Книга Песчаный Лотос, страница 30 – Долли Грей

Жестокая шутка судьбы, подарившей ему надежду на счастье, а затем лишившей всего, даже права на воспоминания! Отныне не было у него ничего… —

— Так разбиваются мечты, — произнесла Лаванда, обращаясь к своему отражению в зеркале.

После визита Николаса прошло несколько часов, прежде чем она смогла успокоиться и прийти в себя. Нет, не таким представлялось ей объяснение с любимым мужчиной.

До этого Лаванда надеялась, что сможет убедить Николаса в отсутствии у нее какого бы то ни было злого умысла. Ей казалось, стоит открыть правду о том, что она любит его, и все само собой образуется. Однако чуда не произошло…

— Время собирать камни, Лаванда, — обратилась к себе молодая женщина и добавила: — Даже если ты их и не собиралась разбрасывать…

Звонок домофона заставил ее поспешить открыть дверь гостье, которую она ожидала.

— Ну и что у тебя произошло? — спросила Индия Гарви прямо с порога. — Когда я тебе позвонила, мне показалось, что ты чем-то сильно расстроена.

— Так и есть, Инди. Извини, мне надо было давно тебе все рассказать, но понадобилось время, чтобы я решилась открыться. Ты единственная, у кого я могу попросить совета.

Лаванда печально улыбнулась и пригласила подругу пройти в гостиную.

— О чем речь, дорогая? Ты же знаешь, я всегда готова помочь тебе.

Индия внимательно следила за Лавандой, которая принялась взволнованно расхаживать по комнате из угла в угол. Ей еще не приходилось видеть приятельницу в такой растерянности. Интересно, что за событие выбило ее из колеи, заставив потерять обычный контроль над собой?

Словно прочитав мысли Индии, Лаванда замедлила шаг и, посмотрев на подругу, заговорила:

— Помнишь, как между мною и Синтией в клубе было заключено пари насчет Николаса Ридли? Я тогда отправилась вслед за ним в Японию…

— И по возвращении сбежала в Девоншир, так ничего толком не объяснив, — продолжила за нее Индия, устраиваясь в кресле и доставая из сумочки портсигар с тонкими сигаретами. Судя по всему, предстоящий рассказ обещал быть долгим.

— Пока я не познакомилась с Николасом лично, мне казалось, что окрутить его не составит большой проблемы, но… — Лаванда вздохнула и, обхватив себя руками, потерла плечи, словно от внезапного озноба. — Знаешь, Инди, я никогда не встречала мужчину, с которым чувствовала бы себя так спокойно, надежно и уютно, как с ним.

— Ты влюбилась в Ридли? — Индия, увлеченная исповедью подруги, даже забыла о тлеющей сигарете.

— Увы, когда сердце говорит, здравомыслие улетучивается. — Губы Лаванды тронула горькая усмешка. — Поначалу я и сама не поняла, что произошло. Мне казалось, события развиваются именно так, как я спланировала, но на деле все вышло иначе. Страсть захватила нас врасплох, не оставляя ни единого шанса на спасение.

— Ты намекаешь на то, что в Токио между вами что-то произошло?

Индия, затаив дыхание, подалась вперед. Слова Лаванды потрясли ее в неменьшей степени, чем, предположим, известие о том, что все англичане внезапно решили перейти в католицизм.

В комнату вползли сумерки, но Лаванда не торопилась зажигать свет. В полумраке ей легче было раскрывать перед подругой душу. Она подошла к окну, устремила взгляд за стекло, и, когда заговорила, в ее голосе прозвучали мечтательные нотки:

— Это случилось всего лишь раз, но до сих пор от одного лишь воспоминания о проведенной с Николасом ночи моя кожа горит в тех местах, которых касались его губы.

— А как же слухи о его романе с гейшей? Неужели выдумки журналистов? — поинтересовалась Индия, находясь под сильным впечатлением от услышанного.

— Нет, правда, — подтвердила Лаванда, поворачиваясь к подруге, и улыбнулась. — Николас действительно полюбил японскую красавицу по имени Песчаный Лотос.

— Ничего не понимаю. — Индия затушила сигарету и откинулась на спинку кресла. — Выходит, он изменил тебе с ней?

— Нет, Инди. Николас не изменял мне с гейшей, поскольку я и была ею, — сообщила Лаванда приятельнице, и та не смогла сдержать удивленного возгласа:

— Ты хочешь сказать…

— Именно, — опередила ее Лаванда и пояснила: — Я знала, что Николас никогда не заинтересуется мною, какая я есть на самом деле, поэтому прибегла к хитрости. С помощью настоящих гейш мне удалось преобразиться настолько, что даже у моего дяди Берта при встрече не возникло никаких сомнений в том, что перед ним японка.

— Но это же обман! — воскликнула Индия. Постепенно картина произошедшего между Николасом и Лавандой стала для нее проясняться.

— В то время я так не думала. Моей целью являлся выигрыш пари. Если бы кто-нибудь предупредил меня тогда, чем все это обернется…

Лаванда опять замолчала и, чтобы скрыть отразившуюся на лице муку, сделала вид, будто смотрит в окно. Индия встала и, подойдя к ней, обняла за плечи.

— Ты сказала Ридли правду или он пока остается в неведении?

— Сказала… несколько часов назад.

— И?..

— Он мне не поверил. Не поверил даже тогда, когда я показала ему кимоно Лотос. Николас обвинил меня во лжи…

Лаванда вдруг громко, слишком громко рассмеялась. По мелкой дрожи, сотрясшей ее тело, Индия догадалась, что у подруги начинается истерика. Она усадила ее на стоящую неподалеку кушетку и принесла ей стакан воды, заставив выпить.

Постепенно смех Лаванды перешел в короткие всхлипы, а затем она и вовсе затихла, словно впала в забытье.

Индия, сев рядом, держала ее за руку и терпеливо ожидала, когда спокойствие вернется к подруге. На побледневшем от переживаний лице Лаванды виднелись следы испарины, опущенные ресницы изредка вздрагивали, давая понять, что она не спит, а скорее дремлет.

Внезапно начавшийся дождь забарабанил в окно. Его тугие капли требовательно застучали по стеклу, будто стремились ворваться внутрь.

Лаванда распахнула глаза и попросила:

— Впусти его…

— Кого? — На мгновение Индия подумала, что у подруги начался бред, и в ее взгляде промелькнула тревога.

Лаванда заметила это и слабо усмехнулась:

— Дождь… Я хочу, чтобы ты открыла окно…

Выполнив ее желание, Индия прошла в спальню и вскоре вернулась с тяжелым шерстяным пледом в руках. Несмотря на то что зима в этом году выдалась довольно теплая, следовало проявить осторожность. Не хватало еще получить воспаление легких.

Получивший доступ в тепло дождь покрыл мелкой дробью сверкающих в лунном свете капель все, до чего мог дотянуться.

Лаванда почувствовала на губах донесенную ветром влагу и, слизнув, ощутила ее свежий, слегка покалывающий прохладой вкус. Это придало ей сил, словно в жилы проникла живительная мощь стихии.

— Как прекрасно, — прошептала она, не сводя взгляда с вздымающейся, словно полог старинной кровати, шторы. Ветер играл с тканью, заставляя ее принимать самые причудливые формы.