Онлайн книга «Метро 2033. Муранча»
Другой орджоникидзевец — крепкий мужик в возрасте — молча и яростно колотил по толстым железным прутьям автоматом. Видимо, все патроны уже были расстреляны, и ни для чего другого калаш больше не годился. От сильных ударов автоматный приклад разлетелся в щепу. — Назад! — Сельмашевские тыкали стволами между прутьев. — Всем отойти от решетки! Стрелять будем! — А я говорю, мы им не откроем! — орал на кого-то из своих подчиненных Инженер. — Откроешь одним — попрут остальные. Потом не закроешь. — Там же дети! — Кажется, это был голос дяди Миши. — У нас здесь тоже дети! Может быть, муранча только и ждет, чтобы мы открыли! — Инженер, ты не прав! — Молчать! — Ма-а-ама-а-а! Ма-а-ама-а-а! — все плакал и плакал с той стороны решетки ребенок. Илья уже понял, что к чему. За орджоникидзевскими идет муранча, а сельмашевцы боятся впустить мутантов вместе с беженцами на станцию. А ключи от решетки — только у Инженера. И, похоже, по доброй воле он отдавать их никому не собирался. Илья начал проталкиваться к нему. * * * — Дополнительный вооруженный заслон сюда! — командовал Инженер. — Готовить станцию к эвакуации. Брать самое необходимое. Оружие, боеприпасы, свечи, батарейки, воду, еду, топливо… Поставить на рельсы эвакуационную дрезину. Два человека бросились из туннеля выполнять приказ. Илья подошел к начальнику Сельмаша. — Инженер, дай ключи. Инженер скользнул по нему невидящим взглядом. — Или сам людей впусти, пока не поздно, — предложил Илья. В глазах Инженера появилось осмысленное выражение. — Ты так любишь людей? — фыркнул он. — И с каких это пор бирюк Колдун воспылал любовью к роду человеческому? Тюти наслушался, что ли? Илья поморщился. Нет, людей он не любил, но кое-чего в них попросту не переносил… — Я не люблю крыс среди людей, — процедил Илья. — Открой решетку, Инженер. — Отвали. — Не уподобляйся Саперу. — А ты на меня не наезжай, Колдун, не надо! — зло прошипел начальник Сельмаша. — И не путай божий дар с яичницей. Ваш Сапер бросил станцию и сбежал. А я должен сохранить своих людей. Все верно. Своих Инженер не бросал. Своих он сохранял. — А чужих? — спросил Илья. — Каждый сам за себя. И каждая станция — тоже. — Как говорил Тютя? — Да пошел ты… Времени было в обрез, и тратить его на пустопорожние разговоры — нельзя. Илья шагнул ближе, сокращая дистанцию. Чуть пригнулся. И — р-р-распрямился. Кулак хрустко впечатался в подбородок Инженера. Точный апперкот свалил начальника станции с ног и вырубил его на некоторое время. Все прошло быстро, неожиданно, под шумок. В общей суматохе и полутьме никто толком даже не понял, что случилось. Автоматчики и прочие сельмашевцы в момент нападения на Инженера либо смотрели за решетку, либо бестолково суетились вокруг. А если кто и видел, что произошло, то от изумления и растерянности попросту не успел ничего предпринять. Илья, нагнувшись над Инженером, взял связку ключей и, молча растолкав автоматчиков, протиснулся к решетке. На глазах у ошалелых сельмашевцев он вставил в замочную скважину первый попавшийся ключ из связки. Повезло: ключ подошел. Замок щелкнул. Помятая дрезиной решетка со скрипом отворилась. — Быстро! — Илья мотнул головой орджоникидзевским. Тех не пришлось упрашивать дважды. Толпившиеся у дрезины люди — всего около десятка человек — проскользнули на территорию Сельмаша. Больше за решеткой не было никого. * * * — Закрывай! — простонал за спиной пришедший в себя Инженер. Открытая решетка сейчас волновала начальника станции больше, чем тот факт, что кто-то посмел поднять на него руку. — Скорее закрывай, Колдун! «Быстро очухался», — отстраненно подумал Илья. И захлопнул решетку. Провернул ключ. Вот и все дела. — Ты что это себе позволяешь?! — Инженер уже стоял перед ним, потирая оцарапанную скулу. — Ну-ка дай сюда! Он вырвал из рук Ильи связку ключей. Глаза Инженера горели от едва сдерживаемой ярости. Сельмашевцы стояли вокруг плотной угрюмой стеной. Автоматчики держали на прицеле и Илью, и беженцев. Во взглядах хозяев станции читались страх и ненависть. Гремучая смесь вообще-то. Один только дядя Миша неодобрительно качал головой, глядя на соратников. Орджоникидзевские сбились в кучку. Мужчины смотрели исподлобья. Женщины всхлипывали. Дети — действительно, среди беглецов были два ребенка — тихонько скулили. — Надо было их в туннеле оставить, — процедил кто-то из сельмашевцев. — Правильно! Надо было! — тут же сыскалась группа поддержки. — Сами запустили муранчу в метро — сами пусть бы и расхлебывали. Илья невесело усмехнулся. Ну, вот и виноватые нашлись. Этак и до самосуда недалеко. Эх, люди-люди. А ведь прав был Тютя, когда проповеди о разобщенности толкал, ох как прав! — Да не мы муранчу впустили! — не выдержав, заголосила какая-то грудастая орджоникидзевская баба. — Не мы! — А кто же тогда? Круг сельмашевцев угрожающе сжимался. — Тютя! — с ненавистью выплюнула грудастая. — Тютя Приблажный! Та-а-ак… Если это правда, тогда… Ну, тогда кое-что проясняется. Вот, оказывается, для чего на самом деле Тютя шел к орджоникидзевским. Чтобы кара небесная обрушилась в первую очередь на «гнездо порока», не желающее внимать душеспасительным проповедям. И вот почему Приблажный был уверен в том, что муранча непременно прорвется в метро. И что произойдет это скоро. Да потому, что сам он собирался открыть ей путь. Тютя возомнил себя карающей Десницей! Илья вздохнул. Кто бы мог подумать, что безобидный юродивый с тихим голосом и мягкой блаженной улыбкой на лице способен на такое? — Тютя впустил! Тютя! — все не унималась грудастая тетка. — Будь он проклят, дебил несчастный! Одно только непонятно: как Тюте удалось в одиночку разблокировать гермоворота? Пусть на Орджоникидзе ворота всего одни, а не двое, как на Сельмаше, но замки и там такие, что без ключей не отпереть. И сами ворота — массивные, широкие. Насколько знал Илья — самые большие ворота во всем метро. В такие железнодорожный вагон, наверное, вогнать можно. Может быть, проповедник как-то сумел уболтать часовых, и те позволили ему впустить муранчу на станцию? Вообще-то, в это не очень верилось. — Ага, как же, рассказывай! — Сельмашевцы тоже тетке не поверили. — Тютя что же, вот так просто взял и открыл гермоворота? |