Книга Иктанэр и Моизэта, страница 61 – Жан де ля Ир

— Мое мнение такое же! — высказался адмирал Жерминэ.

— И мое тоже! — подтвердил Сэверак.

И все присутствовавшие адмиралы один за другим повторили те же самые слова.

Атака Затерянного острова решена была единогласно.

— Господа, — проговорил тогда адмирал Бересфорд, — пускай же всякий из нас немедленно отправится подтвердить командуемым им боевым единицам концентрацию с востока от острова Сокоторы.

Адмиралы поднялись.

— Что касается г-на Сэверака, — добавил английский адмирал громким голосом, — я полагаю, что он со своим электро-отражателем будет в большей безопасности и будет полезнее, поместившись на одном из истребителей или миноносцев, которые быстрее броненосцев и имеют больше шансов проскользнуть незамеченными.

— Одобрено! Одобрено! — вскричали все адмиралы.

И все глаза обернулись к Сэвераку.

Прежний анархист подумал минуту, потом просто ответил:

— Я выбираю миноносец дальнего плавания «Циклон».

Адмирал Жерминэ тогда сейчас же подозвал жестом присутствовавшего при этой сцене Сизэра и представляя его Сэвераку, проговорил:

— Вот ваш начальник. Вы будете получать приказания только от него и будете их исполнять за его ответственностью.

Сизэра поклонился.

Двадцать минут спустя, Сэверак, со своим электро-отражателем, в футляре через плечо, уже вступил на палубу «Циклон».

Только 20-го апреля могла закончиться концентрация всего огромного флота. На всех судах, начиная от самой маленькой подводной лодки и до самого огромного броненосца, все были проникнуты сознанием, что Иктанэр, невидимый и грозный, бродит здесь, в этих глубинах, которые достигают до двух километров.

Тем не менее борьба была решена. Мир хотел покончить с этим вопросом. Лучше погибнуть массой, чем подчиниться! Да и была ли даже возможность подчиниться, раз Оксус и Фульбер требовали от держав такого заложника, которого у них не было, т. е. Моизэты.

И потому все шли на верную смерть в надежде встретить может быть победу на этом пути.

Чтобы не возбудить подозрений у Иктанэра, который знал, что «Циклон», вследствии своей быстроходности, всегда находился в разъездах, — адмиралы решили, что этот миноносец с Сэвераком на своем борту всегда будет в авангарде флота. И только в случае взрыва какого-нибудь броненосца, «Циклон» сможет оставить свое показное место и отправиться всюду, куда сочтет полезным двинуть его Сэверак.

Утром 21 апреля был дан приказ об общем выступлении.

Невидимый, но присутствующий Иктанэр находился при концентрации флота. Он двинулся вместе с ним в путь. Он поместился на ста метрах глубины под «Циклоном», и этого точно держался, как на конце нити, перпендикулярно падавшей от средины киля миноносца.

Таким образом флот об Иктанере не знал ничего. Тогда как Иктанэр о нем знал все. Все, за исключением лишь одного: возлюбленный Моизэты не подозревал, что Сэверак находится на борте «Циклона».

О, если бы он это знал!..

Едва прибыв на миноносец, Сэверак сказал Сизэра:

— Лейтенант, вы можете мне подтвердить, что Иктанэр с своим «Торпедо» два раза перелетел через «Циклон»?

— Да, г-н Сэверак! — отвечал Сизэра.

Лейтенант Сизэра не проявил к данному ему начальнику большого расположения, так как преступное прошлое анархиста ему внушало отвращение. Все, что он свидетельствовал по отношению к нему, это холодную вежливость, вполне соответствующую как его обязанностям, так и личным чувствам.

— Хорошо! — сказал Сэверак, которого очень, очень много интересовало дружелюбно или нет настроены были к нему люди.

И затем он распорядился:

— Пусть мне устроят на парте неподвижное сидение. И чтобы никто не смел ко мне подходить ближе трех метров расстояния на тот случай, чтобы удар моего электро-отражателя не был парализован встретившимся человеческим телом, когда мне представится случай заметить Иктанэра.

Это приказание немедленно было исполнено.

У самого борта кормы поставили сундук и крепко привязали его к месту. Возле самого Сэверака повесили рупор, чтобы Сэверак мог в мгновение ока его схватить и дать свои распоряжения. И противник Иктанэра уселся на своем посту. Он держал свои руки на электро-отражателе, который покоился у него на коленях.

В восемь часов утра, 24-го апреля, Сизэра дал приказ остановиться: пришли в Ормузский пролив. При помощи бинокля, в северо-западном направлении уже можно было рассмотреть маленький островок Мазандам, за которым начинался этот пролив. Распорядились остановить машины, Сизэра в сопровождении Сэнт-Клера подошел к Сэвераку и проговорил:

— Господин Сэверак, я думаю, что было бы хорошо, если бы вы теперь пошли немного отдохнуть. Согласно данным мне приказаниям, — специальным приказаниям, которых не можете отменить даже вы, — я должен лавировать здесь, не проникая в пролив, до тех пор, пока не пройдет первый корабль, который…

— Знаю! — ответил Сэверак. — В самом деле, ведь ультиматум гласит, что первое судно, проникшее в Персидский залив, будет взорвано…

— И необходимо, чтобы «Циклон» не шел добровольно на свою гибель, — продолжал Сизэра, — пока вы и ваш электро-отражатель находитесь на его борту.

— Что же будет дальше? — спросил Сэнт-Клер.

Ему ответил сам Сэверак.

— Раньше чем дать приказ о выступлении в поход после концентрации у острова Сокоторы, адмирал Бересфорд сделал вызов добровольного крейсера, который захотел бы первый пройти этот пролив. И на вызов откликнулось больше ста командиров крейсеров. Пришлось бросить жребий, и он выпал на долю немецкого крейсера «Принц Генрих». Да вот, если не ошабаюсь, и он сам!

Сэверак встал и протянул руку в юго-восточном направлении.

И, действительно, из почти неподвижной группы более чем в сто судов выделился один высокий, весь белый крейсер и на всех парах понесся вперед. На его обеих мачтах развевались германские черно-бело-красные флаги.

Это был «Принц Генрих», великолепный двухтрубный броненосный крейсер, в восемь тысяч восемьсот тонн водоизмещения.

И по мере того, как он приближался, весь сверкая под утренним солнцем, все отчетливее доносились по его адресу крики «ура», несшиеся с судов, мимо которых он проходил.

Величественно, на всех парах, т. е. со скоростью до двадцати узлов в час, он несся прямо между стоявшими на одной линии «Циклоном» и «Свифтом», и промчался, изрыгая из своих двух труб огромные клубы черного дыма.

— Браво! Браво! — в один голос разразился весь экипаж «Циклона».

— Урра! Урра!.. — отвечал экипаж шедшего на гибель крейсера.

— Командир, ваши инструкции не запрещают вам следовать за этим судном?

— Наоборот, они мне это предписывают. Я должен следовать за ним на расстоянии приблизительно в один километр и повернуть, едва только он будет взорван.