Книга Необыкновенная семья, страница 6 – Линда Гуднайт

Она засмеялась:

— Капризничал! Еще как!

Куки поддержал ее трубным, гулким хохотом:

— Как легко она тебя раскусила, парень!

Вдруг толстый кок замер и бросил опасливый взгляд в сторону дверей.

Колт проследил за его взглядом и напрягся.

— Это еще что такое?

Подергивая хвостом, королевской походкой в гостиную входил Цезарь. Кажется, он был неприятно удивлен, что обед начали без него.

Кэти поморщилась. Господи! Совсем забыла про этого упрямого кота.

— Цезарь, иди сюда, мальчик, — Кэти слегка похлопала по ноге, тщетно надеясь, что он хоть раз в жизни повинуется.

Кот, разумеется, ее проигнорировал и направился прямо к Колту.

— Вы не говорили мне, что у вас есть кот. — Это прозвучало так, словно она держала какого-нибудь прокаженного, а не домашнее животное.

— Извините. Я никогда не думала…

— Я не кошачий ненавистник, — медленно произнес Колт, — но, по-моему, коты были посланы на Землю только с одной целью — как наживка для аллигаторов.

Кэти не поняла, серьезно он говорит или дразнится.

— Я буду держать его в своей комнате, — торопливо пообещала она. — Он не будет вас беспокоить.

И в это время Цезарь начал вкрадчиво тереться об ногу Колта. Ковбой уставился на него:

— Котам место в амбаре. Цезарь сел и мягкой лапой тронул Колта за колено. Не ожидавший этого ковбой отшатнулся:

— Что это он делает?

Зачем, ну зачем она избаловала своего кота, приучив его кормиться со стола? Кэти состроила гримасу и тихо сказала:

— Думаю, он хочет кусочек вашего бифштекса.

— Моего бифштекса? У него нет никаких шансов получить его. — Но после нескольких секунд настойчивых просьб Цезаря, Колт отрезал кусок мяса и ткнул коту, бормоча: — Все, что угодно, лишь бы он убрался. Чертов котяра!

Куки опять разразился хохотом, а Цезарь, аккуратно взяв в зубы мясо, удалился в угол, чтобы пообедать без помех.

Время от времени Колт беспокойно поглядывал в угол. Наконец он нахмурился и сказал:

— Надеюсь, это не самец. А то они шляются по ночам и устраивают кошачьи концерты.

— Нет, нет, не беспокойтесь. Цезарь не самец. Он кастрирован.

Куки замер и уставился на кота. Колт тоже оцепенел. Потом оба мужчины в ужасе посмотрели друг на друга.

— Бедный парень, — посочувствовал Колт. — Ну, — он неловко поерзал в кресле, — поскольку бедному животному больше ничего в жизни не светит, он может остаться. Но он не должен покидать пределов вашей комнаты. Я не переношу, когда под ногами болтаются коты. Понятно?

— Абсолютно. Прекрасно. Нет проблем, большое спасибо, — бормотала Кэти. Она не могла допустить, чтобы со старым Цезарем что-нибудь случилось.

Она наклонилась вперед и опустила руки на стол. Ее пальцы коснулись все еще горячего пирога.

— Ой! — она отдернула руку и прижала ее к груди.

В тот же миг Колт оказался возле нее. Он взял руку Кэти, поднес к губам и быстро поцеловал пальцы.

Кэти была потрясена. Еще никто не целовал ей руки. Особенно такой великолепный мужчина.

И тут Колт замер, смущенно разглядывая ее пальцы, потом ткнул их в холодный чай. Вода со льдом привела ее в чувство.

— Вот так. Это смягчит боль. — Он помолчал и добавил: — Если появится волдырь, у Куки есть какие-то целебные мази.

— Ничего страшного. — Кэти вытащила палец из стакана и положила руку на колено. Нежное тепло губ Колта держалось гораздо дольше, чем ощущение ожога.

Неловкая тишина висела над столом, пока Колт не спросил:

— Вы ездите верхом? У меня немало лошадей, если вы этим интересуетесь.

Значит, Колт пытается перевести разговор в более безопасное русло.

— Я люблю ездить верхом. — Кэти попыталась сосредоточиться на лошадях, хотя единственное, о чем она была сейчас в состоянии думать, — это ощущение губ Колта на своей коже. — Но у меня не очень хорошо получается.

— Жена Уэса Паттерсона, Бекки, — опытная наездница. Она дважды в неделю приходит, чтобы приводить в порядок мою бухгалтерию. Я попрошу ее показать вам окрестности.

— А как насчет девочек из колледжа, хозяин? — из-за угла высунулась голова Куки. — Они скоро приедут, и мисс Кэти могла бы выезжать с ними. Все равно они больше ни на что не годятся.

— Студентки колледжа? — Кэти не смогла скрыть любопытства.

Колт кивнул, воткнул вилку в пирог, вытащил кусок и, дожидаясь, пока стечет крем, объяснил:

— Каждое лето мы принимаем нескольких студентов агротехнического университета. Мы получаем помощь по хозяйству, а они, живя и работая на ранчо, немного подрабатывают. И им хорошо, и нам выгодно.

— Ну да! — Куки ворвался в комнату с намерением убрать со стола опустевшие блюда. — От них неприятностей больше, чем помощи.

— Каждому нужно с чего-то начинать, Куки, Пораженная и тронутая тем, что Колт великодушно дает возможность неискушенным новичкам набираться опыта на своем ранчо, Кэти не удержалась от улыбки, когда Куки, отступая в кухню, огрызнулся напоследок:

— Я и не говорил, что им это не надо. Только пусть не суются в кухню.

Колт хихикнул и подмигнул Кэти:

— Студенты, которые сюда приезжают, предпочли бы убирать навоз из конюшен, чем готовить еду. Я думаю, его кухня в полной безопасности. Но предложение толковое. Когда захотите покататься верхом, скажите мне. Я договорюсь, чтобы с вами кто-нибудь поездил.

Чувствуя теплое покалывание в пальцах, Кэти сказала:

— Сомневаюсь, что у меня будет столько возможности, сколько мне хотелось бы. Эван займет все мое время.

Колт улыбнулся:

— Куки может иногда присмотреть за Эваном, когда тот заснет.

Куки тут же среагировал:

— Я — не приходящая нянька. И с детенышами возиться не умею.

Тучный кок принес чашку кофе и, слегка задев спинку кресла, уселся рядом с Кэти.

— Не позволяйте ему дурачить вас, Кэти, — сказал Колт. — Я несколько раз заставал его в детской.

— Некоторые грубые ковбои иногда куда-то отлучаются, а дитя плачет. — Неодобрительно покачав головой, Куки сложил на животе руки.

— А еще он кормит малыша картофельным пюре, которое специально для него готовит, — заговорщицки прошептал ей Колт. — Если мы будем оставлять Эвана с ним слишком надолго, то у них у обоих будут одинаковые животы. Кэти с улыбкой обвела глазами живот кока: — Только пусть пообещает, что не сделает на животике Эвана татуировку.

Задорные слова вырвались у нее сами собой, и Кэти тут же испугалась: не обидела ли она доброго старого кока?