Книга Холодная ночь, страница 58 – Клаудия Грэй

Нет. Это все неправильно, и я не собираюсь так мать. Не знаю, что сейчас происходит, но все это ошибка, просто чудовищная ошибка, мы все исправить, когда придумаем как.

Я же докричалась до него только что, так? Когда я позвала Лукаса, он меня услышал, хотя и не понял этого. Просто нужно позвать снова. «Лукас, я здесь! Прямо здесь! Тебе только нужно посмотреть на меня».

Он не шелохнулся.

Может быть, нужно подобраться поближе? Но как это сделать? Я не могла понять, как (или почему) все еще двигаюсь, если мы с телом разделились.

Потом я посмотрела на Лукаса и увидела на его лице такую муку... Он выглядел таким отчаянно одиноким и потерянным. Мне очень хотелось обнять его, хоть как-то утешить...

И это желание, словно буксиром, сдернуло меня с потолка прямо к нему. Я вдруг ощутила, как меня, будто одеялом, окутывает тепло его тела, и почувствовала, что я прорвалась.

— Лукас!

Он дернулся, глаза его расширились, он отскочил от кровати и попятился в угол.

Почему он испугался? «Лукас, я здесь!»

Но я уже поняла, что он меня не слышит и, кажется, не видит. Лукас пару раз моргнул и сполз вниз по стене. Очевидно, решил, что ему почудилось.

И тут я тоже перестала его видеть. Голубовато-серый туман снова сомкнулся, и я опять почувствовала, что свободно парю в воздухе. Вверх или вниз? Двигаюсь ли я вообще? Невозможно определить.

«Нужно отыскать свое тело, — сказала я себе. — Если я найду его, то просто заберусь в него». Я воображала, что это как со спальным мешком — нужно залезть внутрь и застегнуть молнию. Вроде бы довольно просто. Но почему я не могу найти свое тело?

«Оно больше не твое».

Вздрогнув, я попыталась оглядеться, понять, кто это сказал, но не увидела ничего, кроме тумана. И голос этот я не слышала, хотя и восприняла сказанное.

«Нужно вернуться в винный погреб, — решила я. — Я хочу быть с Лукасом и окажусь рядом с ним — немедленно».

И я снова оказалась рядом с ним, но не в винном погребе. Он стоял на подъездной дорожке у дома Вудсонов. Я находилась у него за спиной, будто подглядывала из-за плеча. Кажется, вот-вот наступит рассвет: небо уже стало серым. На дорожку только что вырулила машина. Из нее вышел кто-то высокий.

Балтазар с напряженным лицом шел навстречу Лукасу. Его синяки еще не прошли, и шагал он медленнее, чем обычно, но похоже, он был уже почти здоров.

— Как она? — спросил он. Внимательно вгляделся в лицо Лукаса и резко остановился. — О нет!

— Она...— Лукас не мог произнести ни слова. Я видела, как дергается его челюсть, словно он разучился говорить. — Ее больше нет.

— Нет! — Балтазар затряс головой. На его лице отразилась паника. — Ты ошибся!

— Бьянка умерла, — сказал Лукас.

Теперь все стало реальным. Я хотела закричать, но не могла. Хотела убежать, но и это было невозможно. Я не могла прятаться от случившегося.

— Я хочу на нее посмотреть, — произнес Балтазар.

Вместо ответа Лукас отошел в сторону. Промчавшись мимо него, Балтазар пробежал сквозь меня — о, какое странное, но при этом ошеломительное ощущение, потому что на секунду вся сила, отчаяние и любовь Балтазара эхом отозвались во мне. Это не отличалось от ощущений живого человека, но было реальным — куда более реальным, чем я сама.

Балтазар вбежал в винный погреб и как будто увлек меня за собой. Может быть, потому, что до этого он прошел сквозь меня, не знаю. Знаю только, что пролетела по длинному коридору из винных бутылок — вслед за Балтазаром, мимо него — и оказалась в комнате. Я смотрела на него, в то время как он смотрел на мое тело.

Оно лежало на том же месте, где я видела его в последний раз, когда Лукас закрывал мне глаза. Балтазар долго стоял и смотрел, словно не мог поверить в случившееся. Потом прислонился к стене и... упал. Соскользнул на пол и вцепился в собственные волосы.

Я покружилась над своим телом — оно казалось мне вполне нормальным. Может, немного нездоровым, но, в сущности, оно не сильно отличалось от спящего. Единственная разница была в том, что я больше не дышала. Но ведь это можно исправить, правда? Нужно только запрыгнуть в него.

Ну, звучит-то это просто, но на деле все оказалось не так. Я смотрела на себя, пытаясь ощутить то же магнетическое притяжение, как с Лукасом и Балтазаром. Если получится уловить эту энергию, рассудила я, меня просто втянет обратно в тело и я оживу.

Но никакого притяжения не возникало.

Прошло немного времени — думаю, несколько минут, но точно не знаю, — и Балтазар поднялся на ноги. Позади я слышала шаги Лукаса. Оба они встали у изножья кровати, глядя на меня.

— Что случилось? — хрипло спросил Балтазар.

— Я написал тебе в письме. — Голос Лукаса звучал так устало, что я призадумалась: сколько же он не спал? — Она все слабела и слабела. Мы понимали, что врач тут не поможет, поэтому я был вынужден просто смотреть...

Лукас с трудом сглотнул. Балтазар нерешительно взглянул на него, и мне показалось, что сейчас он потреплет Лукаса по плечу, но он не шевельнулся.

— Я попытался уговорить ее завершить переход, — продолжал Лукас— Предложил воспользоваться мной, чтобы превратиться в вампира. Но она не захотела, если я не превращусь вместе с ней. Я сказал — нет. — Он ударил кулаком по стене.— Проклятие, почему я просто не согласился?

Балтазар покачал головой:

— Бьянка решила все правильно. Не только для тебя, но и для себя тоже. Есть вещи более страшные, чем смерть.

— Прости, но сейчас я с тобой не соглашусь.

— Понимаю.

Они стояли рядом и смотрели на меня, как двое часовых. Мне все еще хотелось прокричать им, что все это ошибка, что мы еще можем все исправить, но это уже и мне самой начинало казаться неправдой.

Я умерла. Покинула тело, как пишут в книжках, и в любую секунду увижу яркий свет, на который мне придется идти.

Мне хотелось заплакать, но для слез нужно тело. Даже этого утешения я лишена и не могу дать выход печали и страху, скопившимся внутри.

Наконец Лукас сказал:

— Я не могу вызвать полицию или скорую помощь. Слишком много такого, чего я не смогу объяснить.

— Не можешь, — согласился Балтазар. — Придется похоронить ее здесь, причем еще до рассвета, чтобы никто не увидел. Я помогу.

Лукас глубоко, прерывисто вздохнул:

— Спасибо.

Они впервые смотрели друг на друга без вражды, ревность исчезла.

Балтазар обошел кровать и убрал с моего лица волосы. Наклонился, поцеловал меня в лоб и задрожал, я поняла, что он с трудом сдерживает слезы. Но мгновение спустя он снова стал собранным и серьезным. Балтазар откинул лоскутное одеяло, плотно завернул меня в простыню и поднял на руки.