Книга Хранитель мечей. Рождение мага, страница 103 – Ник Перумов

Господа экзекуторы не спешили. Народ ждал, ничем не выдавая своего нетерпения – ведь ожидание удовольствия тоже своего рода удовольствие.

Солнце перевалило за полдень. Казнь всё не начиналась, а Фесс всё явственнее и явственнее ощущал приближение того самого бездушного, иррационального Зла, отнюдь не связанного с грядущей казнью. Оно было уже совсем близко, это Зло; и Неясыть с внезапным ужасом понял, что беда уже набрала разбег и никаких его сил не хватит, чтобы встретить её лицом к лицу. Оставалось уподобиться тому дикарю, что греется у лесного пожара, – то есть попытаться спасти друзей, а в остальном – положиться на удачу.

Но вот на башенках более похожего на крепость здания Святой Инквизиции появились трубачи. Над площадью Правосудия зазвучал низкий суровый сигнал – сигнал к началу судилища, а точнее – казни. Стоило умолкнуть трубам, как ворота раскрылись. На помост ступила стража – сумрачные ряды собственной стражи отцов-экзекуторов. Похоже, они не слишком доверяли даже наёмникам Лесных Кантонов.

Стражники шли быстро, что было совсем не в обычаях Святой Инквизиции. Их плотные шеренги совершенно скрывали от глаз собравшейся толпы и инквизиторов, и их жертвы – вещь тоже небывалая.

«Берегутся святые отцы, – подумал Фесс. – Ждут, когда же я начну. Замерли, напряглись, готовые учуять малейшее движение магии; ждите-ждите, не дождётесь. Нашли дурака», – злорадно закончил Неясыть.

Процессия достигла круглого каменного помоста, где совершались казни. Только теперь стражники отступили назад.

Фесс, как и все, вытянул шею, стараясь увидеть больше.

Связанные, Прадд и Сугутор едва держались на ногах. Грудь гнома была перевязана, тряпки покрылись бурыми пятнами.

Своим присутствием церемонию не почтил никто из высших иерархов Церкви, кроме отца-экзекутора Этлау. Этот стоял у самого края помоста, с вызовом обводя толпу взглядом. Ему нельзя было отказать в смелости – Этлау вызывал огонь на себя.

«Не дождёшься, – вновь подумал Фесс. – Но неужто они рассчитывали, что я клюну на столь несложную приманку?»

Вперёд вновь вышли герольды. Развернули свитки, начали зачитывать толпе вынесенный преступникам приговор. Фесс пропустил его мимо ушей. Он рассчитывал шаги, удары и секунды. Когда-то – знал он – ему не потребовалось бы никаких расчётов. Он прошёл бы к осуждённым подобно косе над травами, и горе тем, кто оказался бы у него на пути!..

Герольды закончили, опустили положенные им церемониальные горны, шагнули назад, пропуская вперёд палачей в низко надвинутых серых капюшонах.

– Кажется, мы влипли, Суги, – услышал Неясыть неестественно спокойный голос Прадда, неожиданно далеко разнёсшийся над притихшей площадью.

В спокойном осеннем небе тихо, неспешно плыли белые клубистые громады облаков, белые исполинские тени на голубом фоне – и вдруг, внезапно и бесшумно, эту умиротворённую белизну рассёк длинный чёрный росчерк – дымная черта, тянущаяся за выпущенным из катапульты зажигательным ядром.

Мало кто заметил её, кроме Фесса, а из тех, кто заметил, ещё меньше поняли, что это. Ядро рухнуло где-то за домами, оттуда повалил густой дым, но простонародье этим было не испугать – выстроенный из камня, Арвест не боялся опустошительных пожаров, когда, случалось, в деревянных городах от одной лучины сгорали сотни и сотни домов.

Фесса же словно толкнуло в грудь.

Зло пришло в Арвест.

