Онлайн книга «Полигон»
Собственно, все, что рассказывал прежде Николай об Ирине, кибермаячке и рефлекс-программе, подтвердилось. Правдой все оказалось. Страшной и неприятной правдой. И что еще хуже – стало известно кое-что сверх рассказанного оргом. Что Ирина запрограммирована на уничтожение тех, кто рядом. В течение трехсот секунд после запуска поведенческой программы. Триста секунд – это пять минут. За это время можно завалить уйму народу. А компенсаторного воздействия чип-маяка больше нет. А есть какой-то окситоцин, активирующий искусственно внедренный алгоритм поведения. И есть какие-то внешние раздражающие факторы, провоцирующие самопроизвольный выброс этого долбаного окситоцина. Ох, и влипла же ты, Ночка! Денис глубоко вздохнул. А вместе с тобой и остальные. Влипли. Николай тоже умел быстро вычленять самое важное в незнакомом текстовом материале. И еще быстрее делать выводы. Орг оттолкнул Дениса, навис над Ириной: – Что должно стать раздражающим импульсом? Что за окситоцин такой? Отвечай! И снова – ни тени испуга в глазах Ирины. Девушка не боялась Волка. Ничуть. Для страха в ней попросту не оставалось места. Не отводя взгляда, Ночка ответила. Тихо. И честно. – Не знаю. * * * Она стояла к ним спиной. Не плакала, не всхлипывала. Просто молчала и смотрела невидящими глазами на развал камуфлированных гробов. Выглядела Ночка совсем убитой. Не мудрено – узнать о себе такое… Понять, что ты – это уже не совсем ты, что где-то внутри тебя цепким паразитом засела чужая программа с неизвестным окситоциновым ключом. Скверное, наверное, ощущение, чего уж говорить. – Николай, – Денис взглянул на орга. – Возможно, тебе известно больше, чем всем нам. Ты участвовал в проекте… – Ты тоже, – напомнил орг. Голос его был хриплым и грубым, глаза – злыми. – Да, я кое-что знаю; да, я входил в команду управленцев «Мертвого рая». Но я не ученый, не исследователь. Поэтому я впервые слышу об этом долбаном окситоцине. Поэтому я понятия не имею, какой импульс должен заставить девчонку свернуть нам шеи. И поэтому же я считаю, что оставлять ее в живых – верное самоубийство. – Окситоцин… – Юлька нахмурилась, – знакомое слово. Что-то из биохимии мозга. Я читала об этом на подкурсах в медуниверситете. Оба они – и оператор, и орг – с надеждой посмотрели на Юлу. – Ну, – взмолился Денис. – Что? – Нет, – она покачала головой, – Извини, День, не помню. Давно все это было. В какой-то другой жизни. «Провел! Провел нас Павел Алексеевич», – с тоской подумал Денис. – И до чего же ловко Кожин все подстроил, – Юла словно читала его мысли. – Небось, заранее решил, кому достанется амнистия. – Может быть, – пожал плечами Николай, – а может, и нет. В конце концов, какая разница. Вздернуть могли и Ирину, а вместо нее с нами был бы сейчас ваш Славка. Тоже хрен знает на что запрограммированный. Хотя нет… Кожину требовался надежный оператор для поддержки эвакуации силами «рабочего материала». Надежный – значит, опытный и мертвый. Мертвые – они всегда надежнее живых. Орг выглядел совсем уж недобро. Правая рука Николая потянулась к заточке. Даже так? Без помощи «Вурдалака»? Без расстрела? Неужели группировщик настолько ненавидит и боится Ночку, что готов собственноручно раскромсать ее на куски? Еще один маньяк сумасшедшего города? – Николай, ты же помнишь наш уговор… – Денис уже не сидел за компом – стоял на ногах. – Заткнись, – рыкнул Волк, – все зашло слишком далеко. Доказательства тому ты видел сам. – Но Ирина пока не причинила нам вреда. – Пока – нет. Но она – мина замедленного действия. И ни ты, ни я не знаем, когда она рванет. Мы должны избавиться от девчонки. Сейчас. Немедленно. И не пытайся меня остановить. Тебе это не удастся. – Уверен? Денис схватил Славкино кресло, поднял над головой. И над работающим монитором. Кресло было тяжелым. Монитор – хрупким. – Ты чего, День? – Юла растерянно хлопала глазами. – Прекрати! – потребовал Николай. – И не подумаю, – выдохнул Денис. По лицу орга расплывались красные кляксы. Николай шагнул к Денису. Автомат – за спину, в руках – заточка. Да, простые расстрелы сегодня не светят никому. – Не надо, Коля! – взвизгнула Юлька. Даже попыталась встать между ними. И отлетела к стеклянной перегородке от небрежного толчка. – Парень, ты очень хочешь умереть? – орг дышал тяжело. И крепко-крепко сжимал заточку. – Совсем нет. Да и ты сам не заинтересован в этом. С кем ты останешься, выпустив мне кишки. С бьющейся в истерике Юлой? И много ли проку будет от ее «рабочего материала»? А твой жмур… Ты же едва управляешься с ним. Кем бы ты там ни был раньше, но ты не оператор, пахан-Колян. Без меня вам едва ли удастся остановить Караван. Так что я тебе нужен живым. Живым и готовым к работе. К добровольной работе. А такого меня ты получишь лишь в том случае, если Ирина тоже останется жить. Этот нюанс, по-моему, уже оговаривался. – Дур-р-рак ты, следила. Ну да ладно, опусти кресло, а то еще уронишь ненароком. Будет жить эта периметровская стерва. Николай сунул заточку за пояс. Денис осторожно поставил кресло на пол. Предупредил: – Только я того… кулаком по монитору шарахнуть всегда успею. И если Ирина умрет… – Я же сказал – будет жить. Вот только… Мы ее арестуем. Мера, так сказать, пресечения… Содержание под… – Что? – …крышкой. Все произошло стремительно. Рывок, захват… Орг цапнул Ирину и уже тащит трепыхающуюся жертву к… К камуфлированным гробам тащит! – Стой! Ка-ко-го…?! Николай его не слушал. Пинком сбил крышку с пустого ящика, бросил Ночку в открывшуюся тару для перевозки «рабочего материала». Навалился сверху. Прохрипел: – Самое место для зомби! – Я живая, козел! – послышалось в ответ. Ночка билась внутри, подтянутая крышка не желала закрываться. – Выпусти меня! Сейчас же. – А зомби у нас нынче все живые, – оскалился орг. – Чересчур живые. Так что поживи пока здесь. И приятных тебе импульсов… Мля! Щелкнул на пятнистом серо-зеленом боке армейского контейнера замок. – Ты… что ты… – Денис задыхался от возмущения. – Ничего страшного, я просто нас обезопасил, – орг невозмутимо отряхнул руки. – По мере возможностей. Твоя Ночка жива, но временно находится под арестом. И помешать нам, когда начнутся разборки с Караваном, уже не сможет. Условия договора соблюдены, не так ли? Денис хотел что-то сказать. Или выругаться. Не успел. Ни того, ни другого. От неожиданного тонкого пронзительного писка вздрогнули все. Пищали встроенные колонки операторского компьютера. В углу экрана мигала иконка коммуникации. |