Книга Музыка любви, страница 19 – Хэдер Макалистер

– Я проспала, – призналась Лекси. – А ты что здесь делаешь?

Она открыла дверь кабинета и вошла. Спенсер за ней.

– Я принес дары.

Девушка бросила портфель на стол и обернулась.

– Кажется, ты говорила о рогаликах и кофе...

– Кофе! – воскликнула Лекси. – Ты принес мне кофе? Ты просто ангел!

– Так я прощен?

– Да. – Она сняла крышку с пластикового стаканчика. – О, да, да, да, да! Я снова жива! – Девушка блаженно зажмурилась.

– Мне, наверное, не стоило бы говорить это тебе, но ты заставила меня помучиться.

Девушка отломила кусочек рогалика, стараясь не замечать темные круги под глазами у Спенсера.

Спенсер протянул ей горшок.

– Вот. Это не роза, а полевой цветок. Я сам выбрал. Специально для тебя.

– Это же пуансеттия. И, судя по золотой ленточке на кашпо, выросла она в помещении.

– Полевой цветок в помещении? Безобразие.

– Да уж. Особенно если учесть, что помещение – холл колледжа, а пуансеттия – комнатное растение, – рассмеялась Лекси. – Придется вернуть цветок на место.

– Я хочу, чтобы он остался у тебя. А в холл я принесу другой.

Она закрыла стаканчик крышкой и собрала со стола ноты и записи к уроку.

– Боюсь, ему будет лучше в холле. У меня не живут цветы. Поэтому я и предпочитаю полевые: они менее прихотливы.

Молодой человек улыбнулся.

– Тебе пора на занятие. Но прежде, чем ты уйдешь, я хочу извиниться за то, что покинул тебя вчера.

– Я все понимаю, – заверила его Лекси. – Франческа вам помогла?

Усталость со Спенсера, как рукой сняло: глаза заблестели и слова полились сплошным потоком.

– Это же абсолютно новый подход к тактильному интерфейсу, – говорил он. – И как мы раньше не догадались! Теперь придется попотеть, чтобы внести полученную информацию в годовой отчет и в заявку на грант. У нас чрезвычайно много новых данных. Твоя подруга, наверное, очень устала, но, ни разу не пожаловалась и не выразила недовольства. Знаешь, я изменил свое мнение о ней после вчерашнего.

– Не сомневаюсь, – сказала Лекси, вспомнив о злополучной фотографии.

Видимо, Спенсер подумал о том же.

– Кстати, она очаровала всех парней. Они увеличили ее фотографию до размеров плаката.

– Она будет счастлива, – холодно заметила девушка.

– Мы ей очень благодарны за помощь.

– Вот ей бы и подарил пуансеттию. Спенсер неодобрительно посмотрел на нее.

– Эй!

– Что? – Лекси изобразила удивление.

– Извини.

– Ну, что ты. Рип подвез меня до дома, – спокойно ответила она и, не удержавшись, добавила: – Он отличный парень, только почему-то пытается это скрыть. Мы очень мило пообщались.

В глазах Спенсера вспыхнули лукавые искорки.

– А со мной тебе было бы лучше. Я бы поцеловал тебя на прощанье. – Он улыбнулся. – Дело в том, что нам придется переписать отчеты. Поэтому я буду занят все эти две недели.

Так, сосредоточен на достижении цели... Н-да! После таких слов поцелуя ждать не приходится.

– Не могу обещать, что мы увидимся до Рождества. Придется работать двадцать четыре часа в сутки...

– Все в порядке, – успокоила его Лекси. Пусть не думает, что я жду продолжения, хотя, конечно, я... Но ведь Рип меня предупреждал. – Ты и так уже сделал гораздо больше, чем от тебя требовалось. – Она открыла сумочку и передала ему слегка помятый конверт. – Я переписала письмо вчера, когда пришла домой. Кое-что добавила. Тебе понравится.

– А я и забыл про него, – пробормотал молодой человек. – Спасибо. Что ж, пожалуй, отправлюсь-ка я спать.

Девушка засмеялась, сама себе удивляясь.

– Тогда спокойной ночи. Увидимся на Рождество.

– Пока, – ответил Спенсер, не двигаясь с места. Он посмотрел на Лекси сначала неуверенно, затем...

Она заморгала, стараясь убедиться, что это не галлюцинация. Нет, он действительно хотел поцеловать ее.

Спенсер наклонился и обнял ее.

– Я не успел побриться.

– А я опоздала на занятие.

Медленно, осторожно, чтобы не уколоть своей щетиной, он прикоснулся к ее губам. Его губы были такими мягкими, теплыми, нежными... дразнящими. И сладкими.

Трепетный поцелуй заставил Лекси забыть и о холодном кабинете, и о занятиях, и о приближающемся Рождестве, и о плакате с фотографией обнаженной подруги.

Он коснулся уголка ее губ кончиком языка, и Лекси поняла, что может не изображать просто дружеское прощание.

Спенсер осыпал ее губы быстрыми поцелуями, и она ощутила, как внутри у нее поднимается необъяснимое тепло.

Нет, до сих пор меня никогда так не целовали, подумала девушка.

Однако до Рождества они так и не встретились.

Спенсер действительно работал не покладая рук, как и говорил, позвонил всего один раз, чтобы уточнить адрес родителей и время начала торжества.

Еще он сказал, что письмо Лекси возымело действие, и редакция журнала оставила их в покое. Теперь они могли сосредоточиться на работе.

Франческа донимала подругу советами. Все они были, как обычно, связаны с нижним бельем.

– Ты что-то очень напряжена в последнее время, – заявила она, входя в музыкальную гостиную их квартиры.

– Время такое. – Лекси сидела за пианино, подбирая рождественские мелодии для фортепьяно и арфы. Фрэнки собиралась на праздники в Индиану, и Лекси предложила Гвен, арфистке, заменить ее.

– Да, но настроение отражается на твоей игре. Лекси оторвала взгляд от своих записей.

– А я думала, это придает моей игре экспрессии.

– Мелодия «Тихая ночь» не нуждается в экспрессии. – Франческа словно не заметила сарказма. – Позвони ему.

Лекси даже не стала притворяться, что не понимает, о ком речь.

– Он занят.

– Не настолько!

– Настолько. Этой идиотской рукой. Фрэнки покачала головой.

– Столько живешь рядом со мной, а так ничему и не научилась.

– Почему же? Вот, например: «Кто рано ложится и рано встает, тот носит не то нижнее белье».

– Молодец. Только я не об этом сейчас.

– Тогда: «Дело не в тебе, а в твоем нижнем белье».

– Я тебе помочь хочу, а ты издеваешься. Хороша благодарность! Лекси не унималась: