Книга Вихри Мраморной арки, страница 188 – Конни Уиллис

Джанис без конца повторяла:

— Ах, мы причиняем вам столько хлопот!

Потом они отступили в сторону, растерянно наблюдая, как Элизабет хромает к крыльцу.

Джанис вызвалась приготовить кофе. Элизабет, так и не сняв пальто, села у кухонного стола. Пол накрыл стол — чашки, блюдца, тарелочка с печеньем — перед тем, как они отправились на концерт.

— Вы были на вечеринке «Таппервер»? — спросила Джанис, открывая шкафчик, чтобы взять фильтры для кофе. — Жаль, что не выпало другого случая с вами встретиться. Говорят, Сэнди Конкел уже вонзила в вас свои коготки!

— На вечеринке вы сказали, что любите добродетель. Вы верующая? — поинтересовалась Элизабет.

Джанис возилась с бумажным фильтром кофейника. Она замерла и пристально взглянула на Элизабет.

— Да, разумеется, я христианка. Знаете, Сэнди Конкел утверждает, что вечеринка «Таппервер» — неподходящее место для религиозных разговоров, но я не согласна. Любое место подходит для того, чтобы приблизиться к Богу! И я была права. Бог ведь говорил с вами, Элизабет, не так ли?

— Что, если вы сделали что-то неправильно — давным-давно, и потом оказалось, что этим поступком вы все разрушили?

— Как бы мы ни скрывали свои грехи, они выплывут наружу! — убежденно заявила Джанис.

— Я не имею в виду грехи, — сказала Элизабет. — Я говорю о всяких мелочах, которым мы не придаем никакого значения — например, ступаем в лужу или ссоримся с кем-то… Что, если вы пришли в ярость и уехали, оставив человека посреди пустынной дороги, и этот поступок изменил сразу несколько жизней? Или, предположим, вы отказались говорить с кем-то, поскольку он ранил ваши чувства, и не открыли окно? Такая вот чепуха перевернула судьбы ваших близких… И теперь… теперь она слишком много пьет, а он покончил с собой, а вы и понятия не имели, что несете за это ответственность!

Джанис перестала рыться в сумочке в поисках Библии и уставилась на Элизабет.

— Вы толкнули кого-то на самоубийство?

— Нет. — Элизабет покачала головой. — Никуда я его не толкала, и ее не заставляла разводиться, но если бы в тот день я не ушла, все сложилось иначе…

— Разводиться? — эхом отозвалась Джанис.

— Сэнди права — в юности мы заботимся только о себе… Я думала лишь о том, что она намного красивее меня и всегда нравится парням, поэтому, когда они вместе отправились на танцы, я решила, что он только о том и мечтал. Мне было так больно, так больно! Вот почему я выкинула разделитель яиц и отказалась говорить с ним. Кто же знал, что мои поступки приведут к таким последствиям! Я не предполагала, что рядом была лужа и волна уже готовилась смыть меня в сточную канаву…

Джанис положила Библию на стол.

— Я не знаю, что вы сделали, Элизабет, но, что бы это ни было, Господь непременно вас простит. Вот послушайте… — Крестообразная закладка помечала страницу Евангелия от Иоанна. — «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную…»То есть Иисус, Сын Божий, умер на кресте, а потом воскрес из мертвых, чтобы отпустить нам наши грехи…

— А если он не воскрес? — нетерпеливо перебила ее Элизабет. — Что, если он так и лежал в могиле, остывая все больше и больше, пока его тело не покрылось кристаллами льда? И так никогда и не узнал, спас он кого-нибудь или нет?

— Кофе еще не готов? — весело спросил Пол, появляясь в дверях кухни вместе с доктором Брубейкером. — Или вы, девочки, до утра собираетесь секретничать, а про нас совсем забыли?

— Что, если Иисуса ждали все эти годы, надеясь, что он придет и спасет, а он даже не знал об этом? Он ведь помог бы, правда? Не оставил бы его стоять на холоде под окном? А может, даже он не смог бы ничего сделать. Возможно, в любом случае все закончилось бы разводом и самоубийством… — Зубы Элизабет стучали от холода. — Даже если бы Иисус их спас, он не смог бы спасти себя — он ведь все равно уже умер…

Джанис лихорадочно листала Библию, пытаясь найти нужное место. Пол обошел вокруг стола и хотел взять Элизабет за руку, но она нетерпеливо оттолкнула его.

— В Евангелии от Матфея говорится, что Иисус воскрес и что он жив! — испуганно затараторила Джанис. — Какой бы грех вы ни совершили, Элизабет, Господь простит вас, если вы признаете его своим Спасителем…

Элизабет ударила кулаком по столу с такой силой, что тарелка с печеньем подпрыгнула.

— Я говорю не о грехе! Я говорю об окне, которое нужно было открыть! Она прошла по луже, и червяк утонул — просто так, ни за что! Ну почему, почему я не положила его на дорожку?!

И она со всего маху ударила по столу кулаком.

Доктор Брубейкер поспешно схватил чашки и поставил их на барную стойку, словно боялся, что Элизабет начнет швырять посуду об стену.

— Надо было положить его на траву…

Пол ушел на работу, даже не позавтракав. Лодыжка за ночь так распухла, что Элизабет едва смогла надеть тапки, но все равно встала и приготовила кофе. Фильтры для кофе все еще лежали на стойке — там, где их оставила Джанис.

— Ну что, довольна? Тебе, значит, мало было упустить хорошую работу, тебе захотелось и мою карьеру разрушить? — ядовито поинтересовался Пол.

Элизабет опустила голову.

— Прости за вчерашнее. Я сейчас заполню анкету и отнесу в офис, а когда поправлюсь…

— По радио сказали, что сегодня будет тепло, так что я отключил отопление. — И Пол хлопнул дверью.

Элизабет села к столу и занялась анкетой. Она пыталась стереть ластиком темное пятно, но ничего не вышло, так что один вопрос даже невозможно было разобрать. Пальцы Элизабет закоченели от холода, она даже останавливалась несколько раз и дышала на руки. Элизабет заполняла анкету до изнеможения. Потом она сложила листочек пополам и отправилась в кампус.

В дальнем конце дорожки девушка в желтом дождевике разговаривала с подружкой в форме летного учебного корпуса «Ангелов». Элизабет побрела в их сторону, низко опустив голову и прислушиваясь, не едет ли Таппер.

— Он спрашивал о тебе, — сказала Тиб, а Элизабет фыркнула и закатила глаза.

Тиб выглядела совсем иначе — не так, как запомнила ее Элизабет. Она была чуть полноватой и не слишком привлекательной — одна из тех девушек, которым вечно не с кем пойти на танцы. Из-за короткой стрижки ее пухлое лицо казалось еще круглее. Она смотрела на подругу с волнением и надеждой.

«Не волнуйся, малышка, — подумала Элизабет. — Я здесь». Она не смотрела на саму себя; самое главное сейчас было — успеть вовремя.

— Я сказала ему, что ты живешь в «Альфа-Фи», — сказала Тиб.

— А-а! — услышала Элизабет свой собственный голос и сразу после этого — шуршание велосипедных шин.

— Слушай, я встречаюсь с одним парнем из летного корпуса. Он просто чудо!