Книга Ожидание счастья, страница 31 – Мэри Берчелл

Эта мысль не давала ей покоя, и Элисон была необычайно молчалива и серьезна, когда Прентисс занялась ее прической и помогала одеться.

Тетя пришла в тот самый момент, когда горничная пристраивала у нее на голове километровую фату.

— Очень мило, — окинула она критическим взглядом племянницу. — Нет, Прентисс, не так, чуть вперед. Так-то лучше. И не забудь: когда будешь выходить из церкви, держи голову высоко поднятой, Элисон. По пути к алтарю можешь стесняться сколько душе угодно, это не важно. Но на выходе смотри не уткнись глазами в пол, а то фотографы таких снимков понаделают! Будет такое впечатление, что у тебя двойной подбородок, а ведь все пойдет в газеты.

— Хорошо, тетя Лидия, — пообещала племянница. Ее развеселил тот факт, что, когда дошло до дела, тетя не смогла скрыть своего интереса к этому великосветскому шоу.

«Когда же она уйдет? — подумала Элисон. — Ее речи что хочешь превратят в дешевый фарс».

И тут она внезапно вспомнила о телеграмме:

— О, тетя Лидия, мне надо кое-что сказать вам…

— Не сейчас, дорогая, — оборвала ее тетя. — Мне пора. Если не вовремя начать, то потом все пойдет кувырком. Прощай, девочка моя. Попытайся слушать все, что будут говорить, хотя это не так уж и важно. Главное, не забудь держать голову, — бросила она напоследок и вышла, громко хлопнув дверью.

Элисон стояла перед зеркалом и невидящим взглядом смотрела на свое отражение. Она прислушивалась к суете и звуку отъезжающих машин.

Через какое-то время раздался стук в дверь, и дворецкий объявил, что мистер Лидбурн ждет ее внизу. Пора.

Элисон взяла в руки шикарный букет темно-розовых роз и окинула взором свою скромную спаленку.

В следующий раз, когда она окажется здесь, она уже будет Элисон Тиндрум, женой Джулиана.

Дядя Теодор ждал ее в холле, и улыбка озарила его лицо, когда он увидел, как она медленно спускается по лестнице.

— Бог ты мой! — В его голосе звучало одобрение. — У Джулиана будет самая красивая невеста из всех, которых мне доводилось видеть.

— Спасибо, дядюшка! — улыбнулась ему Элисон и ухватилась за руку Теодора. Элисон была ужасно рада, что именно он поведет ее к алтарю, потому что его доброе, но несколько отстраненное отношение придавало ей уверенности в себе.

Элисон бросила застенчивый взгляд на толпу зевак, собравшуюся у их дома поглазеть на невесту, и весело подумала, что это, наверное, первый и последний раз, когда она привлекает к своей персоне подобное внимание.

Она сидела в машине рядом с дядей Теодором и представляла себе, как где-то в конце пути ее уже ждет Джулиан, чтобы назвать своей женой.

— Нервничаешь? — потрепал ее по руке дядя.

— Нет, не очень, — ответила Элисон, и это была сущая правда. Она перестала трястись, сердце билось ровно и спокойно, вот только дыхание было слишком частым и неглубоким, но и то не от страха, а от возбуждения.

— Да, полагаю, что вплоть до вашего отъезда твое время будет расписано по часам. Столько дел впереди!

— Ой, дядя, мы ведь не едем в Буэнос-Айрес, — вспомнила она вдруг. — Вчера вечером Джулиан получил телеграмму, в которой просят отложить поездку на неопределенное время.

— Да ты что?

Элисон показалось, что дядю очень встревожило это ее заявление, но она решила, что это, может быть, всего лишь игра ее воображения.

— Хочешь сказать, что вы будете жить в Лондоне?

— Полагаю, что так.

Теодор помолчал минутку и с тревогой поглядел на племянницу:

— Ну, лично я рад, что моя любимая племянница не уедет на другой конец света. Но сама-то ты что думаешь по этому поводу?

— Джулиан очень расстроился, — осторожно ответила она.

— А ты?

— А я… — судорожно вздохнула Элисон, — мне все равно, где жить, лишь бы рядом с ним.

Дядя удовлетворенно засмеялся, и Элисон показалось, что он хочет что-то добавить, но времени уже не было: машина подкатила к церкви.

Из открытых дверей доносились звуки органа, шарканье ног и шепот многочисленных гостей.

Элисон взяла дядю под руку, и они двинулись вперед. Все было как в тумане, и девушка не различала лиц людей, которых никогда не видела раньше и никогда не увидит после. Она ума не могла приложить, как тете Лидии удалось сбить их в стаю и пригнать на венчание.

Элисон заметила Дженифер — это чудо стиля и образец утонченности. Саймон должен был находиться рядом с Джулианом, но Элисон пока не решалась посмотреть в ту сторону.

Тетя Лидия стояла впереди и, изящно развернувшись, зорко следила за четким исполнением ее детально разработанного сценария. Рядом с ней был Тео, который, открыв рот, взирал на процессию, а в особенности на Одри.

А потом все померкло, потому что перед Элисон возникли холодные, полные ненависти и злобы голубые глаза Розали. Этот мрачный взгляд на фоне прекрасного молодого личика выглядел настолько пугающим, что Элисон не выдержала и опустила голову, У нее было такое ощущение, что она получила неожиданный удар в солнечное сплетение и что вот-вот потеряет сознание.

Элисон никак не могла взять в толк, почему дядя Теодор остановился как вкопанный, но, подняв глаза, увидела Джулиана. Теперь он стоял по другую сторону от нее и ободряюще улыбался невесте.

— Джулиан, — прошептала Элисон, и Розали тут же вылетела у нее из головы.

После она не раз спрашивала себя, все ли девушки столь рассеянны на собственной свадьбе.

Она как бы со стороны слышала свой голос, произносивший: «Я, Элисон, беру тебя, Джулиана…», и ей стало любопытно, что чувствует ее жених, говоря: «Я, Джулиан, беру тебя, Элисон…»

Наверное, он испытывал еще более странные ощущения, потому что он вовсе не желал брать ее в жены.

Но пока Элисон не хотела думать ни об этом, ни о Розали, которая стояла у нее за спиной и желала своей кузине только зла.

Церемония подошла к концу, и жених повел свою избранницу в ризницу, где она в последний раз в своей жизни написала «Элисон Эрлстон». И вот она снова идет по проходу, но теперь уже под руку с Джулианом, а мимо проплывают все те же туманные лица.

Розали больше не появлялась в поле зрения, а сама Элисон не стала оглядываться и искать ее глазами. Ей не хотелось ничем омрачать этот чудесный миг. Слова тети напрочь вылетели у нее из головы, но они были и ни к чему.

Элисон окутало теплое чувство необычайной гордости, а счастье разливалось по телу, как молодое вино. Она стала женой Джулиана. И пока одного этого было достаточно.

В машине Джулиан со смехом посмотрел на нее:

— Как я рад, что все кончилось!

— Тоже нервничал? — улыбнулась ему Элисон.

— Трясся как заяц, — заверил ее новоиспеченный супруг, и они захохотали над удачной шуткой. — Ты необыкновенно хороша, Элисон!