Книга Огни юга, страница 40 – Мэри Линн Бакстер

Шелби не понял, что он в комнате уже не один, пока не услышал, как жена сказала:

– Ты так глубоко задумался.

Шелби обернулся, когда Анна Бет вошла в комнату. Она действительно была подходящая жена во всем, кроме спальни. Она чертовски хорошая мать и до сих пор прекрасно выглядит – с милым лицом, на котором есть, конечно, следы возраста, но не слишком явные. Она заботилась о своей фигуре, а одежду от хороших модельеров носила достойно и естественно. Она истинная леди-южанка, обожающая сына и не подпускающая к себе мужа.

Шелби улыбнулся.

– Что смешного?

– Ничего, дорогая.

Анна Бет озадаченно посмотрела на него.

– Я думала, что Руни уже приехал.

– Ты сама знаешь, что такое дети. Они всегда опаздывают.

– Руни не ребенок, Шелби, и он никогда не опаздывает.

Шелби пожал плечами и посмотрел на часы.

– Ты сказала Мэриан придержать ленч?

– Конечно. – Она помолчала, поиграв нижней губой. – Руни упоминал в разговоре с тобой о деле, за которое он взялся? Я имею в виду…

– Я знаю, что ты имеешь в виду, Анна Бет. Да, у него есть дело, но он мало что сказал мне о нем.

– Кажется, говорили обо мне? Я услышал свое имя.

Родители оглянулись на голос сына, их лица расплылись в улыбке, а Руни вошел в комнату. Он наклонил и поцеловал мать в щеку, потом пожал руку отцу.

– Привет, сын.

– О, как я рад видеть вас! – Руни обнял мать за плечи. – Но, мама, ведь я был у вас на днях.

– Я знаю, мой любимый, но до этого мы видели тебя слишком редко.

Руни коснулся кончика ее носа.

– Правильно, но моя работа отнимает очень много времени, мама, так что не считай меня слишком испорченным, слышишь? В прошлый раз я приезжал сюда из-за клиента.

– Я займусь твоим воспитанием, – пообещал Шелби.

Руни посмотрел на отца.

– А в чем дело?

– Анна Бет, ты не против оставить нас вдвоем на минутку? – Шелби сощурился. – Мужской разговор.

– Шелби…

– Хорошо, я ненадолго его задержу. – А потом добавил непререкаемым тоном: – Давай иди, мы скоро придем к тебе.

Анна Бет, казалось, хотела возразить, но вместо этого встала на цыпочки и поцеловала Руни в щеку еще раз.

– Не разрешай папе надолго задерживать тебя, слышишь?

– Конечно, мама.

Как только она вышла, Шелби повернулся к сыну:

– Хочешь выпить?

– Нет, спасибо, папа.

– Ну, садись тогда.

Руни сел и не отрываясь смотрел, как отец наливает себе в рюмку.

– Что такое? Ты хочешь посадить меня на электрический стул?

– Конечно, нет, сын. Я только хотел узнать, почему ты решил защищать Янси Грейнджера.

Руни пожал плечами.

– Его страховая компания предложила хорошие деньги.

Шелби усмехнулся.

– Только в деньгах ты не нуждаешься, это нам обоим известно.

– А в чем дело? У тебя проблемы из-за него? В конце концов, доктор…

– Высокомерный, дерзкий сукин сын, – договорил за него Шелби.

– Но очень хороший врач.

– Если это так, то какого черта, почему он не занимается своим делом, а постоянно нарывается на неприятности?

– Насколько я знаю, я всего лишь его адвокат, а не сторож.

– Я хочу, чтобы ты отказался от его дела. Меня воротит от этого дерьма.

Брови Руни полезли на лоб.

– Значит, ты не собираешься продавать ему землю?

– Я не сказал этого.

– Тогда что ты сказал? Что ты не любишь Янси Грейнджера?

Шелби глотнул из рюмки и через минуту успокоился. Ему следует говорить с сыном деликатнее. Конечно, Руни всегда его слушался, но у мальчика есть свое собственное мнение. Шелби не хотел отталкивать сына, тем не менее он не хотел и иметь никаких дел с людьми вроде Янси Грейнджера, в котором текла голубая кровь, но который исповедовал мораль уличного кота. Ничего более омерзительного Шелби не мог себе представить.

Черт, ему не важно, застегнута ли у Грейнджера молния на брюках, но он должен позаботиться, чтобы никто этого не заметил. Трясти грязным бельем перед публикой – это отвратительно.

– Я говорю тебе: я не хочу, чтобы ты вел дело, которое можешь проиграть.

– Так ты не веришь в невиновность Грейнджера?

– Я не сказал этого. У него дрянная репутация. Кроме того…

– Что – кроме того? – напористо спросил Руни.

– Я не хочу, чтобы ты влезал в такое неприятное дело. У меня на тебя большие виды, сынок. Ты сам знаешь.

– Послушай, папа, я не гожусь быть политиком. Я тебе уже сказал.

– Ни на одну секунду я не соглашусь с тобой. Виргинии нужны молодые люди вроде тебя, как и этой стране. Ты бы мог стать видным сенатором.

– Вероятно, мог, если бы захотел.

– Ты им станешь.

В глазах Руни заблестели искорки гнева, но он не дал им разгореться, он сумел сдержаться. Дети, подумал Шелби, у них нет никакого уважения к семье или к традициям. Но он не собирался отступать. Он хотел, чтобы сын послушался его и сделал так, как говорит он, его отец. Шелби Тримейн всегда получал то, что хотел, и он не видел причины, почему на этот раз должно быть иначе.

– Папа, давай не будем больше об этом, хорошо? Тем более мама ждет…

Зазвонил телефон, отвлекая Шелби от Руни. Он снял трубку.

– Алло, – сказал он, а потом молча слушал.

Через некоторое время он прикрыл трубку рукой и сказал сыну:

– Нам надо поговорить. Я подойду к вам с матерью через минуту.

Руни вышел. Шелби нахмурился, когда заметил, что сын неплотно закрыл за собой дверь.

– Прощу прощения, продолжай, – сказал он тихо.

Дане не пришлось ждать. Стоило ей назвать себя, как секретарша руководителя администрации предложила пройти в кабинет.

– Госпожа Бивенс, какое удовольствие видеть вас! – Доктор Броди Калхаун встретил ее на середине кабинета, протягивая руку.

Дана улыбнулась солидному мужчине.

– Спасибо. Я оценила, что вы нашли время встретиться со мной.

– Никаких проблем. Пожалуйста, располагайтесь.

Дана села и оглядела кабинет доктора. Хотя кабинет был довольно строго обставлен, она заметила атрибут домашнего уюта – фотографию жены и детей на видном месте. Кроме того, на столе у окна стояли свежие цветы.