Книга Австрийская площадь, или Петербургские игры, страница 36 – Андрей Евдокимов

— Зачем я нужен МИДу? Ты не перепутала? — удивился Петр.

— Опять сивухой разит! Как только главный редактор терпит! сморщившись, она бросила на стол бумажку. — Срочно позвоните, там ждут.

Петр собрался было возразить, но передумал, только вяло махнул рукой в сторону двери.

Он не обиделся, хотя почувствовал, как сильно забилось сердце и стало жарко. Немного подождав он набрал записанный номер.

— Это представительство МИД в Петербурге? — спросил он, услышав хриплый мужской голос.

— Какого хрена представительство? Это отель «Европа»!

Петр чертыхнулся и хотел уже повесить трубку, когда услышал крик:

— Погоди, это Рубашкин, что ли?!

— Да, Рубашкин. — Петр вновь прижал трубку к уху.

— Здорово, старик! Я тебя давно жду. Попал в Питер и хочу повидаться. Ты что — не узнаешь? Заленсков. Мы с тобой в Москве на выставке…

— Вадим? — неуверенно протянул Петр.

— Точно! Значит, вспомнил!

На самом деле они встречались лет десять назад и всего один раз. Потом, как-то будучи в Москве, Петр позвонил, но Заленсков отвечал сухо, отговорился от встречи по обычной для москвичей причине — их необыкновенной занятости.

— Слушай, а почему МИД? Вроде ты в «Комсомолке» работал? — спросил Петр.

— Это когда было! С тех пор я успел четыре года за границей отмотать, сейчас — во втором европейском департаменте — имею сектор. Ну да чего по телефону, подъезжай сюда. Посидим, языки почешем, общих друзей вспомним.

«Откуда у нас общие друзья?» — хотел было спросить Петр. Ехать не хотелось, но отказаться напрямик он не решился. Сказал, что, дескать, сейчас не отпустят с работы.

— Не отпустят? Еще как отпустят! Сейчас я твоего шефа отрегулирую, не отходи далеко от телефона, — хохотнул Вадим и еще раз повторил: — Жди!

Минут через десять зазвонил внутренний телефон.

— Петр Андреевич, с чего вы решили, что я против вашей встречи с товарищем из МИДа? Он специально приехал, чтобы с вами встретиться. Меня еще вчера вечером предупредили. Так что поезжайте, пожалуйста. Я уже сказал своему водителю, он ждет внизу.

Тут же зазвонил городской телефон.

— Порядок? — спросил Заленсков

— Сейчас выезжаю, — Петр понимал, что приезд Вадима вызван какой-то важной причиной. После того что сказал Ефремов, он престал верить в случайность предстоящего разговора. Они уговорились встретиться в кафе гостиницы на втором этаже, и через четверть часа Петр вошел в огромный зал с высоко застекленной крышей, на месте которого раньше был внутренний дворик.

Он едва узнал поднявшегося навстречу Вадима. Тот выглядел лет на десять старше, чем был на самом деле.

— Извини, что не приглашаю в номер. Как приехал, друзья набежали — с утра гудим.

Но гнилостная атмосфера существовала как бы в неком нематериальном измерении. Люди ощущали ее подспудно; в повседневной сутолоке она проявлялась разве что в душевном неустройстве и небывалом росте немотивированных преступлений, беспристрастно отражаемых в милицейской статистике по статьям «изнасилование», «хулиганство», «убийство и нанесение телесных повреждений на почве внезапно возникших неприязненных отношений» и многим другим, им подобным.

Впрочем, смутное общественное томление, затрагивало не всех. То тут, то там находились отдельные везунчики, сумевшие ухватить за хвост пресловутую жар-птицу, а кое-кому удача доставалась просто так, по воле прихотливого случая.

В числе последних оказались и две неприметные семьи, совместно проживавшие в замызганной квартире старинного дома на Зверинской улице, что в трех минутах ходьбы от Зоопарка и Петропавловской крепости, в самом центре Петроградского района.

Двадцать первого, в ночь на понедельник коммунальное пространство квартиры 81 огласил продолжительный дверной звонок.

— Кто там? — спросила Нина Михайловна, усталая женщина пенсионного возраста, занимавшая одну, но самую большую комнату вдвоем с 75-летней, постоянно хворающей матерью.

— Я из агентства недвижимости, у меня очень выгодное предложение для Каприеловых и Чашиной, — голос за дверью был интеллигентен и вежлив, однако Нина Михайловна открывать побоялась.

— Приходите утром, — сказала она и, вспомнив наставления любимой телепередачи «Телеслужба безопасности», добавила: — С дворником приходите, с Машей.

— А сейчас нельзя? Я паспорт покажу, — просительно произнес неизвестный.

«Как же, ищи дураков, покажет чужой паспорт, да железякой по голове», — подумала Нина Михайловна и решительно повторила:

— Завтра приходите, и только с дворником. Иначе милицию позову.

Утром, еще не отбило восьми, позвонила техник-смотритель Лидия Тимофеевна. Ее Нина Михайловна хорошо знала — на 8 марта даже конфеты носила, чтобы в случае чего не как к чужой приходить с просьбами.

— Тут у меня Владимир Викторович из агентства, хочет к вам подойти. Так вы не сомневайтесь — за него из района звонили, ручаются. А Маша подойти не сможет — пришла утром, с похмелюги лыка не вяжет, — сказала Лидия Тимофеевна.

Владимир Викторович позвонил в дверь минут через десять. Он оказался представительным, в черном костюме, с «дипломатом» и радиотелефоном в руках.

Вскоре все жильцы собрались на кухне: Каприеловы — Александр Араратович с Натальей Николаевной и Нина Михайловна с матерью. Гость улыбался и был краток. Дескать, нужна их жилплощадь, но никто в обиде не останется, обе семьи получат по отдельной квартире с доплатой на переезд и за беспокойство. А чтобы не было сомнений, надо сейчас же съездить посмотреть новое жилье, а потом — в кабинет главы администрации, чтобы без обмана оформить все бумаги.

И тут же вручил задатки: столько денег Нина Михайловна никогда в руках не держала.

Уже через полчаса синяя «вольво» с федеральными номерами и правительственной мигалкой мчала ошарашенных соседей на улицу Блюхера. Ненадолго остановившись у дома 31, где Нина Михайловна посмотрела свою будущую квартиру, они поехали дальше, на проспект Испытателей. Увиденное там ввело супругов Каприеловых в изумленное состояние, которое не поколебалось оттого, что подписание документов состоялось не у главы района, как было обещано, а в кабинете какого-то заместителя.

В четверг Владимир Викторович пришел с готовыми договорами о приватизации жилой площади, а на следующий день Чашины и Каприеловы получили их на руки с жирными штампами Горжилбюро.

После двухдневной паузы, пришедшейся на выходные, все тот же Владимир Викторович пригнал три фургона с ловкими и вежливыми грузчиками, и уже к вечеру обе семьи оказались в новых квартирах. Только после этого Владимир Викторович дал им подписать последние бумаги. Согласно договору купли-продажи их бывшая квартира перешла к новому владельцу по балансовой стоимости в 36 миллионов рублей старыми. Нина Михайловна только мельком взглянула на имя покупателя, точнее покупательницы. В купчей значилось ничем не примечательное для Чашиной имя Галины Николаевны Кравцовой.