Книга Все началось с вечеринки, страница 5 – Сьюзен Нэпьер

Его губы недоверчиво скривились.

– Говорите, что не имели дела с травкой в этой вашей школе для скучающих маленьких богачек, постоянно ищущих кайфа и с легкой душой сорящих деньгами, которые никто не контролирует...

– Такое встречается в любой школе, – ответила Аня, поразившись точности характеристики. – К тому же я не утверждала, что не сталкивалась с наркотиками, просто не пробовала их.

– Наверное, не слишком престижный наркотик для золотой молодежи. Она предпочитает более модные сейчас.

Ну, это уж слишком! Аню прорвало.

– Вы ищете повод для ссоры, не так ли? – выпалила она. – Думаю, ваши родители не могли послать вас в частную школу, вот вы и презираете каждого, кто там учился. И далеко не нес ученики частных школ – снобы. Многих туда поместили родители, свято верящие в необходимость определенной дисциплины и моральных и религиозных ценностей, которым не учат в государственных учебных заведениях.

Она машинально жестикулировала в такт словам, на что Скотт Тайлер не преминул отреагировать.

– Осторожно, мисс Адамс, у вас белье выглядывает, – насмешливо произнес он, глядя на ворот рубашки, из-под которого выглядывала бретелька ее изумрудного бюстгальтера.

Она нетерпеливым жестом подтянула ее, не давая сбить себя. – У меня солидные профессиональные знания, и вы лишь из снобизма не хотели, чтобы я получила место преподавателя. Вы сделали все, чтобы выставить меня в дурном свете во время собеседования, и вам претит, что мне все же дали работу!

Румянец, проступивший на ее лице, подействовал на него как красная тряпка на быка.

– Возражал, потому что не считал вас готовой к решению проблем, которые возникают в школе с совместным обучением, где учатся дети из более низких социальных слоев, – произнес он. – Я и теперь так считаю!

Аня рассвирепела.

– В коллективе много женщин-преподавателей... – задиристо начала она.

– С большим опытом работы в школах с совместным обучением, – возразил Скотт. – А вы после окончания педагогического колледжа пребывали в узких стенах приятной во всех отношениях маленькой гимназии для юных леди.

Она ответила ему насмешкой:

– Осторожно, мистер Тайлер, в вас говорит комплекс неполноценности!

Он изобразил подобие улыбки.

– Так бабочка умеет кусаться? Но нападками дело не поправишь!

Он считает ее бабочкой? Она воображала себя маленьким, но решительным терьером.

– Но пока я прекрасно справляюсь!

– Правильно, это пока, – возразил Скотт.

– Вы мне угрожаете?

– К чему? Если сегодняшний вечер – пример того, как вы «справляетесь» с учениками, думаю, угроза исходит только от вас.

Она поджала губы, из последних сил пытаясь сдержаться.

– Послушайте, я помогаю в летнем лагере, а пара учениц отправилась без разрешения на вечеринку, поэтому я и поехала за ними. Я разыскала их, а потом Шона стошнило на мою одежду. Я застирывала ее в ванной, когда услышала, что он свалил что-то, вот и выскочила посмотреть...

Аня взглянула на виновника происшествия. Она готова была к тому, что он примется выкручиваться, но он, видимо, уже не мог связно говорить.

– Это так, Шон? – грозно спросил Скотт Тайлер, не сводя, однако, скептических глаз с Ани.

– Откуда мне знать, с чего это она заявилась? – путаясь в словах, промямлил Шон. – Была вечеринка... девочки сновали туда-сюда всю ночь. Она пришла в мою комнату и никак не отставала от меня. У тебя бывало такое с истеричками, дядя Скотт?

От возмущения Аня потеряла дар речи.

– На что бы он там ни намекал – этого не было, – резко отрубила она. – Вам прекрасно известно, что он говорит лишь то, что вам хотелось бы услышать.

Он выгнул густую черную бровь.

– Правда?

– Вы знаете, что это так. Посмотрите в окно, если не верите мне. Девочки, за которыми я приехала, сидят в моей машине...

Скотт бросил мимолетный взгляд на подъездную площадку.

– Нет дыма без огня, – пробормотал он.

– Теперь вы уже в роли пожарного? – накинулась она на него, испепеляя его взглядом. – Я думала, что вы опытный адвокат. Вам трудно заставить Шона сказать правду?

– Какую правду? Его или вашу? Когда только два свидетеля, то правда часто субъективна.

Аня чуть было не сказала ему, что есть и другие свидетели, но ей не хотелось вмешивать Шерил без крайней на то необходимости.

– Так вы действительно ему верите?

– Вы должны признать, что у меня есть повод сомневаться. Только не говорите, что не отдаете себе отчет в том, что в женщине в мужском наряде, безусловно, есть нечто эротическое, – сказал он, скользя по ее телу оценивающим взглядом, от которого ее бросило в жар. И не только от ярости. – А беленькие носочки создают эффект обманчивой непорочности и потому выглядят необычайно возбуждающе.

– О, ради всего святого, не говорите глупостей! Теперь вы меня вдобавок обвините, что я пытаюсь и вас соблазнить!

На миг воцарилась тишина. Аня взглянула на своего обидчика и увидела то, что усердно старалась не замечать: гладкую кожу на лице, длинные густые ресницы, обрамлявшие ярко-голубые глаза, и поразительный контраст тонких и в то же время чувственных губ и грубо высеченного мужского подбородка.

Темные тени под глазами – следы «чертовски тяжелого дня», – как ни странно, добавляли ему привлекательности.

– Буду только рад, но должен заметить, что я куда разборчивей, чем неискушенный подросток... – многозначительно произнес Скотт.

В его голосе прозвучало столько злобы, что у Ани перехватило дыхание.

– Вы невыносимы! Сразу видно, что вы с Шоном родственники!

Аня резко повернулась на каблуках и устремилась в ванную, так хлопнув дверью, что задрожало зеркало над раковиной и упала с полочки косметика.

Она в гневе сорвала с себя ненавистную рубашку и натянула свою мокрую одежду. Рывком застегнув молнию на ботинке, она защемила носок и, ругаясь сквозь зубы, пыталась высвободить его.

В представлении Ани носки были предметом сугубо утилитарным, а отнюдь не сексуальным, однако отныне невинному неведению положен конец. Ей уже не удастся надеть пару белых носков, не вспомнив о замечании Скотта Тайлера.

Боже милостивый, он считает их возбуждающими! Пару простых, дешевеньких белых носков! Ему явно нужно к врачу, думала она, разглядывая себя в зеркале и тщетно пытаясь найти прежнюю, всегда собранную, находчивую и практичную, мисс Адамс.

Из зеркала на нее смотрела раскрасневшаяся взволнованная девушка со сверкающими, потемневшими от гнева глазами и выбившимися из-под заколок и спадающими волнами к гладкому овальному подбородку волосами.