Онлайн книга «Страсти по Шекспиру»
|
— Пап... ты ведь не хочешь сказать... Гилберт потупил взгляд. И только сейчас Холли заметила у него на столе книгу. — Именно так, — наконец признался он. — Я знаю, ты любишь эту пьесу, но ты ведь не станешь заниматься сводничеством? Эмме это не понравится. — Ей вовсе не обязательно знать об этом. — А если узнает? — Нет. Кроме того, если она в конце концов найдет свое счастье... — Только не проси меня... — Я и не собираюсь. По крайней мере не сейчас. Я просто прошу дать мне возможность хотя бы попытаться. Она будет еще более одинока после того, как ты выйдешь замуж. Девушка вздохнула. — Но допустим, ты прав. Итак, ты хочешь знать, что я думаю о Райене Бенедикте? — Именно. Холли усмехнулась. — Я думаю, в нем есть все, что может свести с ума Эмму. Он роскошен и силен, у него военная выправка, и он непревзойден в общении с женщинами. И, несмотря на мое отрицательное отношение к сводничеству, я всегда считала, что Эмме нужно расслабиться и перестать быть такой серьезной. Думаю, Райен может очень сильно помочь ей в этом. Гилберт рассмеялся. - Итак, я могу рассчитывать на твое содействие? - Я этого не сказала. Но, по крайней мере, могу обещать, что не буду стоять у тебя на пути. Мне и самой хочется, чтобы Эмма немного развлеклась. — Спасибо, милая. — Ты и вправду считаешь, что она сможет влюбиться? - Постараюсь поспособствовать этому. Как знать, а вдруг у меня получится... Когда Эмма вошла в комнату, Гилберт, Крис и Райен вели оживленный разговор. Девушка смерила присутствующих пристальным взглядом. Эти милые умные глаза... Райен увидел в них беспокойство, злость и вспышку желания, которое она тут же подавила. Похожее желание он видел на лице Эммы, когда она говорила о ребенке. Как здорово, что она сказала ему об этом! Райен никогда не хотел ребенка. Бенедикты были эгоистами. Но однажды... В его жизни был маленький мальчик, ради которого он почти готов был нарушить свое правило. Однако, несмотря на то что расставание причинило крохе огромную боль, Райен нашел в себе силы уйти. С тех пор он очень осторожно общался с детьми, стараясь не допускать слишком большой привязанности. Таким образом, есть еще один надежный барьер между ним и этой очень соблазнительной женщиной с грустными серыми глазами. — Эмма, посмотри, — подозвал ее Гилберт, указывая на макет. — Эта модель... просто замечательна. Это были новые «Техасские Огни» с просторным холлом, оборудованным суперсовременной компьютеризированной системой безопасности, с новыми зеркальными лифтами и осветительными приборами, с новыми... О боже, трудно было сказать, что здесь осталось от старой гостиницы. — Безусловно, эта модель очень впечатляет, - наконец-то произнесла Эмма, а потом добавила, обращаясь к Крису: — Меня не зря уверяли, что ты гений. — О, кто же это мог сказать тебе такое? — Холли. Гилберт рассмеялся. — Даже если Крис построит домик из кубиков, моя дочь назовет это гениальным. - В любом случае это всего лишь макет, - вмешался Райен. В этот момент в дверях появилась Холли, и Крис бросился ей навстречу. - Пойдем погуляем в саду, - предложила девушка. — Я не видела тебя почти полчаса и за это время уже успела соскучиться. Крис посмотрел на Гилберта и Райена. - Иди, — сказали они в один голос. Гилберт рассмеялся. - К сожалению, у меня тоже полно дел, — сообщил Гилберт немного погодя. — Эммалин, мне кажется, у тебя возникли вопросы по поводу гостиницы. Поэтому оставляю вас, чтобы вы все смогли обсудить. — Он улыбнулся племяннице и неуклюже похлопал ее по плечу, а потом направился к двери. Эммалин посмотрела ему вслед, ее красивые глаза озабоченно сощурились. — Эмма, с тобой все в порядке? — спросил Райен. — Он кажется мне таким грустным последнее время. Я думаю, это связано с замужеством Холли. Ты ведь знаешь, она его единственный ребенок. Райен собирался напомнить Эммалин, что Гилберт не так уж и одинок, ведь у него есть она, его заботливая племянница. Но кто он такой, чтобы давать ей советы в семейных делах? Разве у него когда-нибудь была настоящая семья? Нет. Только эгоистичный отец и его бесчисленные не менее эгоистичные жены. В комнате воцарилась мертвая тишина. И вдруг Райен осознал, что впервые оказался наедине с Эммой. Он почувствовал запах фиалок, и ему тут же захотелось подойти ближе, может быть, даже прикоснуться к ней... Что, черт возьми, с ним происходит?! Разве он не убедил себя, что эта женщина не для него? — Может быть, мы... — Он указал на модель. — Сейчас мы одни. Ты можешь сказать, что ты на самом деле думаешь. Эмма глубоко вздохнула, и от этого тонкий материал платья стал еще больше облегать ее маленькую, но чертовски соблазнительную грудь. Сегодня она где-то откопала еще одно ужасно старомодное темно-коричневое платье... - Тебе нравится коричневый цвет? — неожиданно спросил он. Ее ресницы удивленно взлетели вверх, и она быстро прижала руку к груди. Только тогда Райен понял, что слишком пристально смотрел в то место, где платье обтягивало ее грудь. - А ты имеешь что-то против него? — задала она встречный вопрос. Он снова заметил, какие у нее выразительные глаза. Даже ужасное платье не могло затмить их красоту. - Прости меня, Эмма. Коричневый — очень приятный цвет. Просто порой я бываю слишком прямолинейным. К его немалому удивлению, когда она снова подняла на него глаза, ее лицо озарила улыбка. Едва заметная, но все же улыбка. - Это действительно ужасное платье, — признала Эмма. — Мне подарила его на Рождество сестра дяди Гилберта. По-моему, она считает меня бедной и несчастной сиротой вроде Джейн Эйр. И, несмотря на то что я никогда не нуждалась в деньгах, тятя Элен дарит мне платье на каждое Рождество. В моем гардеробе их столько, что можно уже открывать магазин. - Ты хранишь их, несмотря на то что они тебе совсем не нравятся? Эмма опустила взгляд. - Если бы я выкинула их, то, возможно, причинила бы ей боль... Впрочем, нам пора обсудить гостиницу. Знаешь, мне понадобится какое-то время, чтобы как следует во всем разобраться. Не хочу торопиться и принимать скоропалительных решений. - Эмма? — позвал Райен. Она подняла на него огромные серые глаза. - Пойми, изменения неизбежны. Когда мы реализуем проект, гостиница будет другой. Эмма кивнула. |