Книга Терн, страница 61 – Ник Перумов

— Тёрн, скажи мне, что происходит, Тёрн? Ты за четыре дня едва ли четыре же слова и проронил.

— Стайни, — вздохнул Тёрн. — Я ничего не скрываю.

— Ничего? Совсем-совсем ничего?

— Ну, кое-что приходится, — сознался дхусс. — Но что касается нашего дела с мэтром Кройоном — тут всё начистоту. Я не знаю, кто или что охотится за нами, почему эта слепая сила лупит наугад, да ещё избрав такое негодное оружие, как Гниль.

— Негодное?

— Разумеется. Если оно даже как следует не нацеливается. Но храм Феникса — это место силы, пусть угасшей, уснувшей, ушедшей — называй как хочешь, — но силы. И «пристреляться» по нему — куда легче, чем слепо колошматить по Гиалмарским равнинам. Знаешь, как только что проснувшийся пытается прибить мелкого жучка-кровососа? Остальные внимательно прислушивались к их разговору. Особенно сидха.

— Понимаю тебя, Тёрн, — вступил Ксарбирус. — Частично даже согласен. Если бы не одно «но». Нет в пределах Райлега такой силы или такой сущности, что смогла бы повелевать Гнилью.

— Я понимаю, мэтр, — смиренно отозвался дхусс, явно не желая затевать очередной спор.

— Ты прав, — вдохновившись, алхимик принялся вещать, словно находясь на вожделенной кафедре Таурмагического университета. — Действительно, взять на мушку старый храм куда проще, чем какую-нибудь рощу или там холм. Но если я честно признаю, что нынешний паттерн проявлений Гнили действительно не согласуется с общепризнанной теорией, то вот наличие сверхсущности, способной управлять этим процессом…

— Доктор, во имя всего святого! — взмолились разом и сидха, и Гончая. Взмолились — и осеклись, обе уставившись друг на друга, словно в растерянности.

— Некому в нас целиться, — непререкаемо заявил алхимик. — Я готов рассмотреть даже такие нетривиальные и оппортунистические теории, как повышенное сродство кого-то из нас к Гнили, притягивающее к нам зародыши протопустул, но «прицельная стрельба»… нет, нет, совершенно невозможно!

— Не будем терять времени зря, мэтр, — сквозь зубы проговорил дхусс. — Вы хотели задействовать заклятья поиска. Не смеем вам мешать. Нэисс, Стайни, мэтр Кройон! Отойдём.

Алхимик обиженно поджал губы и раскрыл заплечный мешок, заботливо сберегавшийся всю дорогу.

Да, мэтр Ксарбирус не зря называл себя «лёгким на подъём». Прочный, но не тяжелый короб с несколькими замками на длинных штифтах, крышка откинута, внутри — выстроившееся в строгом порядке многоцветье пузырьков и склянок. Гнёзда заботливо обиты бархатом на вате, горлышки закреплены специальными зажимами.

— Костёр, — не поворачивая головы, бросил алхимик.

Кройон первым бросился собирать хворост.

Вскоре на скалах, выставивших старые серые зубы из зелёного ковра, уже жарко и весело плясало пламя, кипел небольшой, на три кружки, котелок. И мэтр Ксарбирус, сосредоточенно высунув язык, помешивал варево специальным черпаком, сплошь покрытым не понятными никому символами. Это совершенно не походило на заклятье поиска, использованное Тёрном, когда дхусс искал големов Навсиная в окружавших Семме лесах.

Ксарбирус использовал классические методы: инкантацию в сочетании с рассеянным действием испаряющихся эликсиров, испускающих таким образом запечатанную в них составителем силу. Поднимавшийся над котелком пар всё густел, окрашиваясь во все цвета радуги, но исключительно с примесью серого. Голос Ксарбируса тоже удивил шириной диапазона: от писка придавленного мешарика до баса, коим не побрезговал бы и сам Левиафан Рыкающий (в отличие от Морского Змея, отличавшегося немотой).

Высокоучёный доктор возился долго, пока не прогорел костёр и не подёрнулись серым последние дышавшие угли.

— Ну что, мэтр, ну что?! — ринулся к нему демон.

— Что, что… — Ксарбирус сидел прямо на камнях, уперев руки в колени и уронив на грудь голову. Слова его звучали глухо, едва слышно.

— Мэтр! — возопил Кройон, бухаясь на колени так, что содрогнулась скала.

— Нашёлся, конечно.

— О великий и наделённый неисчислимыми достоинствами мудрец! — демон вскочил, принявшись выплясывать совершенно дикий, неописуемый танец. Хвост так и хлестал туда-сюда, из-под шипов летели снопы искр и крошево раздробленного камня.

— Вот дух переведу, и тронемся. Даже ближе оказалось, чем я думал. Завтра к полудню окажемся на месте.

Леса в предгорьях Эстерского хребта застыли могучей, вечной стражей. Полные тайной жизни, призраков и духов, неподвластных никаким заклинателям, чащобы взметнулись к самому небу копьями остролистов, прикрылись плетёными щитами бесчисленных вьюнков. Внизу царил влажный полумрак, со скал срывались и исчезали в глухой пуще быстрые, чистые и холодные до ломоты в зубах ручьи. Сидха здесь была как дома — вернее, должны была бы быть.

А вместо этого холодной и скользкой змеёй вползала неотвязная тревога. Так, что пришлось даже схватить дхусса за шипастую руку.

— Тёрн… ты ничего не чувствуешь?

— А то нет, — посох был взят наперевес. — Впереди нас — зло, зло невоплощённое. И очень, очень голодное, добавлю я.

— Недостойный ничего не ощущает, но я верю мудрости искушённого Тёрна.

— Да, — вдруг согласился Ксарбирус. — Действительно, заклятье поиска кто-то словно пытается затуманить. Им, конечно, это не удастся, но следует быть настороже.

— Очень ценный совет, — буркнула себе под нос сидха.

— Что-что, моя дорогая?

— О, ничего, мэтр, совсем ничего.

Несмотря на нехорошие предчувствия, до самого вечера их никто не потревожил, обитатели этих мест спешили убраться с дороги.

— Здесь побывали длормы, — Тёрн указал на надрубленное дерево и брошенные возле него небольшие пилы и топоры, впору лишь человеческому ребёнку. — Таэнги близко к владениям клоссов не сунутся.

— Неужто мы так громко топочем? — простодушно удивился демон.

— Ты, мэтр, мог бы и не спрашивать…

— Не надо ехидничать, Нэисс. Мэтр Кройон, длормы, мелкий народ, навроде уже упоминавшихся таэнгов и, так же как они, являющиеся «отходами магических практик», иными словами — созданы искусственно. Как и многие им подобные, нашли приют в Гиалмаре, до которого сильным мира сего дела не было — пока.

— А какое они имеют к нам отношение?

Тёрн кивнул на брошенные инструменты.

— Длормы не отличаются ни чутким слухом, ни острым зрением. Единственное, им дарованное, — чувствительность к магии. Они нас унюхали. Значит, могли обнаружить и другие. Не столь безобидные.

— К счастью, нам идти осталось не так далеко, — заметил Ксарбирус. — Спустимся во-он в ту ложбинку, дождёмся утра — и уже начнём искать как следует.

На ночь сидха тщательно развернула свою стражевую лозу, мэтр Кройон, внося посильный вклад, трижды обошёл вокруг тесного лагеря, что-то бормоча на неведомом наречии и проделывая лапами сложные пассы.