Онлайн книга «Русский Рэмбо для бизнес-леди»
|
– Там посмотрим, – усмехнулся Романов. – По ситуации… Кобидзе лихорадочно заскрипел пером. Написал одним духом, не забыв поставить дату и размашистую подпись. Романов взглянул на написанное и сунул блокнот в карман: – Кострову о нашей беседе ни гугу… Получишь наколку на следующую мокруху, сразу мне дай знать. Не дашь – "Феникс" и Лубянка тут же получат твой портрет в голубых и розовых тонах. Будет тебе Турция с Грузией и Чечней в придачу… Ищейку, мудозвона твоего, в долю брать нам не с руки… Усек, о чем я?.. – Усек, тащ полковник… – Ну и славненько, Кобидзе, – погладил его по голове Романов. – Как там в вашем братстве говорится – в жизни выживает сильнейший? * * * Скиф проснулся весь в холодном поту от телефонного трезвона. Трясущимися руками снял трубку. Звонила Аня. Задыхающимся голосом она выпалила: – Игорь, стряслось несчастье. Ольга разбилась на самолете. – Так я и знал. – Тебе кто-нибудь уже звонил? – Я только что видел сон про нее. Разбилась у Солнцева? – Нет… Над Клязьминским водохранилищем. – Самолет сгорел? – Нет. Упал в воду. – Тело нашли? – Нет, Игорь, нет. Со дна подняли только какие-то вещи. – Тебе позвонил… Ты узнала от Романова? – Ой, ты про него уже знаешь! – Да, я с ним встречался. – Игорь, это что – покушение? – Откуда я знаю. – Я так боюсь, что следующим будешь ты. – А я уже отбоялся свое, родная. Ну, все… Спасибо за звонок. Скиф так сжал трубку, что она лопнула, как скорлупа, и острые осколки впились в ладонь. * * * По дороге в свой загородный терем Романов пытался понять, где насмерть перехлестнулись интересы двух торговых партнеров по нелегальному оружейному бизнесу, Кострова и Ольги Коробовой, но, как ни старался, за отсутствием информации понять ничего не мог. Одно он знал – за любой кровью у "новых русских" стоят большие деньги. "И у их конкурирующего клана, которым негласно заправляет недавно отставленный от большой политики кремлевский фаворит, баксы тоже ломовые", – неожиданно пришла в его голову шальная мысль. Год назад, чтобы быть в курсе дел конкурирующей фирмы, Романов, по заданию самого Коробова, внедрился в личную охрану тогдашнего фаворита. Сопровождал его в рестораны, сауны, на великосветские тусовки, именуемые презентациями. На них незаметно для посторонних глаз порой оговаривались с агентами зарубежных клиентов разного рода сделки. Информация Романова позволила Коробову выхватить буквально из-под носа фаворита несколько таких сделок. Его холуи тогда, как ни старались, не смогли обнаружить источник утечки информации. Романов же к тому времени получил от Центра новое задание и, уволившись от фаворита, по своему ощущению, следов особых за собой не оставил. * * * Дома, прежде чем спрятать листок с "чистосердечным признанием" в тайник, Романов снял с него несколько ксерокопий. Шальная мысль о конкурентах между тем не уходила, продолжала колотиться в голове осенней назойливой мухой. "А что я теряю? – убеждал он себя. – Баксы с Кострова – журавль в небе, а экс-фаворит хоть заплатит немного, да наличными. Опять-таки преданность ему выкажу. Он хоть отставленный, но, судя по тому, что с госдачи его еще не поперли, из команды, значит, пока не списанный, и кто знает, кем его завтра назначат?" К госдаче экс-фаворита в Барвихе Романов подъехал затемно. Небритый, с отечным лицом, экс-фаворит встретил его в большом холле, увешанном картинами художников-авангардистов: летающие по небу среди стай рыб трансформированные дома, цветные линии, похожие на извивающихся червей, перекошенные лица с провалами ртов в окружении ржавых консервных банок и строительной арматуры… – Теще с женой в самый кайф, а по мне эту блевотину бомжам бы на свалку, – перехватив удивленный взгляд Романова на картины, усмехнулся экс-фаворит. – Какими судьбами, Геннадий Васильевич? – Дело привело, Борис Иванович, – сдержанно ответил Романов, покосившись на тумбочку с телефоном. Экс-фаворит понимающе кивнул и молча проследовал на застекленную веранду. Неотапливаемая веранда была сплошь заставлена дубовыми бочками, а один из углов занимала гора скукоженных от мороза яблок. Экс-фаворит оглянулся на дверь и достал спрятанную в яблоках бутылку водки. – Теща признает огурчики с помидорчиками и капусту лишь собственного посола, – выудив из бочки по соленому огурцу, пояснил он. – Кулацкая порода, из старообрядцев… – Свое-то оно безопасней, – вступился за тещу Романов. – За ваше здоровье, Борис Иванович. – На сколько твое дело потянет? – пошутил тот, хрустя огурцом. – Почитайте и сами определите, – протянул ему ксерокс "чистосердечного признания" Романов. Экс-фаворит прочитал и равнодушно пожал плечами: – Ну, грохнул плешивый журналистку, по нашим временам – не событие. А признание исполнителя?.. Во-первых, по закону это не самое главное. Во-вторых, адвокат Кострова как дважды два докажет, что было оно получено с применением недозволенных методов, что, думаю, так и есть… Подождав, пока экс-фаворит еще раз выпьет и похрумкает огурцом, Романов, оглянувшись опасливо на дверь, сказал шепотом: – Виктор Иванович Коробов – ее отец. Тот, из Общего отдела ЦК КПСС. Который ныне дела крутит в Цюрихе. Тот самый, Борис Иванович, смекаете… Экс-фаворит поперхнулся, застыл с вытаращенными глазами и с огурцом во рту. – Надо же: на ловца и зверь бежит! – пробормотал экс-фаворит. – Сколько за бумагу просишь? – Смотря сколько вы из Кострова за нее выжмете. – Выжимать бабки я – мимо. А почему бы тебе самому Кострову яйца не прищемить?.. Ездишь, что ли?.. – Возможность-то прищемить есть, да не про мою честь. Извиняйте, Борис Иванович, – разочарованно протянул Романов, убирая "чистосердечное" в карман. – Постой! – сдавленным голосом бросил тот. – Оригинал у тебя есть? – Ну-у… – Впрочем, и ксерокса хватит. За сколько сторгуемся? – Воля ваша… – Жди тут. Появившийся через несколько минут экс-фаворит сунул ему нераспечатанную пачку стодолларовых банкнот и выхватил ксерокс, будто боясь, что он передумает отдавать его. |