Онлайн книга «Охота на скунса»
— Открываем, — предупредил обитателей камеры охранник. Дверь лязгнула и распахнулась. В камере царил редкий кавардак. Все, что могло быть перевернуто или сброшено вниз, валялось на полу: одежда, раздавленные пачки сигарет, рассыпанные спички, какой-то немыслимый хлам. Зэки представляли из себя зрелище даже живописное: все в разорванной одежде, окровавленные, перепачканные в чем-то. Но был явный перебор: они больше походили на героев немой кинокомедии. Знающему человеку сразу становилось ясно, что это всего лишь инсценировка. — Ну? — обратился главный охранник к Ржавому. — Говори, что произошло? — Так вот, гражданин начальник, — картинно развел руками вор. — Какой-то ненормальный попался, с головой у него, видать, неладно. Еще с вечера хныкать начал, мать родную все поминал, томил нас всех, мол, стыдно ему воровать. Всю ночь проплакал, утром сидел смурной, а тут я смотрю: петлю вьет. Ну мы навалились на него, стали отымать. Да куда там! Откуда только сила взялась! — Во! — крикнул один из зэков. — Меня укусил, собака! — Всех пораскидал! А смотреть не на что! Соплей перешибешь! А молодой-то! — хором заговорили сокамерники. — Молодые-то, они в петлю и лезут, жизни цены не знают! — резюмировал Ржавый. — Так где он? — нетерпеливо спросила врачиха, протискиваясь вперед вместе со своим саквояжем. — Вот он. Зэки расступились, и Савва вздрогнул всем телом: перед ним на нижних нарах, уткнувшись лицом в доски, лежал Петр. — Недавно поступивший Певцов, — вполголоса объяснил начальнику охраны дежурный по этажу. — Наркота. Ломки начались, вот и не выдержал. Я насчет него еще вчера начальство предупреждал. — Все ясно, — спокойно сказал начальник охраны. Савва, рискуя быть замеченным, медленно двинулся вперед. Он отчетливо узнавал ту самую рубашку, которую действительно много раз видел на Петруше. Но только рубашку. Нет, тут что-то не то! Не мог Петр сам затянуть на себе петлю, и зачем бы ему это делать! И вообще, что-то странное было в повороте спины, так люди не лежат, если только… если только им не свернули шею. Савва подошел еще ближе и посмотрел внимательно. Дай вообще… В этот миг тело перевернули, и дежурный по этажу разразился заковыристой матерной тирадой. На нарах был не Петр Певцов. Более того, Петр в чужой грязной рубахе стоял у дальней стены, зажав в зубах «беломорину», и выглядел как молодой, но хорошо начавший зэк. * * * Когда тело унесли и охрана вместе с не понадобившейся врачихой удалилась, Савва расслабился, и Ржавый сразу сказал: — Теперь я тебя, Савва, вижу. А так все думал, вроде бы ты вошел, а вдруг — нет. — Долго я воздействовать не могу, да теперь и не нужно, раз все свои. — Ага, теперь только свои остались, — подтвердил Ржавый. — Савва Тимофеевич! Господи, откуда? — изумленно воскликнул Петр, и все остальные зэки тоже уставились на Савву с удивлением. Такое, чтобы человек пришел добровольно с воли да в тюремную камеру, а охрана при этом на него смотрела как на стенку, увидишь не часто. — Ишь ты! — усмехаясь, сказал Ржавый. — Смотри, какой важный стал, Савва Тимофеевич! Век воли не видать! — Да разве ж я изменился? — улыбнулся Савва. — Только до-честному? — Если по-честному, то не очень, — ответил Ржавый. — Ну сказывай, чего пожаловал? Из-за этого, что ли, деятеля? — Он кивнул в сторону Петра. — Ради него. — Я так и думал. Ты присядь, времени у нас с тобой много — до самого ужина, давай потолкуем. Сколько уж с тобой не виделись! А ты, парень, — обратился Ржавый к Петру, — пока в сторонке посиди. Петр послушно отошел и сел в самый угол. — Ну как дела твои, Саввушка? Своих-то нашел? — Нет, — покачал головой тот. — Нет, не нашел. — И так ничего и не вспомнил? — Да вспоминаю иногда, как вспышка, в мозгу возникает вдруг мимолетная картина. Особенно если случайно набреду на то место, где уже бывал. Так ведь его ж еще найти надо. Но одно, кажется, я точно установил: я питерский. Я ведь, Василь Палыч, много где побывал, до Владивостока доехал, а уж европейскую часть исколесил вдоль и поперек. Сначала в Москве мне стали попадаться такие места, где вдруг что-то вспоминалось. Мавзолей увидел и вспомнил, как летом с матерью и отцом стояли туда в очереди и я… лужу напустил. Отец и мать словно в тумане, а про лужу — все в подробности. — Пацанятами-то мы все себя помним, — отозвался Ржавый. — А уж когда попал в Питер — здесь все знакомое. Я даже нашел дом и, кажется, квартиру, где жил когда-то, но уже взрослым. Но ни разу мне не попалось ничего, что я помнил бы ребенком. — Значит, ты приехал в Питер учиться, все понятно, — заметил Ржавый. — Да, я тоже об этом думал, — кивнул Савва. — Надо бы действительно обойти институты, техникумы. — Какие там техникумы? Ты сразу в университет иди, — присоветовал вор в законе. — У тебя же не голова, а Дом Советов. Тебя про что ни спросишь, все ты знаешь, а не знаешь, так сообразишь. Какие там техникумы, это ж курам на смех! — Ну, может быть, вы и правы, Василь Палыч. Пойду в университет, вот только выясню, что тут с Петром. — А чего выяснять? — пожал плечами Ржавый. — Тут все ясно как Божий день. Он вынул из кармана пачку «Примы» и закурил. — Тебе не предлагаю, знаю, что не куришь. Так вот, перебежал кому-то дорожку твой Певец. Он, кстати, тебе кем приходится? — Родственником, — ответил Савва. — Я тут родней начал обзаводиться. — Женился, что ли? — не поверил своим ушам Ржавый. — Не, жениться мне нельзя. Мне иногда снится молодая женщина, как зовут, вспомнить не могу, но знаю, что вроде бы жена. Я просто обзавожусь родными людьми. Такими вот вроде вас. Вы же мне тоже родной. Ржавый закашлялся, чтобы скрыть смущение, а потом строго спросил: — Ну понял, родня. Значит, он один из них? — Получается, что так. — Ох, Господи, хорошо, что я грех на душу не взял, — кивнул Ржавый и затянулся. — Расклад-то, значит, вот какой получается. Приводят к нам сюда этого молодца, он рассказывает, как его подставили и с поличным взяли. У нас тут вся камера животы надрывала. Ладно. А потом приходит с воли малява, мол, неплохо было бы, чтобы этот Петенька Певцов ручки на себя наложил. Совесть бы его вроде замучила или что другое. Ну, в крайнем случае, набросился бы на кого-то в камере, а тот его в порядке самообороны и того… Подписано было грамотно, но меня что-то сомнение взяло. Дай, думаю, денек подожду, посмотрю, что будет. — Ваша интуиция вас, как всегда, не подвела, Василь Палыч, — улыбнулся Савва. |