Книга Техасская история, страница 13 – Пегги Морленд

— Это Мэдди. Я не расставалась с ней лет с трех до семи.

— Что случилось с ее глазом?

— Одна из собак Бада выдрала его.

— Волосы тоже?

Она покачала головой и попыталась пригладить клочковатую паклю.

— Нет, это моя работа. Я подумала, что ей больше пойдет короткая стрижка.

Уэйд присел на край кровати.

— Напомни мне не приближаться к тебе, когда у тебя в руках будут ножницы.

Улыбнувшись, она положила куклу на трюмо.

— Трус.

В зеркале трюмо он увидел, как улыбка Стефани сникла, и по появившимся на лбу морщинкам понял, что ее что-то беспокоит.

— Насчет прошлой ночи… — смущенно начала она.

Он поймал ее за руку и, потянув, усадил рядом с собой.

— Что насчет прошлой ночи?

Она взглянула на него, затем отвела глаза; ее щеки вспыхнули.

— Ты наверняка думаешь, что я подаю…

Когда ее голос стих, он спрятал улыбку.

— Противоречивые сигналы?

Стефани опустила голову и кивнула.

— То я прогоняю тебя, а то…

— Растекаешься восторженной лужей у моих ног?

Она нахмурилась.

— Ну, я бы так не сказала.

Усмехнувшись, он обнял ее за плечи.

— Не сердись. Я просто пытался рассмешить тебя, чтобы ты немного расслабилась.

Стефани вскочила на ноги и нервно заходила по комнате.

— В этом-то и проблема. Рядом с тобой слишком легко расслабиться. Так легко, что я забываю об осторожности.

— А это плохо?

Она развернулась лицом к нему.

— Да, это очень плохо! Ты причинил мне боль, и я не могу этого забыть.

— Но ты простила меня.

Это было утверждение, не вопрос, и Стефани уставилась на Уэйда, осознав, что это правда. Девушка не знала точно, когда и почему, но она действительно простила его.

Но что проку в прощении, если она не может забыть?

— Дай себе время, — предложил Уэйд, словно читая ее мысли. — И мне тоже. Я намерен вновь завоевать твое доверие, — сказал он тоном, который не оставлял сомнений, что ему это удастся. Удерживая взгляд Стефани, он поймал ее руку, поднес к своим губам и прижался поцелуем к костяшкам пальцев. — Доказывать что-то в данной ситуации нужно мне, не тебе.

Стефани заморгала, прогоняя слезы, вызванные глубиной его решимости, нежностью, с которой он пообещал вновь завоевать ее доверие. И все же она не могла не усомниться в том, что правильно поступает, позволяя ему делать это.

И снова, словно прочтя ее мысли, Уэйд сказал:

— Я не идеален, Стеф. Я наделал много ошибок. Но любовь к тебе никогда не была одной из них.

Ее лицо сморщилось, она опустилась на колено и прислонилась лбом к его лбу.

— Ох, Уэйд! Ну почему все должно быть так сложно?

Он повернул ее лицо к себе.

— Не должно. По крайней мере то, что касается нас с тобой. Нам было хорошо вместе. И опять будет.

Стефани заглянула в его глаза и по теплу, которое обнаружила в них, поняла, что он предлагает ей новое начало, от которого трудно отказаться. У него это звучит очень легко, очень просто. Но так ли это на самом деле?

— Уэйд…

Он ласково приложил палец к ее губам, заставляя замолчать.

— Не нужно ничего говорить. Я не тороплю тебя и не толкаю ни на что, к чему ты еще не готова.

Стефани закрыла глаза, сглотнула. Когда открыла их и встретилась с его взглядом, увидела там такое участие и понимание, что те сомнения, которые еще оставались у нее, исчезли без следа.

Она поднесла руку к его щеке, и пальцы ее задрожали.

— Я более чем готова.

Уэйд уставился на нее, словно не веря своим ушам.

— Ты уверена?

— Да, — пробормотала она и коснулась губами его рта.

Застонав, Уэйд обнял ее и прижал к своей груди. С нетерпеливой настойчивостью, от которой у Стефани закружилась голова, он снял с нее блузку и лифчик и усадил к себе на колени лицом к лицу.

— Бог мой, — пробормотал Уэйд, когда его взгляд остановился на груди Стефани. Он наполнил ладони ее мягкостью. — Такая красивая. — Скользнув руками вниз, Уэйд приподнял груди и поцеловал вершинки. Потом поднял голову и погладил большими пальцами соски. — Точно такая, как я помню. Идеальная во всех отношениях.

Зная, что это неправда, Стефани покачала головой.

— Ты лгун и льстец, но возраст сделал свое дело.

— Идеальная, — повторил он и дразняще улыбнулся. — Думаю, мне лучше знать.

Стефани ахнула, когда Уэйд прильнул губами к ее груди и, поймав сосок между зубами, легонько потянул.

— Ах, Уэйд! — простонала она.

Отчаянно желая прикоснуться к нему, Стефани непослушными пальцами стала расстегивать рубашку, затем нетерпеливо распахнула полы и прижалась губами к его груди. Она вдохнула и задержала дыхание, впитывая такой знакомый мужской запах.

Опьяненная этим ароматом, Стефани начала медленное исследование крепких мускусов груди, постепенно спускаясь ниже, к поясу джинсов. Найдя застежку, расстегнула пуговицу и потянула «молнию» вниз.

Со стоном Уэйд повалился на спину и потянул ее за собой. Торопливо сбросив с себя одежду, с силой прижал Стефани к себе и снова взял губы в плен. Он целовал ее с горячей настойчивостью, которая питала ее собственное желание, и в то же время с нежностью, от которой сердце переворачивалось в груди.

Полуденное солнце светило в окна, позволяя Стефани видеть лицо Уэйда и мускулистые линии его тела. С каждым поцелуем, с каждым движением годы отступали, а на их место возвращались знакомые ощущения, которые она когда-то испытывала с этим мужчиной.

Стремясь вновь почувствовать Уэйда в себе и испытать восторг единения, Стефани освободилась от остатков одежды и с глубоким вздохом опустилась на него, вбирая в себя.

Счастье, нахлынувшее на нее, перехватило дыхание и взорвалось бриллиантовыми осколками радужно-золотого за закрытыми веками. Его имя стало горячечной мольбой об освобождении, которую она шептала, раскачивая бедрами. Давление нарастало внутри, питаемое приливной волной жгучего желания, накапливающегося в самой сердцевине ее женственности.

Уэйд что-то хрипло пробормотал, затем стиснул зубы и крепко зажмурился. Издав низкий стон, он взорвался внутри нее, и его пульсирующий жар заставил ее воспарить.

Натужно и прерывисто дыша, сжимая руки у него на плечах, она на мгновение задержалась на острой вершине боли и наслаждения, больше всего на свете желая сохранить эти ощущения, которые переполняли ее. Но не в силах и дольше удерживать их, с головой нырнула в наслаждение.