Онлайн книга «Легаты печатей»
– Хорошо. Через двадцать минут у его подъезда. 4 Падай, дура, падай! (опыт итальянской увертюры) I. Allegro Возле нужного подъезда, прямо на покрытом грязным снегом тротуаре, красовался грузный мотоцикл с сине-желтыми полосами и знакомой эмблемой: Егорий истребляет лох-несское диво. Рядом с мотоциклом нетерпеливо топтался лично старший сержант Петров. – Здравия желаю, госпожа старший следователь! – И вам того же… – начала было я, но сразу умолкла. Так-так, мотоцикл, палаш на боку, наручники… – Петров? Вы ведь, если я не ошибаюсь, под следствием? Жорик сдвинул шапку с «капустой» на левое ухо и принялся чесать затылок. Не иначе, извилину стимулировал. – Ну-у… Госпожа… Гражданка старший следователь! Так ведь в штатском со мной ни одна собака говорить, е-мое, не станет! Вот, у ребят попросил, на время… – И пистолет тоже? Петров вздохнул и принялся расстегивать кобуру. Пустую. – Так я ведь законы знаю, Эра Игнатьевна! Палаш – он ведь не оружие даже, а так, для порядка!.. Упечь бы трепача в изолятор – для порядка. Недавно одному парню за охотничий нож трешник впаяли… – Ладно. Выкладывайте! – Да, мать его в гроб, весь город облазил… – Отставить! Все-таки правильно, что женщин неохотно берут на работу, подобную моей. Тут одного дуба с запасом хватит. Обложить? Не стоит, не того калибра, зазнается еще!.. – Сержант! Еще раз на родном языке заговорите, отправлю под арест! Как поняли? Ментовская ряха краснеет, бледнеет… притворяется? или и впрямь заело?! А хорошо, когда с ними можно так! И даже покруче – можно! – Виноват, госпожа старший следователь. Докладываю… – Вот так-то лучше! Лучше – по форме, но не по содержанию. Весь город сержант облазил, но Алика, равно как и Фимки, то есть граждан Залесского и Крайцмана, не обнаружил. К начальству сунулся – без толку. У них сейчас аврал – Жэку-Потрошителя на Дальней Срани ловят. Уже пятерых сей Жэка съел, шестого ищет. Выходит, на официальный розыск надежды мало, да и на неофициальный тоже. Зато был один разговор… – Сам я не слыхал, Эра Игнатьевна. Сослуживец мой слышал – Дашков Андрей. Он к архару знакомому выпить зашел, там еще двое были. В общем, один спрашивает: «Куда жидка, мол, очкатого дели?» А другой ему: «Который жидок? Драчун? Ну, ясно куда, к психам!» Это как раз на следующий день было после того… – На Сабурку ездили? – Так точно. Нет там его и отродясь не было. Оставалось поразмыслить. Где еще у нас водятся психи, кроме как на Сабуровой даче, она же психиатрическая храм-лечебница N 15? Водятся они, конечно, везде, но, главным образом, законом не признанные. А вот, так сказать, легальные… – Районные храм-лечебницы? Центральная неврологическая? Петров пожал плечами: – В центральной был, районные сейчас ребята шерстят. Без толку это. Храм-лечебницы тетя Марта, мамка Фимкина, сразу обзвонила… Нема Фимки. И Алика нема! Вид у бравого жорика был настолько кислый, что я его мысленно пожалела – без всякого на то хотения. Видать, страдает – друзья все-таки! Бедный сержант! …Я спросила как-то у Петрова: ты зачем надел на шею провод? Ничего Петров не отвечает… – Ладно, Ричард Родионович. Поднимемся в квартиру к вашему Залесскому. II. Andante Голосистый звонок надрывался долго и безнадежно, но за дверью было тихо, будто мы пытались ломиться в склеп. Я поглядела на сержанта, тот в очередной раз пожал плечами. – Идка должна быть там. Я звонил недавно, она дома была… Выходит, сексапильная лимитчица решила поселиться тут всерьез и надолго. Так гражданину Залесскому и надо! Скоро пропишется, затем явится куча рогатых родичей из деревни с большим деревянным метром – квартиру делить. Чего это я на нее взъелась? Может, завидую? Тьфу, глупость! – Ключи у вас есть? Хлопок по карманам, знакомая «ментовская» ухмылка. – Ключи нам без надобности! Отмычка у меня – фирмовая. Замок только жалко… – Сейчас! Сейчас! У замка сегодня удачный день. А гражданка Бах-Целевская таки дома, поскольку именно ее голос доносится из-за двери. – Иду! Я в ванной была! Сейчас халат накину! Успокоившись по поводу замка, я, решив не тратить времени даром, достала записную книжку. Из-за двери донесся странный шум, словно рухнуло что-то тяжелое. Уж не гражданка ли Бах-Целевская на мыле поскользнулась? – Вы адрес той бабушки знаете? Что с нами тогда в квартире была? Ее Лоттой зовут. – Тети Лотты? Уточнять, кому она бабушка, кому – тетя, не пришлось. Вопль – дикий, отчаянный, – на миг лишил меня дара речи. Записная книжка дрогнула, выпала из рук. – А-а-а-а! Мамочка-а-а-а! Ой, убили-и-и! Ой, спасите-е-е! Петров опомнился первым – ноблес оближ, жорик все-таки. Тускло сверкнула полоска стали, вонзилась в замок. – Помогите-е-е! Помогите-е-е! – Дверь открой, дура! – крикнула я, без всякой надежды быть услышанной. Вопли не стихали. Сержант, негромко матерясь, копался в замке, а я начала приходить в себя. Если вопит – значит, еще не убили. Успеем! – Есть! Изнасилованный замок жалко клацнул – и дверь под натиском Петрова покорно распахнулась. Я дернулась вперед, но лапа жорика без всякого почтения к сединам и чинам, схватила меня за ворот пальто и отшвырнула в сторону, словно котенка. – Стоять! Я первый! В руке его уже был пистолет, и я беззвучно поклялась: выживу, отправлю наглеца в изолятор. Пустую кобуру показывал, ширмач! Ну, я ему! III. Presto …На полу в прихожей – сиротливая лужица; чуть дальше – мокрые следы. Похоже, гражданка Бах-Целевская шла к двери, шла и… – Сюда! Сюда! Ой, лышенько! Ага! Прямо! Стеклянная дверь, за ней – комната с диваном, на котором Алик-алкаш возлегать изволили. Сержант уже там. Сейчас выстрелит… Нет, обошлось! – Эра Игнатьевна! Скорее! Если «скорее», значит, стрельбы не будет. Я автоматически расстегиваю пальто, перешагиваю порог. Батюшки светы! На этот раз действительно «батюшки» и вполне «светы». Знакомый до омерзения запах. Его ни с чем не спутаешь – кровь. Да, кровь – на полу, на диване, на расстегнутом японском халате гражданки Идочки. У меня под ногами – тоже кровь. Хорошо еще туфельки на шпильках не успела надеть, как в прошлый раз. Теперь ни к чему. Сержант Петров не оценит, и дурочка-Идочка не оценит – и гражданин Залесский Олег Авраамович тоже. |