Книга Торнадо по имени Холли, страница 7. Автор книги Эмили Роуз

— Ты давно играл? — спросила его Холли.

Он играл давно, но всегда выигрывал. Наверное, мини-гольф легче, чем настоящий. Жаль, что у него нет с собой привычного оборудования.

— За меня не беспокойся! Я — ас.

— Не хочешь ли тогда пари?

— Какое?

— Если я выиграю, мы поедем в один из моих любимых ресторанов, которому нет места в твоем списке.

— Тебе не понравилась сегодняшняя еда?

— Еда была хорошая. — Она сморщила нос. — Но стоило мне сделать глоток вина, как официант подходил и доливал мой бокал. Из-за этого мне вообще не хотелось пить, чтобы не доставлять ему лишние хлопоты.

— Он просто обслуживал тебя по высшему разряду и получил за это вознаграждение. Это его работа.

— Неприятно сознавать, что кто-то наблюдает за каждым твоим движением. — Она ударила по мячику. — А что, если у нас жаркое свидание и мы хотим остаться одни? А официант, приятный и внимательный, не сводит с нас глаз. С ума сойти! — Мяч Холли закатился в лунку.

Эрик нахмурился. Его так удивили ее слова, что он забыл посмотреть, как она бьет.

— Здесь нет прямого удара. Как ты попала в лунку?

— Очень просто. — Она пожала плечами. — Как в бильярде, надо целить чуть правее лунки.

Он тоже ударил. И мячик прошел в нескольких сантиметрах от цели. Холли попыталась спрятать ухмылку.

Эрик заскрипел зубами, хмуро посмотрел на искусственное покрытие и ударил. И снова промахнулся.

Ее постоянная близость мешала ему сосредоточиться. Он собрался и сделал третий удар. Промах!

— Эрик, расслабься. Ведь это только игра.

Только игра! Ясно, Холли не помнит, как он ненавидел проигрывать, когда они играли в баскетбол у нее во дворе. А сейчас она нанесла ему сокрушительное поражение. Похоже, он недооценивал Холли.

— Какие еще виды спорта мне следует избегать, чтобы не испытать подобного унижения?

— Радуйся, что Октавия не стала свидетельницей твоего проигрыша. А то она бы расписала его во всех красках в своей субботней колонке.

— Думаешь, она ждет нас у твоего дома?

— Я не рассказала ей об этом свидании. — Она виновато стрельнула в него взглядом.

— Я тоже, — кивнул он, удовлетворенный тем, что свидание закончится без потрясений.

— В примечаниях к условиям аукциона, напечатанных мелким шрифтом, которые я наконец-то, сегодня прочла, сказано, что мы должны заранее сообщать прессе обо всех наших свиданиях. Чтобы журналисты, если захотят, могли наблюдать за нами.

Он свернул на подъездную дорожку. Собачий хор расколол тишину.

— Что-то случилось?

— Наверное, енот или опоссум ищут еду возле амбара. Или их взволновал звук незнакомой машины. Но я всегда прихожу к собакам, прежде чем иду спать. Так что вскоре я буду знать, что случилось.

— Ты проверяешь их одна?

— Ты думаешь, что ко мне залез какой-нибудь бродяга и мне понадобится телохранитель?

Она жила в пустынной местности. Хотя двор хорошо освещен, это, разумеется, не могло помешать злоумышленнику, спрятаться в тени построек. Впрочем, ему-то какое дело? Холли не его подопечная. Он не может следить за ней каждый день. Она сама выбрала такой образ жизни. И он не в силах что-либо изменить.

— Я пойду с тобой, — неожиданно для самого себя произнес Эрик.

— В этом нет никакой нужды. Но пойдем, если ты настаиваешь. Вдруг ты решишь взять кого-нибудь домой.

— Прошу прощения? Не понял. — Он посмотрел на нее, удивленно вытаращив глаза.

— Я имею в виду какого-нибудь пса, — пояснила она. — У меня есть дворняга с помесью овчарки. Она подошла бы тебе. Очень разборчива в еде, и необычайно чистоплотна.

Холли постоянно поддевала его. Почему он терпит? Наверное, свидания с женщиной, которая смеет ему возражать, — новый для него опыт. За деньги, как он уже давно понял, можно купить не только власть, но и людей. И даже их любовь. Но только не Холли.

Он последовал за ней в бывшую конюшню. Она включила свет, и Эрик замер в изумлении. Он ожидал увидеть полусгнившие деревянные стойла и полное запустение. Здесь же все сияло чистотой и порядком. Просторные клетки выстроились по одну сторону широкого коридора. В каждом вольере жила собака, и каждой дворняге полагалась мягкая постель. В ближайшем к ним, находилась сука со щенятами.

— Все приблудные?

— Да. Такая бессердечность! Диву даешься, когда видишь, как некоторые люди выгоняют на улицу некогда любимое существо, если оно им больше не подходит.

Она шла вдоль коридора, разговаривала с каждой собакой, а потом открывала дверцы вольеров, выпуская животных погулять.

— Ремонт тебе, должно быть, обошелся в круглую сумму. Да и содержание такого питомника обходится недешево.

— А почему, по-твоему, я согласилась купить тебя? — Густые брови цвета корицы встали домиком. — Ты обещал дать мне деньги для моей семьи. Кстати, спасибо тебе за чек.

Но что она имела в виду, называя этих дворняг своей семьей? Ее настоящая семья владеет самым престижным кантри-клубом на восточном побережье. С пристанью для яхт и полем для гольфа.

— Всегда рад быть тебе полезным.

— Посмотри, кого из них ты хочешь взять себе? Им всем сделаны прививки, и они стерилизованы.

— У меня нет времени для собаки.

Холли вошла в один из вольеров и взяла на руки черный пушистый комочек.

— Как ты можешь устоять перед таким очаровательным лицом? На, подержи!

«Лицо» собаки и вполовину не интересовало его так, как лицо Холли. Она так ласкала этот комочек меха, что Эрик невольно растрогался. Такую Холли, он никогда еще не видел.

Он держал щенка, думая о том, что завтра надо будет отдать костюм в чистку. Неожиданно длинный красный язык лизнул ему подбородок.

У него никогда не было собаки и даже рыбки. Мать не разрешала. Но надо признать, что теплое, ерзающее в руках существо совсем не так ужасно.

Холли усмехнулась и взяла у него щенка.

— Ладно. Вижу, мне не удастся убедить тебя взять собаку домой.

— Но мы можем вывесить на доске объявлений в каждом отделе банка сообщение о щенятах, которых ты предлагаешь. — Что за черт! О чем он говорит? Банк — это бизнес. Ни в его банке, ни в его жизни нет места слюнявым сантиментам. А других чувств эти кастрированные дворняжки не вызывают.

— Это было бы потрясающе! — Холли удивленно вытаращила глаза. — Но боюсь, твоя мать наложит вето на нашу затею.

От этих слов он пришел в ярость. Маргарет Олден действительно держала банк в ежовых рукавицах. Но он не отступит. Не позволит подавить его волю, как она подавила отцовскую.