Онлайн книга «Стилист»
|
– Вероятно, не по карману, – пояснил мидовец. – Такого класса автор требует огромных гонораров, которых наши российские издатели пока еще не могут платить. – Но ведь у нас выходят книги Шелдона, Коллинз, Ладлэма. Это тоже авторы с мировым именем, и гонорары у них, надо думать, не маленькие. Неужели у этого японца запросы выше? – Вполне возможно. А может быть, он просто не хочет иметь дело с российскими издателями. Например, не доверяет качеству перевода или полиграфическое исполнение его не устраивает. Вы меня простите, но я как-то утратил нить нашей беседы, а время между тем идет. Вы что, собственно, узнать хотели? Почему нашими культурными связями с Японией не охвачен известный писатель? Или что-то другое? – Спасибо, Денис Владимирович, я уже все узнала, – ответила Настя. – Извините, что отняла у вас время. Прямо из МИДа она помчалась к матери. Надежда Ростиславовна несколько лет работала за границей и имела знакомых по всей Европе. Именно это и было Насте сейчас нужно. – Мама, мне нужна твоя помощь, – заявила она прямо с порога. – Разумеется, – улыбнулась мать, – ни в каком другом случае ты к нам не приезжаешь. Родители для того и нужны, чтобы помогать. – Ну мам… – Да я не в упрек, Настенька, бог с тобой. Я же знаю, сколько ты работаешь. Так что опять случилось? – Ты могла бы позвонить своим друзьям за границу и попросить срочно прислать пару книг? – Каких именно? – Автор – Отори Митио. Две-три любые его книги. Только на том языке, на каком я сама читаю. – Это для работы или так, баловство? – Для работы. Еще мне сказали, что по всем его книгам сняты фильмы, и было бы очень желательно получить видеокассету, хотя бы одну. Мне важно посмотреть, стоит ли в титрах его имя и в каком виде. Является ли он сам автором сценария или упоминается только как автор романа, по которому снят фильм. – Деточка, ты занялась авторским правом? – изумилась Надежда Ростиславовна. – С каких это пор? – С тех, мамуля, с каких за это начали убивать. Так ты сделаешь то, о чем я прошу? – Хорошо. Сейчас я начну дозваниваться, а свою просьбу ты объясняй, пожалуйста, сама. Мать уселась за телефон, а Настя пошла на кухню, где ее отчим, которого она с самого детства называла папой, занимался починкой развалившейся табуретки, попутно поглядывая в маленький черно-белый телевизор. – Как живешь, ребенок Настя? – спросил Леонид Петрович. – Умеренно. Больной скорее жив, чем мертв, – пошутила она. – Почему одна, без Лешки? – Незапланированный визит. Еще час назад я не знала, что поеду к вам. – Что-нибудь случилось? – Угу. Страшное подозрение на страшное преступление. Пап, дай поесть чего-нибудь голодному ребенку, а? – На сковородке отбивные, возьми хлеб. Или, может, суп хочешь? – Нет, суп не хочу. Пап, ты у меня все знаешь, скажи, у криминалистов есть методики установления различий в полиграфической продукции? – Очень ограниченные. Ты можешь конкретизировать вопрос? – Меня интересует, можно ли установить различия между книгами, которые были отпечатаны с одних и тех же пленок в одной и той же типографии, но в разное время. – Практически нет. Если, конечно, использовался разный клей и прочие материалы, то тебе могут сказать, что книги из разных партий. Но ведь разным клеем могут пользоваться и в рамках одного тиража. Один клей закончился, пустили другой. Что тебе нужно-то? – Мне нужно установить, что одни книги были напечатаны раньше, а другие – позже. Причем значительно позже. Разница во времени доходит до года, а то и больше. – Должен тебя разочаровать, ребенок. Таких методик у нас пока нет. Думаешь, почему сейчас такая морока с поддельными ценными бумагами? Как раз поэтому. А недавно на концерт одной известной певицы продали ровно в два раза больше билетов, чем мест в зале. То есть на каждое место – по два билета. И отличить настоящий от поддельного, а уж тем более определить, где их печатали, так и не смогли. Если твои книжки делали в одной и той же типографии, то разница только в степени высыхания краски. А этого мы достоверно определять не умеем. – Жалко, – огорчилась Настя. – А я так надеялась… – Настя! – послышался из комнаты голос матери. – Бегу! Она положила на стол надкушенный бутерброд с отбивной и помчалась в комнату. Через пять минут ей было дано твердое обещание найти книги известного японского автора и снятый по его роману фильм и переслать в Москву с первой же оказией. Голос собеседника, говорившего по-французски с заметным акцентом, показался ей знакомым. Даже не сам голос, а именно акцент, манера произносить слова. – Кто это был? – спросила она у матери, положив трубку. – Фернандо. Ты его в прошлом году встречала и по Москве возила, помнишь? – Конечно. Черт, неудобно как получилось. Я его не узнала и разговаривала как с незнакомым. – Ничего страшного. А ты ему в тот раз очень понравилась, и он мне сказал, что для тебя готов скупить все книжные магазины Мадрида. Как вы договорились? – Он записал мой телефон и обещал позвонить, как только будет ясно, с кем и когда он отправит посылку. Какой-то его знакомый как раз послезавтра летит в Москву, и если он успеет купить книги, то с ним и передаст. – Ну и славно. Ужинать останешься? – Спасибо, мамуля, я помчусь. Лешка обидится, если я сытая заявлюсь домой. – Подожди, я тебе с собой кое-что дам. Надежда Ростиславовна принялась упаковывать в мисочки и пакетики жареное мясо, салат с крабами, большие куски домашнего пирога. – Да не надо, мам, – пыталась сопротивляться Настя. – У нас все есть. Сами ешьте. – Надо, – твердо сказала Надежда Ростиславовна. – Я знаю, как вы питаетесь. Еще хорошо, когда Алешенька дома. А когда его нет, ты вообще хватаешь кусок хлеба с сыром – и довольна собой. – Между прочим, твой любимый Алешенька сегодня дома и приготовит прекрасный ужин, – заявила Настя, быстро дожевывая отбивную. – Между прочим, – передразнила ее мать, – если бы ты взяла на себя труд хотя бы раз в день звонить домой, ты бы знала, что моего любимого зятя там нет. Ты моталась весь день черт знает где, и он не мог до тебя дозвониться, чтобы сообщить, что должен срочно ехать в Жуковский на два-три дня. Он тебе дома записку оставил и нас с отцом предупредил. Дочь, ну когда ты станешь человеком? Когда ты наконец научишься быть более внимательной если уж не к нам с папой, то хотя бы к собственному мужу? Неужели так трудно позвонить? |