Книга Секс, ложь и фото, страница 43 – Светлана Алешина

— Не нужно мне помогать, — вяло махнула я рукой.

— Не хочешь кружку — не надо, — Маринка изобразила всем своим видом досаду, — но тебе нужно отправляться домой и лечь в кровать. Сейчас я скажу Виктору — он отвезет тебя.

— Но…

— И никаких «но»! — отчеканила она. — Где у тебя ключи?

Спорить с Маринкой в таких случаях было бесполезно, да и не хотелось, поэтому я показала на шубку, в кармане которой лежали ключи от машины.

Уходя, я попросила Марину обзвонить больницы и узнать о судьбе Инны Демьяновой.

* * *

Я приняла горячую ванну и легла в постель. Как-то незаметно сон сморил меня. Проснулась я, когда на улице уже стемнело. Подходило время местных новостей и, найдя пульт, я включила телевизор. Ближе к концу программы диктор сообщил, что вчера вечером был убит известный тарасовский предприниматель, генеральный директор ЗАО «Металлоконструкция» Белкин Аркадий Сергеевич.

О том, где он был убит, не сказали ни слова, зато выдвинули предположение, что убийство связано с недавно начавшимся процессом в областном арбитражном суде, на котором Белкин выступал в качестве истца. Предметом спора являлся находящийся якобы на грани банкротства банк «Поволжье», который Аркадий Сергеевич приобрел месяц назад.

«Интересно, — подумала я, — Белкин покупает банк, а жена ничего не знает. Или знает, но не хочет говорить? Вдова Белкина — истеричка, это ясно, но она не могла не знать о такой крупной сделке. Тогда почему она это скрывает? Марусев тоже ушел от ответа на этот вопрос. Довольно скользкий тип! Но он по крайней мере не соврал, что не в курсе. Брат Белкина показался мне вполне интеллигентным, заслуживающим доверия человеком. Завтрашний разговор с ним может многое прояснить».

Я вздрогнула от неожиданно раздавшегося телефонного звонка.

— Да.

— Бойкова? — услышала я в трубке свою фамилию, которую произнес мужской голос, показавшийся мне знакомым.

— Кто говорит? — недоуменно спросила я.

— Не важно. Слушай меня внимательно. Ты не суешься в это дело, а мы тебя не трогаем. Если будешь продолжать, пеняй на себя. Тебе все понятно?

— Мне ничего непонятно, — я пыталась говорить ровно, но с трудом сдерживаемое волнение отражалось на голосе. — Что вы от меня хотите?

— Я хочу, чтобы ты, газетная крыса, засунула свой длинный нос в задницу и сопела бы в две дырочки.

На этом связь оборвалась, и я осталась сидеть с телефонной трубкой, прижатой к уху.

И вовсе у меня не длинный нос. Даже обидно. Я положила трубку на аппарат и подошла к зеркалу. Очень даже хорошенький носик: аккуратненький такой, не слишком маленький, но и не длинный.

Конечно, я сразу поняла, о каком деле вел речь мой собеседник, просто хотела выяснить, что он из себя представляет. Не удалось. Ничего, если человек серьезный, позвонит еще раз. Нужно будет включить записывающую аппаратуру. Такие звонки у меня время от времени раздаются, оно и понятно — не всем нравится, что мы публикуем в своей газете. Особого значения подобным звонкам я не придаю. Тем не менее я набрала домашний номер Кряжимского. Дома его не оказалось, пришлось звонить в редакцию.

— Еженедельник «Свидетель», — отозвался Кряжимский.

— Ай-яй-яй, Сергей Иванович, — пожурила я его, — вы еще на работе.

— Дома скучно, Оленька, — узнал он меня.

— Значит, вы не смотрели местные новости, — предположила я.

— Смотрел, смотрел, — ответил он, — я здесь телевизор включаю, когда все уходят. Только я это уже знал. Хотел тебе позвонить, но ты вроде как болеешь.

— Сейчас уже лучше. А вы не узнали, с кем Белкин судился?

— С Вениамином Петровичем Новгородцевым, не слышала о таком? — с оттенком иронии почему-то спросил мой зам.

Новгородцев слыл в городе личностью неоднозначной и, конечно же, я о нем слышала. Он был крупным бизнесменом, но, чем конкретно занимался, не знал никто. Кому-то становилось известно, что Вениамин Петрович владеет пивным заводом, кто-то слышал, что Новгородцев покупает и продает то или иное предприятие, но об истинном размахе проводимых им операций не знал, похоже, никто. Могли только предполагать.

Частенько в областном арбитражном суде шли процессы, в которых представители Новгородцева — лучшие адвокаты Тарасова — выступали то в качестве истцов, то в качестве ответчиков. Зачастую же «широкой общественности» не было даже известно, чьи интересы зыщищают данные адвокаты.

Информация о Новгородцеве стала мне доступной, но лишь по той причине, что приятели Сергея Ивановича Кряжимского либо сами занимали довольно высокие посты в областной администрации и силовых ведомствах, либо были вхожи в нужные кабинеты.

— Все благодаря вам, Сергей Иванович, — польстила я ему.

— Ну ты и сама не лыком шита, — смеясь, возразил Кряжимский. — Но вот что я узнал. Оказывается, Белкин «купил ситуацию».

Он произнес это таким тоном, как будто говорил о простейшей вещи вроде манной каши.

— Сергей Иванович, — вздохнула я, — я же не журналист по финансовым проблемам, который просто обязан разбираться в таких терминах. Будьте добры — поясните.

— Да, — усмехнулся Кряжимский, — я и сам-то не так давно узнал, что это такое. Русский сленг, непереводимый на иноземные языки. Раньше наше экономическое сообщество все больше пользовалось иноязычными терминами, такими как эмиссия, тендер, консалтинг, лизинг да маркетинг. С ними-то ты наверняка знакома.

— Более или менее, — подтвердила я, все еще не понимая, о чем идет речь.

— Так вот, — продолжал Кряжимский, — теперь мы можем гордиться, что имеем исконно русские термины. Например, «дербанить комбинат», «пилить прибыль», «откатывать на карман», «помойка», в смысле контора, отмывающая деньги, ну и так далее. А недавно новорусский экономический словарь пополнился еще одним замечательным выражением — «купить ситуацию» или, соответственно, «продать ситуацию».

— Может, вы наконец просветите меня, что значит «купить ситуацию»?

— Я к этому и веду, — спокойно отозвался обстоятельный Кряжимский, — не нервничай, пожалуйста.

— Я не нервничаю, — соврала я, — продолжайте.

— Представь себе, — Кряжимский словно читал лекцию перед широкой аудиторией, — что ты хочешь купить свечной заводик.

— Как отец Федор?

— Именно. Владелец контрольного пакета продает его тебе, что называется «купить акции».

— Ну это даже я знаю. Мероприятие банальное, как баня в субботний день.

— А теперь представь себе, что на заводике недавно была дополнительная эмиссия акций. Есть основания законность этой эмиссии оспаривать. Пакет, который тебе предлагают, составляет пятьдесят один процент без учета эмиссии. С учетом же эмиссии он составит один процент. Ты не покупаешь пятьдесят один процент акций, а приобретаешь возможность получить в случае победы в суде. Вот тогда ты «покупаешь ситуацию».