Книга Свет любви, страница 6 – Энн Мэри Уинстон

В нем начало просыпаться любопытство. Почему его соседка так упорно избегает говорить о себе? Она что, боится его, стесняется или просто не в настроении? Ладно, решил он, если захочет, расскажет сама. У него нет привычки совать нос в чужие дела. Особенно когда это желание умолчать о себе почти такое же осязаемое, как прикосновение.

— В городе есть несколько театров и небольшой оркестр.

— Хорошая новость! — воскликнула она. — Я обожаю музыку!

— Вы на чем-то играете? — как можно безразличнее поинтересовался он.

— Играла, — в ее голосе была неприкрытая грусть. — На пианино.

— А сейчас нет?

— Сейчас нет, — она вздохнула. — Но подумываю об этом.

— Не думайте, а действуйте, — убежденно сказал Брендон.

— Посмотрим, — уклончиво ответила она. — А как насчет музеев?

— На любой вкус, — с готовностью отозвался он. — Но в основном все так или иначе связано с Гражданской войной.

— Каюсь, — Линн рассмеялась. — История не мой конек.

— Ну что ж, — Брендон пожал плечами. — Вам предоставляется отличный шанс стать знатоком если не всей истории США, то, по крайней мере, Гражданской войны. К вашим услугам местное историческое общество, библиотека, Национальный мемориал.

— Что-то мне есть захотелось, — со смехом воскликнула Линн. — Может, продолжим разговор за ужином?

— Не возражаю.

Собаки, до этого момента терпеливо лежавшие у его ног, поднялись и выжидающе уставились на хозяина.

— Ты не возражаешь, если я отпущу Физер? О, простите, — спохватился он. — Я не хотел тыкать.

— Все в порядке, — ободрила его Линн. — Мы уже столько разговариваем, что даже удивительно, как это не перешли на «ты» еще раньше.

— Значит, ты не возражаешь? — уточнил Брендон.

— Абсолютно, — уверенно сказала Линн. — Давай помогу, — она отстегнула поводок и положила его на кресло. — Ну что, вперед?

…Ужин удался на славу. Они сидели больше часа и непринужденно беседовали, словно были уже давно знакомы. Линн старалась избегать вопросов на личные темы, и потому они говорили в основном о событиях в мире, о животных и искусстве.

Она так увлеклась, что вздрогнула, когда их разговор прервал телефонный звонок.

— Прости, — Линн вышла в холл и подошла к телефону. Быстрый взгляд на определитель заставил ее нахмуриться. Она сняла трубку и немного скованно произнесла: — Здравствуй, папа.

Брендон уже хотел подняться и незаметно уйти, но неожиданная сухость в голосе Линн застигла его врасплох. Он остался сидеть на месте. Всего минуту назад в ее интонациях слышалась теплота и говорила она интересно и вдохновенно. Сейчас же ее фразы были отрывисты и лаконичны.

— Да. Я знаю. — Молчание. — Вот как? Понятно. — Снова молчание. — Когда? Нет, извини, в этот день не смогу. Но я тебя поздравляю. Вернее, вас обоих. Нет, не нужно, — с нажимом произнесла она. — Может быть, на Рождество. Но я пока не уверена. Извини, не могу долго разговаривать: у меня гости. Спасибо за звонок. Пока.

До Брендона отчетливо долетел вздох облегчения, словно Линн только что покончила с неприятным, но очень важным делом.

Линн медленно вошла, все еще находясь под впечатлением новости, которую сообщил ей отец.

Чувствуя себя немного неловко, что стал свидетелем ее разговора — пусть даже невольным свидетелем, — и чтобы показать, что его это не касается, Брендон с невозмутимом видом надкусил булочку и запил ее остывшим кофе.

Он слышал, как она отодвигает стул и садится. Между ними повисло молчание.

— Неприятности? — он решился прервать затянувшуюся паузу, впрочем не ожидая, что она ответит.

— Отец, — с тяжелым вздохом отозвалась Линн. — Отец женится.

— Видимо, это не тот случай, когда принято поздравлять, — с величайшей осторожностью заметил Брендон.

— Нет, почему же? — с нервным смешком откликнулась она, понимая, что сосед старается разрядить ситуацию. — Просто… — она вновь замолчала.

— Просто — что? — он нащупал ее ладонь и легонько сжал.

— Просто… Спасибо за поддержку, но я сама справлюсь. Правда, — она сняла руку Брендона и легонько коснулась его запястья ледяными пальцами. — Просто я удивлялась себе, почему до сих пор не могу к этому привыкнуть, — через силу произнесла Линн и попыталась успокоиться. В конце концов, идея пригласить Брендона на ужин исходила от нее и просто невежливо сидеть сейчас с кислой физиономией, которую он, к счастью, не видит.

— Привыкнуть к тому, что родители больше не женаты? — закончил он за нее.

— Нет, к этому я уже привыкла, — с неожиданным сарказмом фыркнула Линн. — Отец развелся с матерью, когда мне было два года. Не могу привыкнуть к отцовской полигамности. Он женится в шестой раз, — сухо закончила она.

— Он так любит женщин или любит свадьбы? — сохраняя непроницаемое выражение лица, спросил Брендон.

— Могу только догадываться, — хмыкнула Линн. Ему удалось-таки немного поднять ей настроение, испортившееся после разговора с отцом. — Спасибо, — с признательностью в голосе произнесла она. — И тебе спасибо, — расчувствовалась Линн, переключая свое внимание на Физер, которая подошла к ней и прижалась к ногам. — Хорошая девочка, — почесывая собаку за ушами, бормотала она. — Ты у нас умная девочка, все понимаешь, правда? Физер так хорошо чувствует мое настроение, — обратилась она к Брендону.

— А что она сейчас делает?

— Положила голову мне на колени. Ты не поверишь, но ее глаза выражают сочувствие и поддержку.

— Почему не поверю? — Брендон пожал плечами, втайне вздохнув с облегчением, что Линн нашла другой объект для изъявления своей благодарности. — Точно так же она поддерживает меня, если чувствует, что я чем-то подавлен. Жаль, конечно, я не вижу ее глаз, но даже одно ее присутствие меня успокаивает. Но ты единственная, с кем она позволила такую же фамильярность. Наверное, ты ей понравилась.

— Это взаимно.

— Ну что же, — поднимаясь, сказал он. — Спасибо за ужин, за компанию, но нам пора. — Брендон взялся за обод, прикрепленный к шлейке Сидара. — Физер, поводок! — скомандовал он.

Линн с интересом смотрела, как вместо того, чтобы выполнить команду, Физер улеглась на коврик, всем своим видом демонстрируя обиду и осуждение.

— Физер! — Брендон повысил голос.

Его охватило раздражение, которое так часто накатывало на него в первые два-три года, когда он еще только-только свыкался с последствиями травмы и страдал от необходимости обращаться за помощью. В последние годы это случалось редко, но если случалось, то, как правило, в самый неподходящий момент.

— Что она делает? — спросил он, заставляя себя говорить спокойно.

— Лежит на коврике и, насколько я могу судить, покидать его не собирается.