Онлайн книга «Операция «Танненберг»»
Столько сражений с Освальдом пройти и потерять верного друга не в бою, а вот так, по-глупому. Из-за этой капризной, избалованной княжны… И что обидно – сам ведь шею подставил спесивой девчонке! А подставив, не заметил, как охомутали. Эх, и угораздило же тебя в такой переплет угодить, Васька Бурцев! Словно в дурацкий рыцарский роман попал с ментом особого назначения, мля, в главной роли. Роман… рыцарский… Ну, да, именно… Любовь до гроба, прекрасная дама, самозабвенное служение оной, горы трупов и все такое… Представилось как наяву: вот он, подлый авторишко, сидит за компьютером, чешет в затылке, пялится задумчиво то в потолок, то на экран монитора и выдумывает себе, выдумывает, высасывает из пальца и ваяет страницу за страницей. То ли по собственному почину, то ли по заказу издательства. И хоть бы хны мерзавцу, а Васька Бурцев – расхлебывай потом, отдувайся! Эх, добраться бы до тебя, пис-с-сатель! Не-е-е, дальше так дело не пойдет, дорогой ты мой борзописец. Потому как не устраивает больше твоего героя такой расклад. Сколько ж можно терпеть-то! Даже у самого правильного омоновца, даже у самого развлюбленного и благородного героя рыцарских романов нервишки-то не железные. А Аделаидка эта, его, с позволения сказать, женушка, доведет до ручки кого угодно. Хватит! Он достаточно долго был непробиваемо спокойным и толстокожим. Достаточно долго жалел эту юную дуреху княжьих кровей и потакал ее капризам. Но после сегодняшнего… Хва-а-атит! Пришло время не прыгать вокруг супруги зайцем, а посылать ее на… На три буквы, в общем. На три «к». По старому мудрому немецкому обычаю. Киндер-Кирхе-Кюхе [12] . Правда, вот с «киндер»… Да, неувязочка. Значит, на две «к». Хотя церкви и кухни тоже поблизости не наблюдается. И плевать! Говорите, ушло просветление арийской магии вместе с колдовским ключом-шлюсселем? Что ж, просветим супругу по-иному. – Пойдем-ка, княжна, – сухо бросил Бурцев. – Куда это? – уперев руки в боки, сварливо осведомилась она. – Со мной. Поговорить надо. Аделаида усмехнулась: – Поговорить захотел. Ну, давай-давай, поговорим. – Куда вы, Василь? – встревоженно окликнул Дмитрий. – Прогуляемся. Надо нам. Очень. – А? – Побеседуем. Если будет слишком громко – не обращайте внимания. – О, будет громко, – предвкушая ярую перебранку, пообещала. – Будет, – согласился Бурцев. Дмитрий понимающе кивнул: – Поосторожней там. Типа, не поубивайте друг дружку… – Вы тоже… здесь, – буркнул Бурцев. – По сторонам посматривайте. На всякий случай. Там, в повозке колдовской, пуле… громомет есть. Немецкий. Сыма Цзян разберется. Если что – стреляйте. А мы – скоро. Шли по лесу долго и молча. Аделаида смотрела дерзко и насмешливо. Бурцев – угрюмо, мрачно. Отошли подальше. Спустились в ложбинку. Вот – укромное местечко. И подходящее. На одно дерево навалено другое. Толстый сухой ствол. Не бревно – кровать целая. Да, сгодится. Вполне… – Ты вроде говорила, что не беременна? – Я? Да чтоб я? Да чтоб теперь! Да чтоб от тебя! – Вот и хорошо. – Ах, хорошо?! Хорошо тебе, значит, да? Хоро… – Цыц! – рявкнул Бурцев. Полячка подавилась невысказанной бранью, вытаращила глаза. – Как ты сме… – Заткнись, говорю! Она замолчала. Только безмолвно, как рыба, разевала и закрывала рот. Красная от гнева, глаза мечут молнии, высокая грудь шумно гоняет воздух туда-сюда. Ладно, попыжься, попыжься пока, милая… Пауза была весьма кстати. Бурцев воспользовался молчанием супруги. Объяснил. Популярно. – Значит так, Аделаидка. Слушай меня внимательно. Слушай и запоминай. Дважды повторять не буду. Пока ты капризничала в Силезии, я терпел, потому как жалко было тебя, дуреху несчастную… – Сам дурак! – прошипела полячка. – Скрипя зубами, терпел и твои выходки в замке Освальда. Надеялся – образумишься. И начало супружеской жизни портить не хотел. Совсем уж несносное поведение в Пруссии тоже сошло тебе с рук. Наверное, не надо было того допускать, но уж больно люблю я тебя, Аделаида. Ее демонстративное хмыканье он пропустил мимо ушей. Пусть себе… На любом эшафоте сначала полагается зачитать приговор. – Но дальше – больше. Шуры-муры с вестфальцем Фридрихом фон Бербергом… – Шуры-муры? – Ты прекрасно знаешь, о чем я. Ну да, ладно, фон Берберга тоже проехали. Будем считать это скоротечным романтическим увлечением несознательной и незрелой юной особы. – Ах, ты… ты… ты… Вспомни себя с Ядвигой в Кульме. – Помню. Прекрасно помню. Ох, и довела же ты меня тогда! – Так это я тебя до ее постели довела? – Разве нет? – Значит, по-твоему… – Молчать! – приказал Бурцев. – И слушать дальше. Пару лет мы с тобой прожили нормально. Потом опять – двадцать пять! Удрала из Пскова с тем монахом – отцом Бенедиктом. В Святые Земли намылилась! Бежала, можно сказать, прямо из супружеского ложа. И такую кашу заварила. Мало того, что сама чуть не погибла… Но пусть, забыли… Намерения благие, хоть и дурные – не грех простить ту отлучку. – Ах, спасибо, благодетель! – Аделаида и здесь не смогла смолчать. – Да только я сама себе того простить никак не могу. Как подумаю, что ребенка от тебя хотела – стыдно становится! Ребенка от такого… – Вообще-то я еще не закончил, – скрипнул зубами Бурцев. – Правда? Так я вся внимание! Зеленые глаза смотрели на Бурцева по-прежнему зло и насмешливо. Ох, распоясалась, ох, распустилась! Он сжал и разжал кулаки. Ладно, в самом деле, ведь не закончил. – Но последние твои выходки вообще ни в какие ворота не лезут. – Нешто так проняло, а? Аделаида откровенно паясничала. Бурцев закипал. – Проняло. Поэтому мы с тобой здесь. С друзьями меня не ссорь, Агделайда, и раскола в дружину вносить не смей. Этого я прощать тебе не намерен. – Да я твою дружину… – с искаженным лицом перебила она. – Всех этих язычников твоих, еретиков, мужланов, разбойников и… Ой… Он просто расстегнул ремень, сбросив меч в траву, и просто сграбастал жену в охапку. Потом, зажав обе руки полячки у себя под мышкой, быстро и крепко, словно полонянина, вязал, накрутил ремень на тонкие запястья княжны. Дальше – готовился уже основательно, не торопясь. Пронзительный визг, возмущенные возгласы, брызганье слюной, конвульсивное дерганье и безуспешные попытки кусаться игнорировал. Уложил связанную жену на поваленный ствол. На живот. Спиной кверху. И тем, что пониже спины – тоже. Затем примотал конец ремня к толстому суку. Чтоб никуда не делась благоверная. Так-то оно удобнее будет… |