Онлайн книга «Операция «Танненберг»»
Тот замялся: – Ну, тевтонский обоз направлялся туда. Орден хочет перебросить в Добжиньские земли часть своей артиллерии. Когда начнется война, оттуда можно быстро добраться до польских городов и замков. – Часть артиллерии? Хм-м, хороша часть! – Бурцев указал на гигантскую бомбарду в брошенном прицепе, – Эту дуру вы тоже во Взгужевежу тащите? – Тоже. – Она хоть стреляет? – Еще как! Это – «Бешеная Грета». Самое большое орденское орудие, перед которым не устоит ни один замок. Любую стену рушит с километровой дистанции. – Впечатляет, – усмехнулся Бурцев. – Но не очень. Неужели для вашего вездехода других дел не нашлось, кроме как волочить через пол-Пруссии бомбарду? – Вообще-то мы-то как раз посланы не во Взгужевежу, а за танком. А с обозом этим нам просто по пути. – За танком? – не понял Бурцев. – Каким танком? – На переправе через Древенцу [18] вышел из строя «Тигр». – Подбили что ли? – Застрял на отмели у брода. Увяз – лошадями и волами вытащить не получается. Нам приказано эвакуировать машину и доставить к ближайшей ремонтной базе. В Куржектниковский замок. Ну что тут скажешь? Тягловая скотина, впряженная в «Тигр»… ремонтная база за стенами замка… С ума сойти можно! Бурцев лишь покачал головой. – А чтоб к переправе тягач не порожняком гнать, мы должны помочь союзникам – «Бешеную Грету» до Древенцы довезти, – продолжал пленник. – А то ведь, чтобы тянуть одну такую бомбарду со всем припасом, еще один обоз не меньше этого нужен. – И не жалко топливо-то жечь? – С топливом у нас все нормально, – пробурчал немец. – Снабжают хорошо. – Цайтпрыжки? Регулярно подкидывать своей цайткоманде «посылочки» из будущего фашисты могут ведь и без всякого цайттоннеля. Правда, в одностороннем порядке и лишь во время, помеченное присутствием континиумного стабилизатора. Шарфюрер вздохнул: – Цайтпрыжки. Посетовал: – Стояли бы платц-башни, где надо, да чтоб открыты все были – никаких проблем и не возникало бы: перебрасывай куда угодно хоть танк, хоть бомбарду. А так… Во Взгужевеже башня разрушена… Ага. Разрушена. Два века тому назад. В результате взрыва подземного арсенала… – …и раскопки там идут секретные, так что никак не сунешься – запрещено. И – Кульмская платц-башня тоже не действует. Еще есть одна башенка неподалеку тут, в лесу, – но и от нее толку никакого… Все верно: и на кульмской старой мельнице, и в вайделотском святилище стоят магические блоки. Сыма Цзян в свое время постарался. – …Вот и приходится своим ходом через пол-Пруссии туда-сюда таскаться. Блин! Что-то разговорился, разоткровенничался шарфюрер. Аж подозрительно как-то. И на дорогу все чаще поглядывает. С чего бы? – Почему остановились здесь? – повинуясь внезапному наитию, засыпал немца вопросами Бурцев. – Почему утром, когда самое время ехать? Чего ждали? Кого? Куда удрать пытались на вездеходе? – Да охраны они ждали, – неожиданно вмешался Скирв. Толстяк поигрывал толстым древком рогатины. Не терпелось, видать, пустить оружие в ход. – Провожатых своих. – Какая еще охрана? Какие провожатые? – недоумевая, повернулся Бурцев к жмудину. – В обозе ведь были и рыцари, и кнехты оружные. – Были, – согласился Скирв. – По прусским владениям ордена с такой охраной ехать можно безбоязненно. Но скоро – польская граница, за ней пойдут Добжиньские земли. А там этого мало. Туда немцам соваться без надежного отряда провожатых, что любую атаку из леса отразить сможет, опасно. – Хм-м, а надежный отряд – это что? – поинтересовался Бурцев. – Большая колдовская колесница вроде… – Скирв повертел головой, указал на «Опель» с торчащим из радиатора обломком копья, – ну, хоть бы вроде той вон. И с пяток колесниц поменьше, на трех колесах… «Мотоциклы!» – догадался Бурцев. – …и десяток-другой хранителей небесных или как их там еще… И чтоб у каждого – по ручной бомбарде, что стреляет без перерыву-умолку. А еще – пара дюжин тевтонских рыцарей с конными стрелками. Только с такими провожатыми орденские обозы и едут отсюда дальше. – Ты уверен, Скирв? Жмудин фыркнул: – Чай, не первый день я и мои ребята следим за орденской дорогой, да счет ведем, сколько и чего к границе подвозится. Каждый обоз именно здесь, в этом самом месте, останавливается и ждет, покуда из приграничья провожатые не прибудут. Вот, значит, как?! Бурцев повернулся к пленнику: – Слышь, ты, шарфюрер недорезанный, ты что же мне зубы заговаривал и время тянул, да? Немец не ответил. Отвернулся. Бурцев взял эсэсовца за подбородок. Повернул к себе: – Когда должен подойти конвой? Снова молчание. И снова – взгляд на дорогу. Полный надежды взгляд. Значит, скоро… – Что, опять говорить не хочет? – осведомился Вальтер. Эсэсовец вздрогнул. Но – молчок. Рот по-прежнему на замке. – Да он, собственно, уже сказал все, что нужно, – пробормотал Бурцев. Не подумав о последствиях, ляпнул. – Ясно. – Вальтер быстро, с небрежностью профессионала, поднял заряженный арбалет. Вдавил спусковую скобу. Выстрелил швейцарец неожиданно, навскидку. Почти не целясь, выстрелил. Наверное, немец не успел даже испугаться по-настоящему. Мишень теперь была больше: не яблоко – ростовая человеческая фигура. Расстояние – меньше: в упор почти. Не промахнулся, в общем, Телль-младший. Щелк, дзынь, хрусть – и промеж глаз пленника торчит оперение. Голова шарфюрера – шар с оттопыренными унтами – намертво пригвождена к стволу. Ставь хоть яблоко, хоть стакан с водой – не упадет, не опрокинется, не шевельнется уже. Народ охнул. Вайкнул по своему обыкновению Хабибулла. Не восторженно уже – удивленно. Одобрительно гоготнул Скирв. – Так и надо! – подкрутил длинный ус пан Освальд. Бурцев сплюнул с досады: – Вальтер! Туды ж тебя растуды ж! – И часто ты так… пленных допрашиваешь? – Всегда. – Телль спокойно зачехлял арбалет. – Пленных немцев – всегда. Лишний раз поупражняться в стрельбе – оно никогда не помешает… Бурцев только покачал головой. Вай времена, вай нравы, короче… Ну, не мог он к такому привыкнуть – и все тут. Цивилизация накладывает-таки на человека отпечаток. Глубокий, неизгладимый, нестираемый. И никуда не денешься. |