Онлайн книга «Кровь. Царство химер»
|
Судя по шагам, вошли несколько человек. Что-то тяжело упало на бетонный пол. Что? Смотреть не хотелось. Шаги удалились, дверь снова заперли снаружи. Моника долго медлила, прежде чем открыть глаза. Потом повернула голову. Посреди комнаты лежал ничком какой-то человек. Лица не видно. Камуфляжный комбинезон, вымазанные грязью черные ботинки. Руки скованы за спиной. Темные волосы. Томас? Моника вскочила. Похож, только вот одет по-другому. Она спешно приблизилась. Мужчина точно — руки слишком мускулисты для женщины. Обошла его кругом и увидела лицо. Томас! Мысли понеслись вскачь. Он пришел за ней! Он знал, где ее искать. Одет как солдат. Где же остальные? В другое время ей стало бы дурно при виде человека в наручниках и без сознания, но нынче время было особое, и появление друга наполнило ее такой радостью, что она едва не расплакалась. Встав на колени, она легонько потрясла его за плечо, прошептала: — Томас! Дышал он ровно. И она потрясла сильнее: — Томас! Щека прижата к полу, губы смяты. Однодневная щетина. Волосы растрепаны. — Томас! Он шевельнулся, было и тут же снова затих. Она встала, оглядела его с ног до головы. Что же он за человек на самом деле? Сто раз ее мысли обращались к Томасу Хантеру, начиная с того дня, как он похитил ее ради ее собственной безопасности. Ради спасения мира — так он сказал. Что показалось бы полным бредом любому трезвомыслящему человеку. Теперь-то она понимала. Он был особенным. Знал то, чего не мог знать, и готов был рисковать жизнью, защищая это знание. На личном уровне — защищая ее. Спасая ее. Моника взглянула на камеру слежения. Смотрят, конечно же. И слушают. Подойдя к раковине, она зачерпнула лабораторным стаканом воду из тазика (проточной воды внутри горы не имелось, во всяком случае, ее не было в этой комнатушке), сдернула с вешалки полотенце и вернулась к Томасу. Намочила полотенце и осторожно протерла ему лицо и шею. — Очнись, — прошептала. — Давай, Томас, пожалуйста, ты мне нужен в сознании! Она побрызгала водой ему на голову, лицо, плечи, еще раз потрясла. Он шевельнул губами, сглотнул. Веки, наконец, дрогнули и приоткрылись. — Это я, Моника. Он скосил на нее глаза, расширил их и снова закрыл. Застонал и попытался встать. Она потянула его за скованные руки, надеясь помочь. Кое-как он подобрал под себя колени — толку от ее помощи было мало, однако он и сам был полон решимости. И, в конце концов, изловчился сесть. — Ты в порядке? — спросила она. Глупый вопрос. — В меня выстрелили, — сказал он. — Ранили? Но крови на его одежде она не видела! — Нет. Просто усыпили. Он покрутил шеей, сглотнул. — Тебе нужно лечь. Давай-ка я помогу. — Я только встал. — У меня есть матрас. — У нас нет времени. Как только они поймут, что действие наркотика кончилось, тут же явятся. А нам надо поговорить. Ты можешь снять с меня наручники? Она посмотрела на них: — Как? — Ладно, брось. Черт, у меня в голове что-то… Он вдруг вытаращил глаза. — Что? — встревожилась она. — Я не видел снов! — Опять эти сны. Что они такое — понять невозможно, но, конечно, нечто большее, чем обычные сны. — Наркотик, — сказала она. — Может, это он повлиял? Он заговорил так, словно и впрямь грезил наяву: — За эти две недели я в первый раз не видел сна. Находясь здесь, я имею в виду. Там-то я не видел их пятнадцать лет, потому что ел плоды рамбутана. — Рамбутана, — эхом повторила она. Стоит на коленях, в наручниках, в белой подземной темнице… мир погибает от вируса, носящего ее имя… а он рассуждает о каких-то плодах! — Мы думаем, что ты можешь быть связана с Рашелью, — сказал он. Некоторое время пристально смотрел на нее. Потом отвернулся и пробормотал себе под нос: — Черт, черт. Полное безумие. С чего он взял, что она может быть связана с Рашелью, Моника не поняла, но в данный момент значения это не имело — возможно, он просто еще не пришел в себя. Значение имело то, что он, похоже, был единственным человеком, способным ее отыскать. Она снова бросила взгляд на камеру. Нужно быть осторожнее. — Нас слушают. Сядь на мою постель и прислонись спиной к стене. Вроде бы понял. Она помогла ему дойти до матраса, он сел и вытянул скрещенные ноги. — Если будем говорить тихо, нас не услышат, — сказала она, садясь рядом. — Ближе, — велел он. Она придвинулась, так, что колени их почти соприкоснулись. И спросила: — Как ты меня нашел? Он посмотрел на нее, потом отвел взгляд: — Сначала — о вирусе. Его рассеяли. — Я… я знаю, — сказала она. — Насколько все плохо? — Плохо. Двадцать четыре аэропорта. Он распространяется беспрепятственно. — Аэропорты не закрыли? — Это не замедлило бы его продвижения настолько, чтобы оправдать панику. — Голос Томаса зазвучал тверже — действие наркотика заканчивалось. — Когда я улетал из Вашингтона, о существовании вируса знали только правительства зараженных стран. Но тайной эта информация останется недолго. Мир узнает о вирусе в ближайшие несколько дней. Она тихо выругалась по-французски: — Поверить не могу, что это и впрямь произошло! Мы ведь приняли все меры предосторожности. Вакцину нужно было не просто нагреть до определенной температуры, но еще и продержать в таком состоянии два часа. Час и пятьдесят минут или два часа и десять минут — и мутация не сохранилась бы. — Это не твоя вина. — Возможно. Но ты ведь знаешь, что моя вакцина была на самом деле вирусом, который… — Да, я все знаю о твоей вакцине: ты говорила мне это еще в Бангкоке. Блестящее решение кое-каких серьезных проблем. Если тут и есть чья-то вина, так только моя. Именно я поведал миру, каким образом твоя вакцина может превратиться в вирус. — Узнав об этом из снов… — Да. В которых ты связана с Рашелью. О снах ей с ним сейчас говорить не хотелось. Он смотрел на нее как-то странно всякий раз, когда упоминал о ее связи с Рашелью. Она сменила тему и понизила голос до шепота: — Они знают, кто за этим стоит? Знают, где мы? |