Книга Лето в Альбаросе, страница 38 – Айрис Денбери

— Если вы имеете в виду мою подругу Джулию, по-моему, тут вы ошибаетесь, миссис Парментер. У нее совсем другие планы.

— Тогда зачем она кружит Полю голову? — резко возразила ей собеседница. — Ну ладно, думаю, пока надо оставить все как есть. Ты поработаешь еще у нас, что бы ни случилось? Хорошо, Каран?

— Да, я не брошу вас в середине сезона, — холодно пообещала Каран. — Меня взяли на работу, чтобы обеспечить хорошее состояние вилл в течение летнего сезона, и я выполню свои обязательства. Поль сказал, что заказы поступили вплоть до сентября. Я полагаю, до того времени виллы не будут трогать.

Миссис Парментер улыбнулась:

— О, до этого еще далеко, это будет не раньше чем построят новый отель, в него заселятся туристы где-то в следующем году.

На этом Каран пожелала миссис Парментер спокойной ночи и вернулась на свою виллу. Весь интерес к работе у нее теперь пропал, Каран чувствовала себя подавленной. Был бы здесь Брук, она могла бы услышать его саркастические замечания и порадовалась бы его шуткам.

Джулия искренне посочувствовала ей, чего Каран даже не ожидала.

— Ты, верно, расстроена из-за этих новостей? Не переживай. Все уладится. Вот так всегда бывает с любой работой, причем ты стараешься изо всех сил, вкладываешь в дело всю свою душу, а потом тебе вежливо говорят «спасибо» и выпроваживают за дверь.

Несмотря на мрачное настроение, Каран посмеялась такому оптимизму Джулии:

— Ты ведь тоже на них работаешь.

— Да, но я давно уже раскусила Поля. А что касается его тетушки, то она одна из этих беспомощных старух, которым нужна дюжина родственников и друзей, чтобы те удачно вкладывали для нее деньги, но на самом деле она крепкая, как старый башмак, и в результате окажется богаче всех.

Теперь Каран рассмеялась в полный голос:

— Милая Джулия, ты всегда меня поддерживаешь, когда я падаю духом. Но тетушке Элисон не понравилось бы, как ты о ней отзываешься.

— Можешь мне даже не говорить, что она обо мне думает. Я это и так прекрасно знаю. А что до тебя, моя дорогая, то, если действительно все так плохо, советую тебе выйти замуж за дона Рамиро. Я еду в город. Тебе что-нибудь нужно?

— Да, привези, пожалуйста, набор иголок и ниток. Я хочу сделать такие небольшие наборчики для шитья на каждую виллу, люди обычно забывают захватить с собой эти вещицы в дорогу, а купить в магазинах без знания испанского им сложно.

Джулия развела руками и смотрела на нее с восхищением.

— Неужели ты вообще никогда не перестаешь думать о работе? Несмотря на то что тебя так подставили.

— Нужно же чем-нибудь занять время, — улыбнулась ей Каран. Она открыла кошелек и дала Джулии пятьсот песет.

— О, какой у тебя красивый бумажник, — заметила Джулия. — Это ты здесь покупала?

Каран зарделась:

— Нет. Это подарок. На Новый год.

Джулия взяла кошелек из рук Каран и стала рассматривать его со всех сторон.

— Помнится, Поль подарил тебе духи. Дон Рамиро ни за что не стал бы вручать подарки до официальной помолвки, значит, остается Брук?

Каран кивнула.

— Так, всего лишь сувенир на прощанье, — сказала она как можно небрежнее, забирая его обратно.

— Знак внимания. Тебе повезло. То ожерелье, янтарное… на самом деле не Брук мне подарил. Это я сама купила.

— Ты сама купила?..

— Так просто, чтобы тебе завидно стало. Пока! — И Джулия кинулась прочь по дорожке сада.

Каран стояла, прислонившись к двери. Чем больше она узнает Джулию, думала Каран, тем больше та удивляет. Каран вдруг острее почувствовала глубокую симпатию к Бруку. Но вскоре все прошло. С какой стати ей лелеять мысль, что она была ему небезразлична, раз теперь он так далеко и наверняка совсем забыл о ней?

За три дня до Страстной пятницы Каран получила письмо от дона Рамиро с приглашением посетить вместе с ним праздничную церемонию в Гранаде.

Она без колебаний ответила ему отказом, сославшись на то, что как раз накануне Пасхи на виллу приезжают первые туристы и она будет крайне занята.

Конечно, жаль, думала Каран, пропустить все интересные события, которые пройдут в Гранаде на Страстной неделе. Кроме того, ей давно уже хотелось поехать в город посмотреть Альгамбру и сады Хенералифе, но, может быть, удастся как-нибудь съездить в другой раз.

В четверг утром в дверь ее виллы раздался требовательный стук, она кинулась открывать. За дверью стоял Брук и улыбался ей, непривычно подтянутый и элегантный, в пиджаке и твидовых брюках.

— С Великим четвергом! — поприветствовал он ее и бесцеремонно вошел в дом, словно все еще жил в поместье и просто принес ей утренние газеты.

— Привет, Брук! — неловко пробормотала она с жалкой улыбкой. — У тебя сегодня выходной?

— Пасхальную неделю почти невозможно никого заставить работать. Так что я решил отдохнуть. А ты как? Есть свободное время?

Она покачала головой:

— Ни минуты. Сегодня приезжают первые туристы.

— Жаль. А я хотел посмотреть праздничный карнавал в Мурсии. В прошлом году я не смог туда выбраться. А ты не поедешь со мной… чтобы вести записи?

Ей очень хотелось составить ему компанию, и он это знал, но что он себе вообразил — что может вот так, запросто, приглашать ее в поездку на целый день после того, как два месяца назад он бесследно исчез, не сказав ей на прощанье ни слова? Не говоря уж о том, чтобы оставить свой адрес!

— Прости, — вымолвила она, — но мне уже пришлось отклонить одно предложение.

Как только она произнесла эти слова, сразу поняла, что не надо было этого делать.

— Тем более у тебя есть причина принять мое, — сказал Брук, решивший во что бы то ни стало уговорить ее.

Однако ей не хотелось сдаваться так просто.

— Я подумаю и сообщу тебе позже, — неуверенно произнесла она.

— Позже? Но нам надо выезжать завтра в семь утра, чтобы приехать в Мурсию вовремя и застать самые главные события праздника.

Каран не выдержала:

— Ты ведь думаешь только о себе и о своих дорожных впечатлениях! Я тут стараюсь изо всех сил, чтобы вилла произвела на туристов благоприятное впечатление, выкладываюсь, а ты заявляешься нежданно-негаданно и предлагаешь целый день секретарской работы в Мурсии!

Брук удивленно приподнял брови, изобразив смешную гримасу:

— Ты вполне можешь позволить себе выходной. У тебя изможденный вид.

— Я проработала всю зиму и теперь с нетерпением жду лета. Если мне не будут назойливо мешать некоторые туристы, у меня даже есть шанс позагорать на пляже.

Брук сунул руки в карманы пиджака и демонстративно расхохотался: