Книга Скандальная репутация, страница 11 – Элизабет Пауэр

— Я тоже думаю, что хорошо готовлю, — с улыбкой согласился Кейн, видя выражение блаженства на ее лице. Он мог бы съязвить насчет того, что она все-таки сдалась и села с ним ужинать, но не стал этого делать, и Шеннон была ему очень благодарна. — Вино тоже неплохое. — Он хотел налить ей вина, но вдруг остановился. — Прости, я забыл, что ты принимаешь лекарство.

— Стакан вина не повредит, — возразила она, дожевывая спагетти.

Кейн довольно улыбнулся. Шеннон не знала — оттого ли, что она набросилась на еду, приготовленную им, или оттого, что, пытаясь убедить его не лишать ее вина, она, потянувшись к бутылке, нечаянно схватила его за руку.

— Так почему ты принимаешь антибиотики? — спросил он, наливая ей вино. — Из-за чего у тебя возникли проблемы с желудком? Или мне не стоит спрашивать?

— Почему же? — откликнулась Шеннон, еще не пришедшая в себя после того, как дотронулась до него. — Я была за границей. Заболела.

Она не была готова рассказать ему, как и почему заболела. Эта часть ее жизни закрыта для посторонних. А особенно для тех, кто насильно сажает ее на яхту и пытается вернуть домой против желания... Как бы хорошо они ни готовили!

Кейн не настаивал. С бокалом вина в руке он откинулся на спинку кресла. Он довольно улыбался и, чуть прикрыв глаза, рассматривал сидящую напротив него Шеннон. Ее лицо, ее длинные светлые волосы, отливающие серебром в тусклом свете луны.

— Как получилось, что ты, типичная англичанка, носишь фамилию Бувье?

Его пристальный взгляд заставил ее сердце биться быстрее. Она удивлялась тому, какое он имел на нее влияние. Шеннон не хотела сидеть и вести с ним ничего не значащие беседы.

— Я думала, вы дружили с моим отцом, — сказала она быстро. — Почему ты не спросил у него?

Кейн наклонился вперед. Огонек свечи отбрасывал на его лицо причудливые тени.

— Потому что я спрашиваю тебя, — произнес он одновременно и властно, и мягко — сочетание, против которого ни одна женщина не могла бы устоять.

— Мой дедушка был французом, — начала Шеннон, поддавшись его взгляду и неохотно осознавая, что она — не исключение. — Я не знала его. Он умер еще до того, как я родилась.

— Мне жаль.

— Не стоит. — Она пожала плечами. - Никогда не скучаешь по тому, чего не имеешь.

— Разве? — спросил Кейн, нахмурившись. - Я тоже никогда не видел своего дедушку, но всегда считал, что мне чего-то не хватает, что я чего- то лишен. И когда у меня будут дети, я сделаю все возможное, чтобы у них не возникало нехватки любви и общения, как у меня.

Его признание немного смутило ее. Шеннон не предполагала, что он так серьезно относится к семье.

— Знаешь, — сказала она, макая хлеб в сливочный соус, — дети иногда могут быть надоедливыми. Спроси моего отца, он подтвердит... Постой, я, кажется, забыла! Ты наверняка это уже сделал! — бросила она язвительно.

— Ты думаешь, что, общаясь с Ранульфом, я трачу все время на разговоры о тебе? — спросил он после минутного молчания.

А разве нет? — подумала Шеннон. Конечно же, нет! Как она вообще могла такое предположить? Она хотела верить в то, чего на самом деле не было. Действительно, кто она такая, чтобы Кейн о ней думал?

— Конечно, нет! — воскликнула она. — Время — деньги, и что-то мне подсказывает, что они слишком много для тебя значат.

Он не отреагировал на ее колкость, спокойно добавил себе вина и предложил ей. Она отказалась.

— Итак, ты считаешь, что твои дети будут для тебя наказанием?

— Нет! — решительно ответила Шеннон. — Я сделаю так, чтобы они чувствовали себя любимыми, нужными... — Она вдруг замолчала, поняв, что сболтнула лишнее.

— Продолжай.

Шеннон хотела сказать, что отдаст им все свое время, любовь и нежность, на которые только способна и которых так не хватало ей самой. Вместо этого она лишь произнесла:

— Я дам им все, чего не было у меня.

— Некоторые сочли бы, что это не так уж и много. — Кейн сидел в тени, ей не было его видно, но она чувствовала его взгляд.

— Тебе не понять, — сказала горько Шеннон и пожала плечами.

Отодвинув свою тарелку, он поставил локти на стол, подпер подбородок руками и заискивающе предложил:

— А ты попробуй объяснить.

— Сколько у тебя есть времени? — спросила Шеннон, допивая вино.

— Если понадобится, то вся ночь.

Она проигнорировала откровенный намек и начала рассказывать о себе, о своем детстве, о том, как потеряла мать, которую обожала и которая была намного моложе Ранульфа. О том, как полгода спустя умерла ее бабушка. Рассказала о постоянно сменявшихся школах и нянях. Она начала говорить с нескрываемым цинизмом, а закончила голосом, полным доброты, дружелюбия. Возможно, такой перемене способствовала неподдельная заинтересованность Кейна ее рассказом. Сначала он подбадривал ее, потом, когда она разговорилась, расслабился и внимательно слушал.

Шеннон вспомнила, что, когда ей было восемнадцать, она лежала ночами в постели и мечтала о том, чтобы вот так сидеть с ним и разговаривать. Как ей хотелось, чтобы он внимательно слушал ее. Мечтала... И вот это сбылось.

Она испугалась собственных мыслей и поспешила сменить тему:

— Ну, а что насчет тебя?

— Насчет меня? — удивился Кейн.

— Есть же еще что-то, кроме того что у тебя не было дедушки? Может, какие-нибудь скелеты в шкафу? Или ты всегда был мистером Совершенство?

Он удивленно поднял бровь.

— Боюсь, я вынужден расстроить тебя — у меня нет никаких скелетов в шкафах. Я из обычной семьи среднего класса. Учился в обычной школе. Потом в университете. А что касается остального... — Кейн хитро улыбнулся. — Тебе правда интересно?

— Нет, — быстро ответила Шеннон, слишком быстро, выдав тем самым свое волнение. Она хотела знать о нем все. Чем он занимался, с тех пор как ушел из компании ее отца. Чем увлекался. Какие женщины у него были. Уважал он их или же воспринимал только как сексуальных партнерш. — Нет, — повторила она. — Но так как мне больше нечем заняться, то рассказывай, я послушаю.

Она говорила так, чтобы он не подумал, что она ловит каждое его слово, как было на самом деле.

— А чем бы ты предпочла заняться, а, Шеннон? — спросил Кейн, поддразнивая ее.

Их взгляды встретились. У нее пересохло во рту. О боже! Почему он говорит с ней таким глубоким сексуальным голосом, как будто она его женщина? Ведь это далеко не так!

Она постаралась собраться с мыслями. Ну и что в этом такого? Он уже дал ей понять, что она интересует его не больше, чем раньше. В то время как все мужчины, которых она встречала, — от шестнадцати до шестидесяти — падали к ее ногам и молили о любви, готовы были отдать все, чтобы оказаться в ее постели. А он нет... Почему нет? Этот вопрос не давал ей покоя уже несколько лет.