Книга Ожерелье любви, страница 25 – Мирна Маккензи

— Не хочешь поделиться со мной своими мыслями?

Реджайна несколько минут молчала, а затем кивнула.

— Мои родители хотели, чтобы я была бухгалтером, — наконец сказала она. — Они считали, что эта работа подходит мне больше всего. И были разочарованы, когда я заявила, что хочу стать фотографом. Разочарование чувствовалось в каждом взгляде, в каждом слове. Ведь у них был только один ребенок, и он не оправдал их надежд.

— Разве они никогда не видели твои работы? Ведь по ним сразу становится ясно, что у тебя большой талант.

— Ну, они пытались вежливо улыбаться, когда поняли, что не смогут меня переубедить. Но сама идея продавать фотографии и этим зарабатывать себе на жизнь казалась им просто кощунственной. Мы так и не пришли к взаимопониманию. Они погибли, когда их лодка попала в шторм. Это случилось раньше, чем у меня появился шанс доказать им, что мои фотографии чего-то стоят.

— Уверен, что теперь они тобой гордились бы, — прошептал он. — Им сверху все видно, дорогая.

Реджайна с сомнением покачала головой.

— Ты не знаешь моих родителей. Они невероятно упрямы.

— Но я знаю тебя и вижу, что ты действительно талантлива.

Реджайна улыбнулась и в знак благодарности поцеловала мужа в щеку. Он почувствовал у себя на груди ее теплое дыхание. Понимая, что вот-вот потеряет контроль над собой, Делл попытался отстраниться.

Но Реджайна не отпустила его.

— Нет. Это было неизбежно. Я хочу тебя, Делл. Прошу, давай забудем о нашей договоренности сегодня ночью.

Она обвила его руками за шею и крепко поцеловала.

Делл целовал ее так, как мечтал целовать последние несколько недель.

Она принялась расстегивать пуговицы на его рубашке.

— Ты очень красив, — прошептала она. — Твое тело всегда сводило меня с ума.

— Ты тоже всегда казалась мне очень привлекательной.

— Нет. До меня ты встречался с фотомоделями, а я…

— Ты гораздо красивее всех их. Я тебе покажу. — При свете восходящей луны он раздел жену и принялся покрывать ее тело легкими поцелуями.

Но Реджайна никак не могла справиться с неуверенностью. Делл заметил это и спросил:

— Ты передумала?

— Передумала? Ни за что на свете! — с улыбкой ответила она. — Я слишком долго этого ждала. Прикоснись ко мне, Делл. Прямо сейчас. Пожалуйста.

— С удовольствием. — Он провел пальцами по ее губам, и в следующую секунду они забыли обо всем на свете, погрузившись в водоворот чувственных удовольствий.

Когда наступило утро и Делл увидел мирно спящую Реджайну, ее темные волосы, разметавшиеся по подушке, он понял, что, возможно, у него больше никогда не будет такой волшебной ночи.

У них осталось так мало времени… Скоро им предстоит принять очень важное решение. Что, если оно будет неправильным? Ведь Реджайна так и не сказала ему, что хотела бы остаться.

Когда Реджайна открыла глаза и посмотрела на него, она улыбнулась. Но почти сразу на ее лице промелькнула тень.

Делл это заметил. Волшебная ночь кончилась, наступила суровая действительность.

— Доброе утро, — с улыбкой произнес Делл, но Реджайна не улыбнулась в ответ. — Ты жалеешь о том, что произошло?

— Нет, не жалею. Я счастлива.

Но в ее голосе не чувствовалось уверенности.

— Хорошо, потому что я тоже наслаждался каждой минутой, — сказал он и нежно поцеловал жену.

Реджайна вернулась домой с работы, точно не зная, чего ожидать.

То, что раньше было лишь мечтой, прошлой ночью стало реальностью. Она занималась любовью с Деллом. Это было замечательно… потрясающе…

Но теперь все ее защитные сооружения рухнули. Она влюбилась в своего мужа, хотя он не раз повторял, что в их союзе нет места любви.

Неужели она никогда не научится делать выводы из своих ошибок?

Открывая дверь дома, она все еще задавала себе этот вопрос. Ее ждал Делл, и ситуация напомнила ей тот день, когда она впервые попросила его о разводе.

У Реджайны заболело сердце. Не то чтобы она думала, что он попросит ее о разводе. Она знала, что Делл никогда о нем не попросит. Его вполне устраивает брак без любви.

Но устраивают ли ее такие отношения?

— Что-нибудь случилось? — спросила она.

— Вовсе нет. Все идет по плану, — прошептал он и поцеловал ее в губы.

Но Реджайна все равно уловила еле заметное напряжение.

— Сегодня вечером, в семь часов, я должен присутствовать на званом обеде. Я бы очень хотел, чтобы ты меня сопровождала.

— Конечно. Я только переоденусь.

— Спасибо, — поблагодарил он.

Через несколько минут лимузин уже мчал их по скоростному шоссе. Они подъехали к внушительному особняку, который, впрочем, по красоте и размерам уступал особняку Делла.

— Реджайна, я хотел бы познакомить тебя с мистером и миссис Роджер Стэнсон, а это их дочь Дженнифер. Моя жена Реджайна, — сказал он.

Гости и хозяева улыбнулись друг другу и вежливо поздоровались.

— Моя жена — талантливый фотограф. Она работает в свадебном агентстве «Уэддинг беллз», — сообщил Делл, когда все сели обедать. — Девиз этого агентства — предоставлять только качественные услуги.

— Замечательно, — с улыбкой сказала миссис Стэнсон.

Реджайна вежливо улыбнулась в ответ на похвалу. Конечно, Делл рекламировал ее не в первый раз, но раньше он никогда не упоминал о «Беллз». Он, очевидно, старался помочь. Он не верил в любовь, но был очень великодушным человеком. Если бы только она могла этим довольствоваться…

К ее горлу подступили слезы, но она не расплакалась. Реджайна отвела взгляд от мужа, боясь, что ее чувства станут слишком очевидными.

— Дженнифер скоро выйдет замуж, — сообщила миссис Стэнсон. — Поскольку она — наш единственный ребенок, мы хотим для нее только самое лучшее.

Реджайна кивнула.

— Я вас понимаю. У каждой женщины должен быть тот особый день, когда все, что происходит, становится отражением любви, которую она и ее жених испытывают друг к другу.

— Мне это нравится, — сказала миссис Стэнсон. — Похоже, вы действительно заботитесь о своих клиентах.

— Да. К каждой невесте у нас индивидуальный подход.

Миссис Стэнсон просияла.

Остаток вечера пролетел незаметно. Попрощавшись с хозяевами и усевшись в лимузин, Реджайна повернулась к мужу.

— Делл… я так тебе благодарна за то, что ты пытаешься делать, но ты не можешь спасать меня каждый раз, когда я попадаю в неприятности. Так я никогда не стану самостоятельной.

— Я знаю, но ничего не могу с собой поделать.