Книга Красная роза печали, страница 21 – Наталья Александрова

— Позавчера, — неохотно начал Павел Аркадьевич, — в магазине «Марат» убита его директор Ратищева Марианна Валериановна.

— «Маньяк с розой», — улыбнулся визитер. — По городу ходят слухи, не сегодня-завтра и по телевидению сообщат.

— Вот-вот, — вздохнул Павел Аркадьевич, — этого-то мне и не нужно. Потому что мое дело заключается в следующем. У Марианны в кабинете был потайной сейф. Код этого сейфа и даже, где он находится, знали только мы с ней. И вот я точно знаю, что вечером, накануне ее убийства, в сейфе находились восемьдесят тысяч долларов. Деньги эти не ее и даже не магазина. И утром Марианна оказалась убита, а деньги, естественно, пропали. Я нанял вас для того, чтобы вы их мне вернули. Видите ли, в маньяка с розой я не верю. То есть, возможно, он существует, но если он, кроме убийства Марианны, умудрился прихватить еще восемьдесят тысяч долларов, то не такой уж он маньяк. Стало быть, вы должны найти деньги…

— То есть указать вам имя человека, который эти деньги у вас украл, — уточнил гость. — Вы мои условия знаете, я только сообщаю информацию, я не карающие органы.

— Совершенно верно. Если окажется, что убийца и вор — одно и то же лицо, тем хуже для него, а если все же работал маньяк, а деньги присвоил кто-то другой — оставим маньяка милиции. Чтобы облегчить вам задачу, я никого из магазина не уволил — пусть на глазах будут. И трогать их сейчас не могу, потому что милиция всех вызывать начнет для допросов. Так вот о том, что пропали деньги, знает только тот, кто их взял. Когда вы сможете приступить к работе?

— Прямо сейчас, — улыбнулся гость.

Он задал какой-то вопрос, и Павел Аркадьевич против воли начал подробно отвечать. Когда же гость закончил расспросы и ушел, Павел Аркадьевич посмотрел на часы и обнаружил, что беседовали они несколько часов. И самое главное — он абсолютно не помнил, что такого успел наговорить своему странному посетителю.

В магазине «Марат» царило всеобщее уныние. Даже французские ванны не белели зазывно, как плечи развратной женщины, а выглядели поникшими, и ровные ряды хромированных смесителей казались нерадивыми солдатами, так что хотелось стать старшиной и рявкнуть на них, чтобы подтянули животы, и два наряда вне очереди за то, что пуговицы не чищены.

Витя Петренко сидел в кабинете Мадам и решал сложную задачу: идти ли на похороны, а если идти, то куда; и вообще, закрывать ли магазин, и как на это посмотрит Павел Аркадьевич, если закрыть. Ответа он не знал ни на один из вопросов.

— Людмила! — крикнул он строго. — Кофе принеси.

Явилась Людочка в черном платье с приличествующим случаю выражением лица.

— Ты чегой-то? — изумился Витя.

— Как — чего? На похороны пойду. Марианна Валериановна умерла, ты не забыл?

— А когда похороны?

— Сегодня в четыре.

— Откуда ты узнала?

— Позвонила ей домой вчера и все узнала, — терпеливо объяснила Людочка, словно маленькому ребенку. — Муж мне все объяснил.

— Кто? — заорали хором Витя и появившийся в кабинете Судаков.

— Муж, — невозмутимо повторила Людочка.

— Какой муж? — оторопели мужчины.

— Законный, — ответила Людочка, — в загсе расписанный и проживающий с ней в одной квартире. Теперь организует похороны и принимает соболезнования. Я от вас тоже передала.

— Муж? — недоумевал Судаков. — У этой… у Мадам был муж?

— Законный, — ехидно напомнил Витя.

— Дак это же, — беспомощно повторял Судаков, — это же не представить… чтобы с ней… да кто же с нашей Мадам… — он оглянулся на выходившую Людочку и зашептал что-то, прикрывая рот ладонью.

