Книга Новая Галатея, страница 35 – Мелани Рокс

— Но я готова ее убить, когда она обнимает тебя или целует в щеку при прощании.

— Но почему? — изобразил наивное недоумение Том.

Кэтти развела руками.

— Не знаю. Наверно, и я самом деле злюка. Ты мой друг. И я никогда не запрещала тебе ни с кем встречаться. У тебя было полно подружек, и меня это нисколько не задевало, но Джина…

— Джина из них самая лучшая, не правда ли? — подлил масла в огонь Том. Он лукаво подмигнул Кэтти, и она сконфуженно покраснела.

— Так, значит, у вас все серьезно?

— Да, — ответил Том после паузы, которая едва не свела Кэтти с ума.

— Нет, Том, она тебе не пара, — вдруг горячо начала Кэтти.

— Почему же? Она любит меня.

— И я… — начала было Кэтти, но осеклась на полуслове.

— Что ты? — с сумасшедшим сердцебиением спросил Том.

— Я… я тоже люблю тебя.

— Только как друга, — печально вздохнул Том.

Этот вздох дался ему с большим трудом. Потому что он хотел подхватить Кэтти на руки и кружить ее до тех пор, пока они оба не упадут, уставшие и счастливые в своем безумии. Однако Том желал услышать от самой Кэтти те слова, которых ждал долгие годы.

— Нет, Том. Не только, — возразила Кэтти, поймавшаяся на его крючок. — Я и сама не знаю, как это произошло… но вот уже три ночи кряду я вижу тебя во сне. И в этих снах мы занимаемся далеко не дружескими забавами. — Кэтти окончательно сконфузилась и, чтобы скрыть стыдливый румянец, спряталась за занавеску.

Том подошел к ней со спины и нежно поцеловал в шею.

Кэтти замерла. Она боялась пошевелиться, чтобы все не испортить.

— Я люблю только тебя, Кэтти, — прошептал ей на ухо Том.

— А Джина?

— Я только что сказал ей о том, что могу предложить ей только дружбу.

— Она согласилась?

— Попросила время, чтобы подумать. Скорее всего, она ждет твоей реакции. Если ты меня сейчас отвергнешь, у нее снова появится шанс. — Руки Тома оплели ее талию.

Кэтти слышала биение его сердца, чувствовала горячее влажное дыхание на своей шее и нежные прикосновения его рук.

Опьяненная запахом его кожи, ощущая мускулистую упругость его тела, она постепенно отказалась от сопротивления. Его поначалу грубовато-настойчивый поцелуй смягчился и стал настолько чувственным, что по всему ее телу разлилась обжигающая огненная река.

— Кэтти… милая Кэтти… — простонал он, отрываясь от ее губ, и слегка дрожащим пальцем провел по ее пухлой губе. — Я хочу тебя! И ты тоже меня хочешь, я чувствую это…

Его расширенные, бездонные зрачки и мольба, прозвучавшая в голосе, окончательно сломили ее сопротивление. Млея от ответного желания, Кэтти подставила ему губы, едва держась на ногах и забыв обо всем на свете.

Не ослабляя объятий, Том прижал ее к стене. Его руки нервно перебирали влажный шелк блузки и наконец сняли ее. Прикосновение его языка к доведенным до крайней степени чувствительности соскам было как удар электрического тока! Сквозь пелену чувственного дурмана Кэтти понимала, что играет с огнем, что ничего хорошего из этого не выйдет, но воля ее была парализована и вся она была переполнена такими ощущениями и эмоциями, о существовании которых никогда не подозревала. Ей пришлось прикусить губу, чтобы не закричать от удовольствия, которое испытывало ее содрогавшееся с головы до ног тело от прикосновений Тома.

— Я хочу тебя, — прохрипел он нетерпеливо. — Но не здесь. Не в кухне.

И он повел ее в свою комнату. В оцепенении, широко раскрытыми глазами она смотрела, как он задергивает занавески. И когда он обернулся, она уже была готова к отпору, придя в себя за те несколько секунд, что оказалась вне сферы его физического влияния.

Взглянув ей в глаза, Том все понял. Освободившись от его объятий, Кэтти ужаснулась тому, что между ними произошло. Ее трясло. Стоило ему сделать шаг к ней, как она резко отступила назад и едва не упала, наткнувшись на кровать. Она быстро закуталась в шерстяной плед, стискивая стучавшие зубы.

Том с белым лицом и весь дрожа сделал еще один шаг. Это становилось похожим на игру в кошки-мышки.

— Кэтти… — тихо, с едва заметной, разрывавшей ее сердце на части дрожью в голосе сказал он.

— Нет, Том, не могу, не могу, и все… Не могу! — на высокой ноте выкрикнула она.

— Мы ничего не испортим. Наша дружба никуда не денется. Просто к ней присоединится еще и плотская любовь. Мы ведь оба этого хотим. Мы всегда будем вместе.

Слезы невольно навернулись ей на глаза, к горлу подкатил ком. Она отвернулась и закрыла лицо руками.

— Уходи, Том… пожалуйста, уходи!

— Ты уверена, что хочешь прогнать меня? — сердито спросил он, подходя к ней. — Хочешь продолжать разыгрывать безразличие?

— Все равно из этого ничего не получится, это ведь только секс. У нас с тобой много общего. Вдруг мы все разрушим своим нетерпением и неумением контролировать эмоции? — всхлипывая, пробормотала Кэтти.

Том нежно взял ее за плечи, развернул к себе и обнял, прижав ее щеку к своей груди. Кэтти услышала глухие удары его сердца, почувствовала еще не ослабшее напряжение железных мускулов, и ей опять стало не по себе.

— Я больше не хочу контролировать свои эмоции. Да и тебе это ни к чему. Ты только что сказала, что любишь меня. Я тоже схожу с ума от любви к тебе. Так зачем отказываться от тех радостей любви, которые мы можем дать друг другу?

Она отстранилась от него, боясь, что предательское желание вновь овладеет ею.

— О боже, Кэтти! — выдохнул Том, пронзенным страшной догадкой. — Ты не хочешь принадлежать никому, кроме Билла? Ты все еще любишь его?

Глаза Кэтти яростно сверкнули.

— Как ты мог такое подумать?! Наоборот… я бы хотела стать твоей, но боюсь…

— Чего? — Том не видел никаких логических объяснений ее страха.

— Что ты сделаешь мне больно, — едва слышно произнесла Кэтти.

Том видел, что ее тело, скрытое пледом, сотрясает дрожь. Он сжал ее в своих объятиях.

— Милая, я никогда, никогда не причиню тебе боль. Неужели Билл посмел?..

Она кивнула и уткнулась ему в плечо. Как она могла рассказать Тому обо всех тех унижениях, которым Билл подвергал ее в постели? Почему она не сопротивлялась? Сначала Кэтти думала, что так и должно быть. У нее ведь не было иного опыта, кроме романов о любви, которыми зачитывались все девчонки в приюте. Потом Кэтти решила, что обязана терпеть боль ради любви к Биллу.

И только теперь она осознала, какую глубокую рану нанес ей Билл своей грубостью. Она боялась отдаться другому мужчине. Боялась снова стать жертвой, рабыней, вынужденной сносить унижение и потакать прихотям господина. Билл приучил ее не думать о собственном удовольствии. Главной ее задачей было доставить радость ему, хозяину и повелителю. Каждый раз Билл учил ее подчиняться, отдаваться без остатка и не требовать ответного блаженства. Если ей повезет и она получит хоть каплю удовольствия, то за это она должна быть благодарна. Кому? Разумеется, Биллу.