Онлайн книга «Они написали убийство»
Когда дверь открылась, та сразу же бросилась к Державину. — Василий Александрович, случилось нехорошее… — Что? — бледнея, выкрикнул Василий, хватая женщину за плечи. — Да говорите же! — Татьяну Андреевну нашли мертвую, — ответила та. Василий резко отпустил ее и шагнул назад. Лариса, стоявшая в проходе, подошла к нему и взяла за руку. — Там милиция приехала, — продолжала тем временем Валентина. — Вас спрашивают. Я сказала, не знаю, где вы. Они меня поспрашивали и отпустили, ждать вас там остались. А я вот приехала сказать. От знакомого человека все-таки легче узнать… Лариса подумала, что такое горестное известие одинаково страшно узнать от любого человека. Она посмотрела Василию в лицо. На нем читалось выражение какой-то растерянности и одновременно тоски. — Господи, что я наделал… — машинально сжав Ларисину руку так, что ей стало больно, прошептал он. — Это я во всем виноват… — Успокойтесь, — как можно мягче произнесла Лариса, умышленно называя Державина на вы, чтобы ситуация не выглядела двусмысленной в глазах Валентины. — Я немедленно должен ехать! — сказал Василий, и глаза его загорелись каким-то бешеным огнем. — Конечно, — согласилась Лариса, отстраняясь. — Поедешь со мной? — в упор посмотрел он на нее. — Я? — несколько растерялась Лариса и перевела взгляд на Валентину. Та угрюмо стояла у двери, не зная, куда деть свои большие руки. — Но с какой стати я поеду? Это будет выглядеть как-то странно, — ответила она. — Нет, я прошу тебя, мне сейчас просто необходима поддержка, — нервно бросил Василий и порывисто прошел к вешалке, где висел его плащ. * * * Милиция в лице знакомого Ларисе по прошлым ее приключениям капитана Карташова встретила Державина сухо. У самого Карташова, который был за старшего, болели зубы, и он не смог любезничать даже с Ларисой, которой был обязан раскрытием одного очень запутанного дела. Он, безусловно, узнал ее и даже не удивился, увидев рядом с человеком, у которого только что убили жену. Он лишь пробормотал: — Опять вы лезете поперек батьки… — Ну, просто так получилось, капитан, — извиняющимся тоном ответила Лариса. — Просто так ничего не бывает, — изрек он свою любимую фразу. Потом, поморщившись от приступа боли, он схватился за щеку и сквозь зубы произнес: — Татьяна Державина была найдена мертвой час назад на пустыре в районе городского парка. Перед смертью женщина подверглась садистским истязаниям. Тело Татьяны было изрезано лезвием и исколото ножом — всего, кажется, около тридцати ран. Голова погибшей была подвергнута удару каким-то металлическим предметом. Следов изнасилования по первым признакам нет… — Черт, но кто мог предполагать! — завертелся ужом на месте Василий, выслушав протокольную речь Карташова. — Мне кажется, необходимо рассказать о письмах, — вставила Лариса. — Судя по всему, если было так много ран, ее убивал не вполне психически нормальный человек. — Что за письма? — спросил Карташов, и Ларисе показалось, что капитан был бы рад, если бы никаких писем не было, а Татьяна бы непостижимым образом воскресла. Тогда он бы отправился к зубному врачу, и ему бы немного полегчало. — В течение двух недель к ним приходили письма с угрозами в адрес убитой, — пояснила Лариса, не обращая внимания на страдания милиционера. — И почему же вы молчали? — поднял тот глаза на Державина. Василий на мгновение замешкался, но потом четко и, как показалось Ларисе, даже агрессивно ответил: — Да потому, что я и предполагать не мог, что эта маньячка способна на такое! — Что за маньячка? Кого вы подозреваете? — Какая-то «ночная кобра». — Державин бросился к себе в кабинет и принес капитану письма. Тот, постоянно морщась от боли, прочел письма и презрительно откинул их на край стола. — Занятно, занятно… — пробурчал он. — «Ночная кобра», значит… Н-да… — Что «н-да»? — с вызовом спросил Василий, который, казалось, начал осознавать случившееся, и ему явно не понравилось то, как равнодушно капитан относится к его личному горю. Карташов поднял на него глаза, внимательно посмотрел и жестом подозвал одного из своих подчиненных. Тот, ни слова не говоря, подал капитану какую-то книжку в мягкой обложке. Карташов бросил книгу на стол. Лариса тут же прочла название и фамилию автора: «Марина Николаева. Ночная кобра». — Эта книга лежала прямо на трупе, — пояснил он. — Убийца, по всей видимости, засунул эту книгу ей под кофточку. Василий потянулся за книгой, и выражение его глаз было каким-то бешеным. — Марина Николаева? — спросил он как бы сам себя. — Да, а что, вы ее знаете? — Карташов, несмотря на зубную боль, не потерял способности быстро реагировать. — Нет, — протянул Василий. — Но… — Что «но»? — Но дело в том, что это, похоже, производство нашего тарасовского издательства «Аквариус». — Державин открыл книгу на странице, где были указаны выходные данные. — Значит, писательница местная, что ли? — Наверняка. Вы можете мне поверить, я тоже литератор, филолог. Только Марина Николаева — скорее всего, псевдоним. Такое чтиво, — Державин презрительно окинул взглядом детектив, — издается под псевдонимами. Некоторые литераторы у нас так подрабатывают на кусок хлеба. — Так вы не знаете такую писательницу? — Нет, — твердо сказал Державин. — Впрочем, может быть, она здесь абсолютно ни при чем, — встряла в разговор Лариса. — Мало ли кто любит какие символы! Женщины — они народ такой, что могут съехать на какой-нибудь ерунде, придумать себе звучное прозвище — например, Ночная Кобра. Начитаются детективов, а потом выходят на большую дорогу. — Ладно, разбираться будем, кто выходит и почему, — бросил Карташов. — Нам скорее всего пора. Мы свою миссию выполнили. А вам, конечно, мы выражаем соболезнования. — Он пожал руку Державину. — Ко мне в кабинет для беседы я прошу вас пожаловать в час дня. Он выдал Державину повестку, на которой размашисто написал: «13.00». — А почему вы так быстро ее опознали? — поинтересовалась Лариса. — В кармане у нее мы обнаружили лицензию на право торговли, выписанную на имя Державиной Татьяны Анатольевны, — неохотно ответил Карташов. — Лариса Викторовна, если не ошибаюсь… — Да, вы абсолютно правы, — подтвердила Лариса. — Так вот, Лариса Викторовна, — капитан на секунду остановился. — У меня очень болят зубы. Если я не смогу найти преступника, то вы, надеюсь, мне снова в этом поможете? |