Людочка укоризненно покачала головой, услышав из кабинета наглый мужской хохот.

Утро началось в парикмахерском салоне «Далила», как обычно. Мастера, позевывая, разбрелись по рабочим местам. Хозяйка Тина-тина Леонардовна шустро проскочила в заднюю комнату, рявкнув по дороге, что в зале не убрано. Старший мастер Зойка злобным по утру взглядом отыскала ученицу Ксюшу и велела подмести.

— Я не уборщица, — пискнула было Ксюша, но Зойка так на нее зыркнула, что швабра сама собой впрыгнула Ксюше в руки.

— И чего в такую рань открывать, — тихонько бубнила она себе под нос, — все равно клиенты раньше десяти не появляются.

Открылась входная дверь, и на пороге, насвистывая, появился Вовчик. Мастера старательно занялись подготовкой рабочих мест, изо всех сил изображая полную слепоту и глухоту: нет никакого Вовчика и никогда не было! Ксюша обиженно пожала плечами: велено не замечать эту странную клиентуру, она и не замечает, а все остальное ее не касается. Вовчик торопливо проследовал в заднюю комнату к Тинатине. Якобы она сама его лично обслуживает… Но выйдет он оттуда через двадцать минут точно такой же непричесанный, как и вошел.

— Здравствуйте, Темнотина Лимонадовна, — Вовчик изо всех сил старался быть вежливым, — как жизнь? Как творческие планы?

— Сколько тебе? — сегодня хозяйка явно не настроена поддерживать светскую беседу.

— Шестнадцать, как обычно.

— Бабки давай.

— Пардон, — галантно извинился Вовчик.

— Что это у тебя двадцатка обгорелая? Ты что, от нее прикуривал, что ли? А эта стошка — восемьдесят шестого года, меняй на новую!

— Ну, Темнотина Лимонадовна, я же вас не тыкаю в ваш порошочек, что там половина пудры «Кармен» и на четверть — средства от блох… а вы каждый бакс рентгеном просвечиваете!

— Не нравится мой товар — ищи в другом месте! Посмотрю, что ты еще найдешь — за такую цену!

— Ладно, ладно, — Вовчик был настроен миролюбиво, — поменяю вам двадцатку, а стошку и такую везде возьмут. Давайте-давайте! Упаковка, как говорится, — от фирмы. Желаю творческих успехов!

— Ладно, пустобрех! Сам только порошком не балуйся — долго не протянешь!

— Как можно, Темнотина Лимонадовна! Я ведь знаю, с какой дрянью вы в своем косметическом кабинете порошочек мешаете! Я себе не враг. Это — только бизнес, исключительно для прокорма малых детей и престарелых родителей! А разве бизнесмен может позволить себе такие вредные и дорогие удовольствия?

— Иди уж, бизнесмен! Топай себе… к своим престарелым родителям!

Не успела дверь салона захлопнуться за Вовчиком, как на пороге появился новый посетитель — довольно-таки молодой мужчина, симпатичный, с растрепанными светлыми волосами и любопытствующим взглядом голубых глаз.

«Да, — подумала Ксюша, — подстричься бы ему не мешало. И я бы с удовольствием этим занялась».

Она представила себе, как стрижет симпатичного блондина, как он болтает с ней и… вдруг приглашает ее после работы, допустим, в кафе… или куда-нибудь еще. Куда именно, Ксюша в мечтах не уточняла. Она вообще мало где бывала в этом городе, потому что приехала сюда недавно, то есть летом, после того, как закончила среднюю школу в маленьком шахтерском городке очень далеко отсюда. Работы дома не могла найти, и тетка, двоюродная сестра матери, пообещала сделать доброе дело и устроить племянницу на работу в Санкт-Петербурге. Вот теперь Ксюша считается ученицей парикмахера, а на самом деле все норовят навесить на нее и уборку, и еще много всего, да еще грозятся выгнать, если не угодит.