Онлайн книга «Собиратели голов»
— Ты знаешь, что он сделал с людьми в тресовозке? — Борис кивнул на Гарика. — Что я приказал, то и сделал. Борис посмотрел на Корня. Не поверил. Покачал головой. — Нет, ты не знаешь, старшой… — Успокойся, Берест! А ему не нужно было успокаиваться. Он не бился в истерике, как какая-нибудь экзальтированная дамочка. Он говорил спокойно и держал себя в руках. Пока держал. Просто ему не нравилось то, свидетелем чего довелось стать. Свидетелем и участником. Паршивое такое знакомое чувство. Еще по хэдхантерской службе знакомое. — Твой Гарик… — начал было Борис. — Гарик все сделал правильно, — оборвал Корень. — Правильно?! — А вот тут его уже накрыло. — Фугаску снаружи и осколочную гранату — внутрь тресовозки! Это ты называешь правильно?! А потом еще зажигалку в окошко! Это, по-твоему, правильно, Корень? — А ты чего ждал, Берест? Чего он ждал? Ясно чего… — Ну хотя бы того, что пленников освободят. — Из запертой тресовозки? Да, это сложно, но… — Можно было бы попытаться. Найти способ. — Нельзя было, — отрезал старшой. — И какой в этом смысл? Люди, надышавшиеся слезоточкой, все равно далеко бы не ушли. Не на горбу же их переть. Думай, о чем говоришь, Берест! Ну да… Борис невесело усмехнулся. Надо было думать. С самого начала надо было. Если уж егеря режут своих соратников, лишь бы те не стали добычей пятнистых, то на кой хрен им возиться с живым товаром хэдов? Проще пустить в расход нетранспортабельных тресов — и вся недолга. Борис вспомнил нападение хэдхантеров на хэдхантеров, в котором ему однажды довелось участвовать. Тогда они обстреливали из засады не конвой более удачливых конкурентов, а их трес-транспорты. Тем самым увеличивая стоимость своего товара. Да, тогда цель была другая, но вот методы очень, очень похожие. — Ты ведь и первую тресовозку утопил специально, а, Корень? Старшой не отвел глаз. — А ты бы хотел, чтобы она уехала? Значит, специально. Значит, так все и было задумано с самого начала. — Понятно… Теперь ему было… — Все понятно. — Берест, прекрати! — нахмурился Корень. Да я бы с радостью, старшой, — криво усмехнулся Борис. — Но что-то, знаешь, не прекращается. Ты не слышал, как кричали тресы. Как плакал сгоравший заживо ребенок. А я слышал это. — А я сказал — хватит! — Корень повысил голос. — Если для дела нужно, чтобы плакали дети, я заставлю их плакать. — Для какого дела? — скривился Борис. — Каким делом ты оправдываешься? — Хэды… — начал было Корень. Но на этот раз Борис не дал ему сказать. — Да вы же сами хуже хэдов! — перебил он. Собеседник, вопреки ожиданиям Бориса, не взбесился и не перешел на крик. Так и должно быть, — неожиданно спокойно произнес Корень. — Чтобы справиться с хэдами, нам нужно быть хуже их. И чем хуже мы будем, тем быстрее справимся. Борис, не желая соглашаться, покачал головой. — Знаешь, Корень, я под таким не подписывался. Резать головы хэдам — это одно, но мочить всех подряд направо и налево… — Разве я заставлял тебя это делать? — холодно улыбнулся старшой. Борис промолчал. Нет, следовало признать, такого приказа он от Корня не получал. У меня, слава богу, найдутся менее щепетильные люди, готовые избавить тресов от рабства. Менее щепетильные? Ну да, Гарик, например. Он всегда готов, он с радостью избавит других от рабства. Легко и просто избавит. Ножом по горлу. Гарик — ценный и послушный охотник. Ну а он, Борис… А что он? Он сгодится в прикрытие, например. Он на этой охоте — мелкая сошка и одноразовый расходный материал. Хлюпики-гуманисты нам не нужны… Так, кажется, говорил Стольник — хэдхантерский взводный и бывший командир Бориса. Похоже, тот же принцип исповедовали и охотники за хэдами. — Пойми, Берест, — продолжал Корень, — убийство тресов — такая же необходимость, как и убийство хэдов. В чем-то это даже более важно. — Более? — скривился Борис. — Более важно? — Конечно. Тут ведь все просто. Во-первых, мы не должны позволять хэдам увозить тресов в столицу. Чем меньше их туда попадет, тем скорее столица загнется и сожрет сама себя. А во-вторых… Лицо Корня стало жестким и злым: — Во-вторых, каждый свободный человек должен раз и навсегда усвоить, что рабство не спасет ему жизнь. Он должен знать, что если он выберет участь треса, мы доберемся до него даже в тресовозке. Да, действительно просто. Все. Слишком просто. Вот только… — Ты решаешь за других, Корень. — Я решаю для блага других. А впрочем, это решено не мною. У меня приказ. — Приказ Вана? — Да. И как бы я ни относился к этому приказу… — А как ты к нему относишься? — прищурился Борис. — Если честно, а, Корень? — И как бы я ни относился… — снова сквозь зубы повторил старшой. — Нет, а все-таки как? Корень вздохнул. — Это разумный приказ. — Разумный не всегда значит правильный. — В данном случае — правильный, — процедил Корень. — Мы уничтожаем тресовозки уже не в первый раз. «Вот почему хэды стали бронировать трес-транспорты», — подумал Борис. — И думаю, не в последний. — Ну и что же ты чувствуешь, Корень, когда по твоей воле гибнут запертые в них люди? — Люди? — Старшой криво усмехнулся. — Берест, ты уже и трупожоров считаешь людьми? — В тресовозки попадают не только они. — Да мне по хрену кто туда попадает! — с раздражением бросил Корень. — Важно, что туда попадают будущие рабы! — Не по своей воле. — По своей — не по своей! — Корень зло сплюнул под ноги. — Все равно! Они попадают. Они становятся тресами. — Никто к этому не стремится специально. — Они становятся тресами, Берест! — Тресами люди становятся по-разному. И как правило, в том нет их вины. — Зато у них всегда есть выбор. Лучше умереть в бою, сражаясь бок о бок с нами, чем сдохнуть в тресовозке. Борис вздохнул: — Если с вами, то — не в бою, а на охоте. — Пусть так, — усмехнулся Корень. — Но мы охотимся на хэдов! — За их головами вы охотитесь, — устало проговорил Борис. — Хотя сейчас я уже и не знаю, за чем больше — за хэдовскими головами или за тресами в хэдовских тресовозках. |