Однако за первым ядром последовало второе, третье, четвёртое – и толпа всколыхнулась. Первыми истошно завизжали женщины, людская масса качнулась из стороны в сторону, точь-в-точь словно морская волна. Кого-то, как водится, сбили с ног, кто-то понял, что дым появился аккурат в том месте, где стоял его собственный дом, и сейчас, забыв обо всём, прорывался вперёд, пустив в ход и кулаки и локти.

Вопящая человеческая волна швырнула Фесса прямо к подножию каменного помоста.

Сейчас или никогда, сейчас, пока экзекуторы растеряны, пока вместе со всеми пялятся, выпучив глаза, на падающие ядра!

Неясыть прыгнул, уцепился за край каменной платформы; сбить его вниз, убить совсем сейчас не составило бы труда, но отцы-экзекуторы проморгали его рывок, отвлекшись, растерявшись – падающие зажигательные ядра явно не входили в их планы.

А когда отец Этлау наконец повернулся, Фесс уже резал верёвки на осуждённых.

– Прыгайте! – рявкнул он, бросаясь наперерез шагнувшему было вперёд солдату, слишком смелому или слишком глупому, чтобы бросать вызов такому противнику. Стражник попытался ткнуть Фесса алебардой, тот успел уклониться.

Орк и гном, однако, никуда прыгать не стали. Прадд, недолго думая, огрел громадным кулачищем по голове ближайшего стражника и выхватил из разжавшихся рук отполированное длинное древко.

– Ух, и пойдёт же теперь потеха! – заорал он так, что перекрыл даже вой и крики обезумевшей толпы внизу.

Сугутор поступил ещё лучше. Гном попросту прыгнул на шагнувшего вперёд и уже поднявшего руку Этлау; сцепившись, они покатились по помосту. Пудовые кулачищи гнома работали, словно два кузнечных молота.

Однако инквизиторы быстро опомнились. Подались вперёд растерявшиеся было солдаты, ощетинившись сверкающим рядом алебард; свистнули первые стрелы, со звоном ломаясь о камни помоста; а Неясыть ощутил привычные уже тяжесть и боль в висках – вражеская магия набирала силу, отцы-экзекуторы готовили контрудар. Фесс не знал, чьи ядра летят сейчас через крыши и крепостные стены, но, кто бы ни шёл сейчас на приступ Арвеста, он давал ему единственный шанс ускользнуть, и этот шанс нельзя было не использовать.

Неясыть ткнул солдата мечом пониже края кирасы и, на момент избавившись от противника, чуть ли не силой потащил вошедшего в раж орка к краю помоста. Гном наконец отбросил от себя бесчувственного Этлау – вся изощрённая магия инквизитора оказалась бесполезной в обычной драке.

– Да прыгайте же! – завопил Фесс, чувствуя, что стрелки вот-вот возьмут наконец верный прицел, и тогда не поможет даже некромантия – ну разве что потом превратить в зомби самого себя…

Его усилия наконец-то возымели результат. Два солдата и отец-экзекутор лежали на помосте, стражники – в крови, и это явно сдерживало энтузиазм инквизиторов. Ядра в небе мелькали всё чаще, где-то за домами уже слышался яростный рёв – там, похоже, началась рукопашная и наёмные роты Лесных Кантонов собственной кровью отрабатывали полученное жалованье; собравшиеся поглазеть на казнь зеваки во все лопатки улепётывали с площади Правосудия.

Прадд и Сугутор упали в кипящую толпу, словно камни в бурное море – люди разлетались от них в разные стороны, подобно брызгам. Никто и не подумал преследовать беглецов или заступить им дорогу – видно, Святую Инквизицию здесь не слишком-то жаловали. К тому же у горожан хватало иных забот – ядра падали всё чаще, дым пожаров поднимался всё выше, а грохот боя слышался всё ближе.

Не медля больше ни секунды, Неясыть тоже спрыгнул вниз. Камень площади тяжело ударил в ноги, Фесс пошатнулся, взмахнул руками, выпрямился, невольно обернулся – и наткнулся на горящий взгляд святого отца-экзекутора преподобного Этлау. Инквизитор успел прийти в себя и даже подползти к краю помоста – правда, против ожиданий Неясыти, инквизитор не пытался атаковать.