Книга Черная кровь, страница 73 – Ник Перумов

Таши особо не возражал, ему равно не улыбалось давать крюка и чавкать по болоту. Он пожал плечами и сказал:

– Обождем до завтра. Может с утра солнце проглянет.

На том и порешили. Пожевали вяленой кеты, запили горячей водой с клюквой и улеглись спать.

Первую стражу, как обычно, взял на себя Ромар. С вечера ему обычно не спалось, да и злыдни всякие в начале ночи чаще себя проявляют. А вот Таши умел засыпать сразу, не ворочаясь без сна и минуты. Зато и вскочить мог в любое мгновение так, словно и не спал. И на этот раз выспаться ему не удалось. Не прошло и часа, как Ромар осторожно толкнул его. Таши тотчас вскочил, ухватив удобно положенный топор.

– Что?!.

– Гляди, – тихо прошептал Ромар, кивая в сторону низины.

Таши замер, уставившись в смутную даль болота.

Не было там ни малейшего движения, и шума даже самого слабого, но Таши мгновенно ощутил, что и впрямь недаром поднял его старик. Что-то творилось на темной равнине.

Уника тоже проснулась и стояла рядом с ними, напряженно вглядываясь в темноту.

– Идет… – прошептала она.

Таши сжимал лук, наложив на тетиву лучшую из заговоренных стрел. Вот только, куда здесь стрелять? Простор как в степи, и снег кругом, готовый выдать любую черную тень, а видно еще хуже чем в лесу. Одни колючки звезд над головой отблескивают в снежной пелене.

Таши прищурился. Перед глазами поплыли цветные круги: голубые, зеленые… Таши тряхнул головой и в следующий миг понял, что свет и на самом деле брезжится там. Не могильные огоньки, не предгрозовое опасное свечение, а не пойми что, светлые пятна за гранью зрения. Оно не шевелилось, не двигалось, но древний ужас сковал мысли, заставлял съежиться, стараясь спрятаться от этого таинственного ничто.

Таши заскрипел зубами, приводя себя в чувство, и негромко спросил Ромара:

– Куда его бить-то, ежели что?

– Разглядел?.. – довольно спросил старик. – А никуда не надо бить. Мы и так укроемся. А бить это бесполезно. У этого ни тела нет, ни головы, ни вообще ничего. Так что победы нам тут не найти. Давай прятаться.

Таши метнулся было гасить костер, но Ромар, ничуть не скрываясь, крикнул:

– Стой! Оно все равно не увидит. У него ни глаз, ни ушей. Кремни доставай, боло… что там еще у тебя есть? Камни отвязывай и клади наземь.

Сюда… вот сюда еще… Сюда бы тоже надо… жаль маловато камней, ну да ладно, и так не переползет. Это только камнями и остановишь, боится оно камней. Ты знаешь хоть что это?

– Слипь… – тихо ответила Уника, держась за живот. – Слипь поганая.

– Правильно, догадалась, – строго проговорил Ромар. – Но ты ее не бойся. Подумаешь, Слипь… Ты главное, помни, что с тобой все в порядке.

Мужикам нельзя на нерожденных гадать, а Йога мне шепнула перед прощанием, чтобы я ваше дите берег. Не простой человек будет, ему много в жизни обещано.

– Сын? – повернувшись к Ромару радостно вскрикнул Таши.

– А вот этого не знаю. Не сказала старая.

Тем временем голубоватое свечение залило всю моховую равнину, коснулось крутого острова и медленно поползло вверх. Уника затравлено озиралась, не находя себе места. Таши обнял ее за плечи.

– Ничего, – сказал он, – у меня еще стрелы с кремневыми наконечниками есть. Я их вторым рядом вокруг костра разложу.

– Правильно, – согласился Ромар.

Прошел час бессонной ночи. Бестелесный свет поднялся на высотку, окружил костер призрачным валком, словно светящийся студень громоздился вокруг. В промежутках между камнями Слипь пыталась проползти вперед, но выгнувшись, замерла, не достигнув второго защитного круга.

– Может, все-таки стрельнуть в нее? – спросил Таши. – У меня еще две стрелы с каменными наконечниками.

– Не жалко стрелы – валяй! – согласился Ромар. – А лучше спать ложись. На нас теперь никто не нападет, Слипь к костру ни единой души не пропустит.

Ромар улегся, повернувшись спиной к костру, и через минуту уже безмятежно храпел. А Таши так и просидел всю ночь, успокаивая дрожащую Унику.

К утру Слипь бесследно исчезла, убралась в илистые глубины болота.

Таши обошел круг, подобрал свои камни. Почему-то он думал, что они окажутся перемазаны смерзшейся слизью, но ничего такого не случилось, камни были чисты.

Ромар оглядел беспросветно хмурое небо и сказал твердо:

– Вот что, если раньше сомневались как идти, то теперь так скажу: идем по ребру. Нет у меня охоты по этой болотине шлепать. Даже днем…

Возражать никто не захотел. Болотами все были сыты выше горла.

* * *

Так удачно подвернувшаяся горная гряда на деле оказалась обманной. В течение двух недель, медленно и неприметно она уводила путников на запад, и наконец однажды под вечер Ромар потянул ноздрями воздух, покачал головой, но прежде чем успел поделиться своими сомнениями, Таши произнес:

– Солью пахнет. Как на заречных озерах.

– Морем пахнет, – поправил Ромар. – Слишком далеко на закат отклонились. Но теперь хотя бы ясно, куда идти.

– Старуха говорила, что от РытОй горы до моря добрая неделя хода, – напомнил Таши. – И Стом тоже повторял.

– И что?

– Запасы на исходе. Брали в обрез, а ползем хуже улиток.

– Что ты предлагаешь?

– Остановиться на пару дней, балаган поставить, обогреться хотя бы. Я лося сослежу, запас сделаем и тогда уж дальше пойдем.

– Снегопады начнутся – завязнем в лесу. Поторапливаться надо, покуда снег неглубок. Тут сугробы рыхло ложатся – не пройдешь.

– Без мяса тоже пропадем. Не Уника же нас кормить станет.

Последнюю фразу Таши сказал не без ехидства. Уника и впрямь в походе не отпускала подаренного лука, в то время, как у Таши обе руки были заняты. Стрелы летели в поднятых зайцев, вспугнутых тетеревов, глухарей, чуть не дятлов, но подбить за две недели удалось лишь одну куропатку.

Живые птицы и звери не так удобно ложились под стрелу, как нарисованные.

– В озерах рыба должна быть, – вставила Уника, – а, может, и в море, только я не знаю, как ее там брать.

– Так и я прежде в лесу не охотился.

Ромар понимал, что наполовину Ташины предложения вызваны неосознанной ревностью: подарили, мол, бабе лук и теперь она тешится, охотником себя воображает… Но, все-таки, лишь наполовину. Действительно, идут они долго, пора на отдых стать, пусть и ненадолго, на пару дней – не больше.

– Давайте, сначала до моря дойдем, а там и определимся, – предложил Ромар, закрывая спор. – До моря уже близко. Невелик крюк.

К берегу вышли к вечеру. С верхушки очередной сопки открылась бескрайняя серая гладь, исчирканная пенными полосками барашков. Путники остановились, глядя на водный простор, потом Ромар произнес: