнить лишь одно условие. – Какое же? – Прекратить ремонт телефонных проводов в Кремле. Я посмотрел на часы: – Считайте, Александр Викентьевич, что ваше условие уже выполнено. Допрос владельца ювелирного магазинагр. А.Ф.Глазукова, произведенныйзаместителем председателя Московского советанародной милиции Л.Б.Косачевским К О С А Ч Е В С К И Й. На сколько возрос оборот вашего магазина в семнадцатом году? Г Л А З У К О В. Какой там возрос! Еле концы с концами свожу. Уж вы мне поверьте. К О С А Ч Е В С К И Й. Верю. Но тогда другой вопрос: ежели дела так плохи, то зачем вам потребовался еще один приказчик, за которым вы якобы отправились на биржу труда? Г Л А З У К О В. Я хотел уволить одного из своих приказчиков. К О С А Ч Е В С К И Й. Кого из двух? Г Л А З У К О В. Вишнякова. К О С А Ч Е В С К И Й. Но он работает у вас двенадцать лет, и все эти годы вы были им довольны. Г Л А З У К О В. Какое там доволен! Жулик он, бестия… К О С А Ч Е В С К И Й. Ах вон как? Ну что ж, спасибо, что раскрыли нам глаза. А то ведь мы ему поверили, что вы первого февраля ни на какую биржу труда не ездили, а провели целый день у себя в магазине. Очень он убедительно рассказывал… А второй приказчик тоже, конечно, бестия? Г Л А З У К О В. Да нет… Филимонов честный малый. К О С А Ч Е В С К И Й. Странно. Дело в том, что он говорит то же самое. Врет? Г Л А З У К О В. Зачем «врет»? Запамятовал, верно. Разве мудрено числа перепутать? К О С А Ч Е В С К И Й. Да и мы так думали. Но он говорит: точно. Первого февраля, оказывается, день ангела его жены – вот какое дело. Хотел, говорит, пораньше с работы уйти, да не смог: хозяин весь день безотлучно в магазине сидел. То одно, говорит, ему требовалось, то другое… Г Л А З У К О В. Напутать всегда можно. К О С А Ч Е В С К И Й. Совершенно справедливо. А какое впечатление на вас произвел гражданин, который предложил купить у него жемчуг? Г Л А З У К О В. Да какое впечатление? Обычное. Гражданин как гражданин. Одет чисто, вежлив… К О С А Ч Е В С К И Й. Не кусался? Не лаял? Г Л А З У К О В. Это зачем же? Не сумасшедший ведь, при своем уме… К О С А Ч Е В С К И Й. Странно. Г Л А З У К О В. Что странно-то? К О С А Ч Е В С К И Й. Приобретенный вами у неизвестного жемчуг стоит самое малое 30–40 тысяч рублей на золотые царские деньги, а уплатили вы за него две с половиной тысячи рублей. Так продешевить мог или сумасшедший, или вор, которому нужно было поскорей избавиться от награбленного. Сумасшедший отпадает. Следовательно, вор. И вы, предложив ему меньше одной десятой цены, знали, что это вор. Г Л А З У К О В. Помилуйте, гражданин Косачевский! Да мало ли какие обстоятельства могут быть у человека! К О С А Ч Е В С К И Й. Обстоятельства, конечно, могут быть разные. Но тем не менее вы не сделали записи о своей покупке в книге. Почему?… Вот то-то и оно. Вы знали, что покупаете краденое. Мало того, вы знали, что жемчуг похищен именно в патриаршей ризнице. Г Л А З У К О В. Побойтесь бога, гражданин Косачевский! К О С А Ч Е В С К И Й. Бога следует бояться вам, для члена союза хоругвеносцев это особо тяжкий грех. Г Л А З У К О В. Не знал я, что жемчуг из ризницы. К О С А Ч Е В С К И Й. Не могли не знать. Среди жемчужин была вот эта черная, парагона с митры Никона. А жемчуг на митре вам показывал Кербель. Специалист по жемчугу не мог не узнать этой уникальной парагоны. Ее узнал бы даже я. А покупка заведомо краденого является, как вам известно, преступлением, за которое полагается тюрьма. Вам это известно? Г Л А З У К О В. Известно… К О С А Ч Е В С К И Й. Вот видите, к каким прискорбным результатам мы с вами пришли. Г Л А З У К О В. Что же делать?… К О С А Ч Е В С К И Й. Я бы вам советовал проявить искренность, Анатолий Федорович. Очень похвальное качество, и мы, большевики, его ценим… Г Л А З У К О В. Но я все сказал… К О С А Ч Е В С К И Й. Охотно верю. Но пока будете сидеть в камере, все-таки подумайте. Займитесь воспоминаниями. А вдруг что-то упустили. Бывает же такое? Г Л А З У К О В. Бывает. К О С А Ч Е В С К И Й. Вот видите! Я здесь пробуду еще два часа. Если вам удастся припомнить что-либо существенное, попросите дежурного проводить вас ко мне. Буду счастлив продолжить беседу. Г Л А З У К О В. А если я припомню что-либо, как вы изволили выразиться, «существенное», меня выпустят? К О С А Ч Е В С К И Й. Я не коммерсант и торговаться не привык. Но думаю, что это не исключено. Видимо, все будет зависеть от того, что именно вы припомните. Продолжение допроса владельцаювелирного магазина гр. А.Ф.Глазуковазаместителем председателя Московского советанародной милиции Л.Б.Косачевским К О С А Ч Е В С К И Й. Так что вы припомнили за эти полтора часа? Г Л А З У К О В. Да вот, относительно жемчужин. Жемчужины эти я, верно, не на бирже покупал… К О С А Ч Е В С К И Й. Ну это и так было ясно. Г Л А З У К О В. Принес мне эти жемчужины неизвестный гражданин перед обедом, только двенадцать пробило. Я в задней комнате сидел, счета проверял. Слышу – в дверь стучат. Я думал, Вишняков. Отпер. Гляжу – незнакомый. «Чем могу служить?» – «Да, вот, – говорит, – имею до вас дело – жемчуг хочу предложить. Нужда, – говорит, – так бы не продавал». Посмотрел я эти жемчужины – ясное дело: из ризницы. Хотел тут же в милицию телефонировать. Но при нем же не будешь! Говорю: «Подождите в коридорчике, у меня тут кой-какие конфиденциальные дела». А он ни в какую. «Или, – говорит, – сейчас покупаете, или я тут же ухожу». И к двери. Что тут будешь делать? И так и так, думаю, плохо. Ну, меня черт и попутал: согрешил… Запросил он у меня десять тысяч золотом. Я ему объяснил, что таких денег не имею, предложил две. Сошлись на двух с половиной… |