Онлайн книга «Хранитель Мечей. Война мага. Том 3. Эндшпиль»
|
Наваждение сгинуло. Они стояли в той же самой камере, всё так же горели масляные лампы; вот только отец Этлау теперь не стоял, а лежал. Глаза инквизитора закатились, по подбородку стекала слюна. – Папа! – Рысь-драконица оказалась рядом, обняла его, крепко прижалась. – Ты видела, дочка? Ты видела?.. – Видела, и не только, – шепнула она. – Душа гнома… она возвращалась. Честное слово, папа, я такого никогда не… и мама тоже… память крови молчит, вернее, говорит – небывалое! – Небывалое… – эхом повторил Фесс, по-прежнему не отрывая взгляда от сомкнувшихся век гнома. Что это было? Иллюзия, до которых так охоча и в которых так сильна Западная Тьма? Иллюзия, которую почета невозможно отличить от реальности? Или инквизитору действительно удалось небывалое, что – если верить священным книгам Церкви Спасителя – доступно было только Ему? – Давай поднимайся, Этлау. – Фесс подхватил обвисшего инквизитора под мышки, приподнял. – Нашёл время валяться… вставай… – Он затряс отца-экзекутора, словно пёс схваченную за загривок крысу. Нет, слишком силён был откат. Тряси сейчас инквизитора, не тряси – не поможет. Рысь подскочила к двери, прижалась, к чему-то прислушиваясь. – Нет, не идут, – удовлетворённо сообщила она. – Нет смысла, папа, не надо… Фесс только кивнул. Делать. Что-то делать, немедленно, всё, что угодно. Делать или даже сражаться, пусть насмерть – чтобы хоть на время уйти от проклятого вопроса, взаправду Этлау сумел на миг вернуть душу бездыханному Сугутору или это лишь только видение, насланное Сущностью? Или… неважно кем, если Сущность, к примеру, не может дотянуться до святая святых Аркина. – Пап, ты сделаешь, как он просил? Рысь-драконица. Смотрит в глаза, резко, пронзительно. И всё время оглядывается на тонкий профиль другой Рыси, первой, в чью честь и получила это имя. – Аэсоннэ… дочка… – невольно некромант вспомнил истинное имя юной драконицы. – Ну конечно, сделаешь, – закончила она за него, осторожно поглаживая по плечу. – Пап, ты не думай. Я не… я тебя пойму, – решительно закончила она. – Вот он, союз с инквизицией, – пробормотал Фесс, всё ещё удерживая висящего на руках безжизненного отца Этлау. – И наступающие на Аркин маги. И Птенцы. И наши собственные поури. И… и Фейруз. – А ключ, папа? Что с ключом? То, за чем мы сюда шли?.. У Фесса вырвалось нечто вроде свирепого, рыкающего выдоха. Ключ. Да, понятно, как же без него. Но… Этлау, будь ты проклят, очнёшься ты когда-нибудь или нет?! Рысь поняла его. Коротко, без замаха, хлестнула инквизитора по щеке, раз, другой и третий. И – то ли помог сей старый, как мир, способ, то ли Этлау пришёл в себя сам – но глаза отца-экзекутора открылись, мутные и красноватые, словно после долгой ночной попойки. – Ох… о-ох, ох… не надо, дитя моё, не надо, вполне достаточно… – На ногах стоять можешь, инквизитор? – получилось грубовато, но иначе Фесс сейчас вообще не мог. – Чтобы убраться отсюда, сил хватит, – сухо отозвался Этлау. Он быстро овладевал собой. – Особые камеры, к сожалению, рядом с главным хранилищем аркинских архивов Святого Престола. Думаю, Неясыть, тебе было б небезынтересно в них заглянуть… – Мне ещё предстоит заглянуть кое-куда. – Фесс поставил инквизитора на ноги. – Ну, выводи нас отсюда, преподобный отче. Не люблю оставаться в долгу. Не зря ж говорят, мол, инквизитор во взаймодавцах – не к добру. Этлау растянул губы в подобии улыбки, постоял некоторое время, тяжело опираясь на стол. – Идём, идём, некромант. Обратно в заброшенные катакомбы. Там есть несколько подходящих залов. Уму непостижимо, сколько труда в это вбито… Тем же порядком они выбрались из особой камеры, Фесс с трудом заставил себя не оглядываться, словно не хотел выказывать слабости перед инквизитором. – Всё в порядке, преподобный отче? – медовым от почтительности голосом осведомился всё тот же Эзра. – Вы бледны, преподобный. Не требуется ли помощь? – Продолжай нести службу, доблестный страж, – скрипнул зубами инквизитор. – Не нравится мне этот Эзра, – шёпотом закончил Этлау, когда они уже шагали по широкому подземному коридору, вежливо сторонясь, чтобы пропустить куда-то торопящихся и очень озабоченных монашков с охапками манускриптов. – Таким, как я, обычно не задают вопросов. – Кто-то заподозрил самого преподобного? – ехидно осведомилась Рысь-драконица. – В Аркине всё возможно, – коротко отмолвил Этлау. – Но разве есть кто-то ещё, способный помериться силами с… – Есть, – ещё резче бросил инквизитор. – Если не один человек, то… их совокупность, скажем так. – Несмотря на знаменитый негатор? Кстати, как преподобный вступил во владение им? – Хватит отсиживаться, некромант. Этот самый «негатор» памятен ещё с Кривого Ручья. – И, кстати, раз уж пошёл такой разговор – почему этого негатора не было возле Чёрной башни? – Хорошие вопросы ты задаёшь, Неясыть… – Против всех ожиданий глубокий вздох Этлау казался искренним. – Раньше мною владела гордыня. Великая гордыня, не стану скрывать. Мне казалось, что мои сила, таланты и умения… имеют начало во мне, проистекают от моей глубокой и сердечной веры, от моей преданности Спасителю… Сейчас я в этом усомнился. «Давно пора». Фессу очень хотелось сказать это вслух. – Мы с тобой слишком долго оставались врагами, Некромант. – Едва ли мы можем стать союзниками, Этлау. Ведь ты долго и неотступно преследовал меня, и до Чёрной башни, и после. – Всё верно, Неясыть. Я преследовал тебя. Будучи уверен, что я, воин Добра и Света, стою на пути кошмарного порождения Тьмы и соответственно Зла. Чтобы остановить тебя, годились любые средства. – А что же теперь, ты уже не считаешь меня, преподобный, этим самым «кошмарным порождением Тьмы»? Рысь хихикнула. – Считаю, – очень серьёзно и без тени насмешки сказал Этлау. – Но… впрочем, это самое «но» будет зависеть от твоего ответа на мой вопрос, некромант. Возвращались той же дорогой. Вновь тишина и мрак давно заброшенных коридоров; но отец-экзекутор, похоже, чувствовал себя тут как дома. Фесс с горечью признался себе, что одно преподобному отцу уже удалось – как следует запутать его, некроманта. – Ничего, папа, – донёсся «шёпот» Рыси. – Я всё запомнила. Негатор Этлау так и остался в бездействии, драконица и Фесс могли свободно обмениваться мыслеречью. …Остановились, как и обещал бывший инквизитор, в обширном зале, совершенно пустом, если не считать пары деревянных столов, столь же древних, как и всё остальное в этих катакомбах. По полу, пересекая помещение и деля его на свого рода дольки, тянулись высеченные в камне прямоугольные желоба шириной в локоть и такой же глубины. |